— А должна была?

— Могла бы и намекнуть.

— Мы с ней не очень ладим, — буркнула Маргарита. — Отец попросил приютить Миру, пока та не найдет съемную квартиру. Не знаю, как долго смогу терпеть ее здесь. Представляешь, она приволокла с собой кошака и морскую свинью. Свинью! — Она сделала большие глаза, на мгновенье оторвавшись от своего отражения, и уставилась на меня, но, заметив умиленную улыбку, которую я просто не смог сдержать, сердито хмыкнула и снова вернулась к макияжу.

— Нам надо как-нибудь вместе поужинать, — предложил я. — Познакомишь нас? Она ведь твоя семья, как никак.

— Ну да, ну да, только вот где время на это найти? К тому же Мира не любит крутые рестораны и бары, ей только и подавай дешевые забегаловки да булочные. Удивляюсь, как ей удается оставаться такой стройной, учитывая, сколько она ест!

— Уж точно не больше меня, — улыбнулся я.

Маргарита завершила макияж и поднялась со стула. Покрутилась перед зеркалом, разглядывая свое отражение, потом подошла ко мне.

— Не могу не согласиться. Ты ешь быстро и много, как тот самый голодный зверь, — произнесла она и расправила воротник моей рубашки. После этого приподнялась на носочки, ласково коснулась моих губ и спросила: — Ну что, до вечера?

— Постараюсь освободиться, малышка, — ответил я и коснулся ее щеки.

Маргарита свела брови на переносице, сложила руки на груди и недовольно буркнула:

— Как знаешь, дважды не предлагаю.

Она развернулась и зашагала в гардеробную, нарочито плавно виляя бедрами. Черный шелк сорочки скользил по ее гладкой коже, повторяя соблазнительные изгибы тела.

— Я тоже, — произнес я, смотря ей вслед и мысленно раздевая ее.

Столица Бервест

Мирослава

Мои губы горели, ладони вспотели, а в груди зажглось самое настоящее солнце, разгоняя по телу шелковистые волны тепла — такие, от которых внизу живота запульсировало желание.

Я вылетела на улицу, и меня окутала медленно тающая утренняя прохлада. Солнце уже вовсю светило, так что наслаждаться приятной температурой оставалось недолго.

«Придурок! Наглец! Нахал!» — мысленно выругалась я.

Внешне, конечно, старалась выглядеть невозмутимо и даже дружелюбно улыбнулась усатому господину Черкассову — старшему швейцару, который всегда работал на выходных, открывая двери для жителей элитного комплекса. Пожелав ему хорошего дня, я получила такое же вежливое напутствие в ответ и зашагала прямиком к станции.

У тротуара был припаркован черный флайт с тонированными окнами. Через опущенное водительское окно я увидела сидящего внутри лысого громилу в деловом костюме. Завидев меня, он улыбнулся, на что я робко кивнула и невольно стала быстрее перебирать ногами.

Я знала, кому принадлежал этот крутой флайт с личным водителем, и это меня очень бесило. Он принадлежал ему — Идану Белевскому, мэру города и парню моей сестры. Тому самому нахалу, который бесцеремонно поцеловал меня на лестничной площадке. Так я ему и поверила, что он перепутал меня с Марго. Мы хоть и близнецы, но совсем не похожи. Да и зная капризный характер сестры, могу предположить, что лестницам она предпочитает скоростные лифты, в зеркалах которых может любоваться своим идеальным отражением.

До станции я добралась поразительно быстро. Люди только-только начали собираться, и очередей, которые обычно образовывались у раскрытых дверей флайбусов, сейчас не было, поэтому мне удалось занять местечко у поручня, расположенного за сиденьем водителя. Через огромное лобовое стекло было отлично видно дорогу, и когда наш флайбус взлетел на сопку, передо мной как на ладони раскинулся целый город.

Бервест — столица Адлиона. Еще его называют бизнес-центром страны.

Этот город поистине не похож ни на один другой. Здесь на каждом перекрестке стоят установки, очищающие воздух, по тротуарам медленно ползают глазастые. К небу тянутся зеркальные высотки, а между ними во всех районах произрастают сочно-зеленые парки с различными видами деревьев и цветов и проложенными через них дорожками.

