— Ну что, красавчики, допрыгались? — недовольно начал свою речь полковник Якутов.- Крутыми себя почувствовали и обделались по полной программе! Вами экзамен провален!

— В сроки уложились, куклу притащили, кроу уничтожили. И где мы не выполнили задание? — возразил я. — А также очень интересует, почему здесь только часть нашей группы.

— Был приказ зачистить территорию. Почему вы, болваны, его проигнорировали? Один кровосос остался целёхонек.

— Нет. Уничтожили всех троих, господин полковник. Сколько и обозначила лейтенант Якутова, давая вводные перед Испытанием.

— Ничего подобного, — ехидно улыбнулась она. — Я вам гарантировала троих кроу, но не говорила, что больше быть не может. Есть видеозапись нашего разговора. Четвёртого найти не смогли, решив не утруждать себя осмотром территории. Так что незачёт, господа претенденты. Можете валить по домам, кушать мамину кашку.

— Чего⁈ — вспылила Воскресенская. — Площадь небольшого городка за два часа и большое армейское подразделение полностью не обследует! Это же непроходимое задание! Вы над нами поиздеваться решили⁈ Могли сразу исключить, не устраивая этот цирк с Испытанием!

— Подожди, Зоя, — мягко остановил я её. — Кажется, нас сейчас разводят, как пчёл на пасеке. Думаю, дальше последует предложение, от которого мы не сможем отказаться. Не зря же вызвали только нас, а не всю группу. Не удивлюсь, если остальные наши зачислены. Зато наоборот, сильно удивлюсь, если был четвёртый кроу. Это подстава для того, чтобы мы сговорчивей стали.

— Умный больно? — нехорошо посмотрел на меня полковник. — По всем бумагам и видеозаписям четвёртый был. Так что закрой свой рот. Другое дело, что это групповое испытание было, так сказать, экспериментальным. После просмотра мы пришли к выводам, что оно не очень жизнеспособное, поэтому приняли решение зачислить претендентов вашей группы как сдавших экзамен.

Я предупреждал, что не все даже после успешного прохождения окажутся в нашей школе. Этими людьми вы и являетесь. Кто-то должен понести наказание за оставшегося вампира. Раз сами себя поставили во главе стада претендентов, то и огребайте по полной. Всё честно.

— Но…

— Что нокаешь, Горюнов?

— В этом месте должно быть «но». Официальную версию произошедшего мы услышали. Теперь должна быть соломинка, за которую должны дружно схватиться наивные мальчики и девочки. Типа: « Но и ваши заслуги, претенденты, мы тоже оценили, поэтому есть вариант…». В принципе, я уже согласен на него, но хочется услышать, какой вариантик решили подсунуть. Если при нашем отчислении присутствует генерал, значит, как-то должен быть связан с армией.

— Вариант есть, — вмешался в разговор Ростоцкий. — Борис Валентинович мой давний товарищ. Обсудив с ним вашу проблему, пришли к выводу, что потенциал у вас есть. Пусть и не подходите для обучения на двух начальных курсах его школы, тем не менее, можете принести пользу стране.

Как известно, Имперская Служба Спасения и Армия идут рука об руку, помогая друг другу в борьбе с иными Реальностями. Но вот подготовка у нас сильно отличается из-за разницы боевых задач. Военные училища и ИШС готовят будущих офицеров по своим лекалам, которые, к сожалению, не смешать.

А иногда поставленные перед нами задачи требуют такого. Не все их можно решить совместными действиями. Требуется хорошо подготовленная группа, могущая совместить знания армии и спасателей. А также их менталитет. Не скрою, были неоднократные попытки дать двустороннее образование молодым курсантам, только в результате получили чёрт знает что, а не бойцов. Даже до выпуска их не довели, прикрыв эксперименты. А уже готовых офицеров и психологически, и по Дару совсем невозможно переучить.

Я сам когда-то доучился в Императорской Школе Спасателей почти до третьего курса. Потом ушёл, поняв, что мне больше нравится воевать, а не ползать по разным норам в поисках людей. Когда автоматом перевёлся в Тульское десантно-штурмовое училище, то почти целый курс ходил очумевший, несмотря на то, что все физические нормативы и иную учебную нагрузку переносил легко. Потом привык… Но каких трудов мне это стоило!

— И в чём проблема? — поинтересовался я.

— В том, что спасатели — это все сплошь прекрасно обученные офицеры, понимающие друг друга с полуслова. Они работают малыми группами. Часто приходится выполнять ту или иную задачу чуть ли не в одиночестве. Спасать людей чаще всего приходится на враждебной территории, в окружении тварей. Поэтому и подготовка заточена на индивидуальные качества. Тут очень специфический подход к Дару.

В армии всё иное. Мы действуем большими силами, поэтому офицер должен мыслить масштабно, умея управлять не только профессионалами, но и рядовыми с сержантами, чей уровень подготовки значительно ниже.

Армейский офицер является частью огромной машины, в котором не приветствуется обособленность. Один в поле не воин — это про нас, а не про спасателей. Спасать тоже, конечно, спасаем, но наша задача — зачищать от тварей территорию, нанося им как можно больший урон.

К чему я вам подробно это всё объясняю? Всё просто. Предлагаем вам участвовать в новом эксперименте. Как такового отчисления из ИШС не будет, но вы отправляетесь, так сказать, в командировку. После прохождения армейской «учебки» поступаете в распоряжение действующей армии и несколько лет служите в ней.

Одновременно с этим к вам прикрепляется парочка преподавателей, которые будут гонять по лекалам спасателей. Если толк из этого выйдет, то восстанавливаетесь у полковника Якутова сразу на четвёртый или пятый курс. Смотреть надо, какой лучше подойдёт.

— А если ваш эксперимент провалится? — настороженно спросила Радостина. — Тогда что с нами будет?

— Путь к спасателям для вас окажется закрыт. Но зато пристроим в армии. Поступите в училище и…

— Потеряем кучу времени из-за ваших экспериментов?

— Потеряете, — согласился полковник Якутов. — Тут сами выбирайте. Можете рискнуть и высоко подняться, а можете побитыми неудачниками поступать сами в любое армейское училище. Но вам там уже не понравится.

— Верно, — кивнул Ростоцкий. — Мы составили ваши психологические портреты и можем утверждать это с уверенностью. Так что думайте. Совсем забыл! Кто осуждён, тот вернётся в тюрьму.

— И сколько у нас на принятие решения времени? — поинтересовался Лёха Старостин.

— По меркам спасателей — много… Пять минут. Вот на столе бумаги о добровольном согласии участвовать в эксперименте. Если не успеете подписать, то идите на все четыре стороны. Никого силой не потащим.

Недолго думая, я подошёл, взял протянутую мне ручку и, бегло просмотрев договор, поставил закорючку. Потом приложил браслет к считывателю и подтвердил своё согласие уже в электронном виде.

— Первый есть! Отсчёт пошёл! — довольно проговорил Якут, демонстративно уставившись на часы.

Никто не отказался, и все уложились в срок.