Здесь располагаются самые лучшие институты, больницы, самые большие стадионы и исторические памятники. Бервест полон древних артефактов, найденных историками-исследователями и ставших доказательством факта существования цивилизации фиаров. На древне-агранском «фи» означает два, а «ар» — лицо. Отсюда и перевод — двуликие. Это люди-оборотни с личинами зверя и человека.

Они совсем не похожи на тех, которых ученые создали искусственным путем в лаборатории посредством внедрения модифицированного животного генома в людей, в результате чего те превратились в самых настоящих кровожадных монстров. Монстров, из-за которых вокруг городов воздвигли каменные стены и провели по ним высоковольтное электричество.

«Пятый квартал, станция 'Черепичная»«, — прозвучал механический женский голос, отвлекая меня от созерцания каменной стены, находившейся на самой окраине города и сейчас казавшейся совсем крохотной. Люди в салоне засуетились и стали проталкиваться к дверям, расположенным впереди. Флайбус обогнул вершину сопки, пролетел вниз по склону несколько метров и остановился. Двери распахнулись, и я, приложив правое запястье с айди-браслетом к зеркальной панели возле двери, услышала тихий 'бип» и покинула флайбус.

Приют помощи животным, куда меня распределил институт для сдачи дипломной практики, находился в десяти минутах ходьбы от станции. По пути я остановилась у палатки со свежими фруктами и приобрела пару кило сочных, ароматных яблок. Их любила и я, и собаки, которые временно жили в приюте.

— Ох, девонька моя, где ж тебя носит? — взволнованно заголосил профессор Змеев, встречая меня у порога. Снял с крючка серый халат с логотипом приюта и моим именем, вышитым на кармашке, и протянул мне: — Бросай все свои сумки и быстро за мной. У нас тут такое произошло! Скорее, скорее!

— Хорошо, профессор, — ответила я, принимая халат и складывая рюкзак и пакет с фруктами на стойку ресепшена. — Можешь убрать на кухню, пожалуйста? — попросила я Юлианну.

Молоденькая стажерка, которая как и я проходила практику у профессора Змеева, согласно кивнула. Лицо у нее было на удивление серым, как будто Юлианна живого мертвеца увидела, ее сочно-красные губы мелко дрожали, а большие глаза, которые казались еще больше за линзами модных очков в роговой оправе, широко распахнуты.

Я поблагодарила Юлианну и, на ходу надевая халат, ринулась за профессором, который свернул в коридор. Мы пролетели через кабинеты приема и палаты оперирования и остановились у отсека, в котором держали агрессивных животных, опасных для людей.

Профессор отворил большую дверь, сделанную из бриллиантовой стали — одного из самых прочных синтетических материалов, и мы вошли в просторный, освещенный со всех сторон зал. Я ахнула, увидев странного зверя, частично напоминающего волка, стоящего на задних лапах, как человек на ногах.

— сноски---

[1] Глаза́стые — роботы, собирающие мусор. Они похожи на стальной бочонок с тонкими металлическими руками и двумя большими глазами-фонарями.

[2] Агра́нский язык — древний язык цивилизации двуликих.

***

Нижняя часть туловища животного была схожа по структуре с северным волком, обитающим в Северных лесах, а верхняя часть была как у бурого медведя. Живот, покрытый черной шерстью, был распорот кровоточащей раной. Она была зашита на скорую руку, что было заметно невооруженным глазом.

Кто бы мог подумать, что на третий день практики я увижу столь редкого, нет-нет, даже не редкого, а уникального зверя.

— Кто это? — спросила я у профессора.

Господин Змеев поправил съехавшие на кончик тонкого носа очки и взглянул на меня:

— Новый вид, девонька моя, новый вид.

Профессор Змеев — один из самых выдающихся ветеринаров страны. Однако работе на научно-исследовательскую компанию, где проводят опыты над животными и где он мог заработать миллионы и никогда ни в чем не нуждаться, этот седовласый мужчина предпочел открытие небольшого городского приюта, чтобы помогать животным.