– Кусается, зар-р-р-р-раза! – И сэр Бонифаций с нескрываемой неприязнью посмотрел на волшебное существо.

Тем временем Комуто, с интересом наблюдающий за пакующим ковёр сэром Дорвальдом, учтиво поинтересовался:

– Дорвальд-сан, скажите, каким образом на этом ненадёжном проеденном в нескольких местах молью волшебном летающем средстве удалось не только поместиться, но и перемещаться по воздуху пятерым благородным воинам в полном комплекте боевых доспехов? Я бьюсь над этой загадкой уже целых пять минут, но никак не могу найти удовлетворяющий мой изощрённый ум ответ.

– Всё очень просто… – Сэр Дорвальд, скатав ковёр в рулон, тщательно прикрепил его к седлу. – Нам помогло наше знаменитое английское самообладание!

– Ну, если так… – И Комуто с уважением посмотрел на прочих рыцарей.

– Сэр Йорик, вы тут говорили нашему лапландскому другу о каких-то грядущих неприятностях! – напомнил сэр Гэвин, похлопывая гарцующего на месте жеребца.

– Говорил! – хрипло подтвердил гомункулус, строго следя, как сэр Вальтасар набивает для него огромную пиратскую трубку.

«О боги, он ещё и курит!» – горько подумал Туоми.

Табак, женщины, алкоголь… жизнь всезнающего Йорика явно шла под откос. Однако волшебное существо, судя по всему, не особо по этому поводу беспокоилось.

– Может, просветите нас, сэр Йорик? – попросил сэр Гэвин. – Чтобы мы заранее были готовы ко всем неприятностям.

– Так не интересно! – ответил гомункулус, потешно зевая.

– Кому не интересно? – не понял сэр Нэвил.

– Мне! – раздражённо гаркнуло волшебное существо. – Зная всё наперёд, вы заранее станете избегать поджидающие вас неприятности. Другое дело, когда вы ничего не знаете… Я называю это развлечение бесплатным цирком для единственного зрителя.

– Для единственного зрителя?

– Ну да, для меня! – важно объяснил Йорик.

– Отвечай, зараза! – угрожающе прошептал сэр Бонифаций. – Иначе я лично сломаю твою проклятую курительную трубку!

Гомункулус слегка побледнел, теряя часть обычной спеси:

– Не смей даже думать об этом!

– А я уже думаю!

– Ну хорошо… – на удивление быстро сдалось волшебное существо. – Но сперва объясните мне, почему я не могу подсматривать мысли вашего нового узкоглазого друга.

Рыцари недоуменно уставились на Комуто, скромно полирующего лезвие меча.

– Мои мысли – ларец невиданных знаний, открытый лишь для посвященных в великую тайну Инь и Ян.

– Здорово сказано! – похвалил самурая сэр Йорик. – Но ни хрена не ясно. Судя по всему, перед нами великий мудрец, потому что только великие мудрецы могут изъясняться обычным языком так, что окружающие сразу кажутся на их фоне полными дураками.

– Вы совершенно правы, Йорик-сан! – Комуто учтиво поклонился. – Хочу со всей присущей мне скромностью добавить, что я не только мудрец, знающий больше пятидесяти языков, но и знаменитый воин, лучший ученик несравненного Бегущего По Волнам Такумо Ватаи, бывшего некогда великим мастером боевых искусств.

– Как вы сказали… – потрясенно взметнул кустистые брови сэр Бонифаций. – Нубуко Таваи?

– Очень жаль, что вы никогда не слышали этого знаменитого имени! – Казалось, Комуто был искренне опечален. – К сожалению, имя великого мастера и его боевое мастерство известно только жителям Страны Заходящего Солнца. Всё, что знал непревзойдённый Ватаи, он передал мне вместе со своей трагической «Песней об отсеченных пятках».

– С этого места, пожалуйста, подробней! – невероятно оживился сэр Вальтасар, с недавнего времени мнящий себя большим ценителем стихотворного искусства.

В ответ Комуто грустно вздохнул:

– Я расскажу вам, но как-нибудь в другой раз, когда посетит меня редкое душевное настроение под названием «Цветок замерзшей сакуры в саду».

– Какими же ещё добродетелями вы обладаете? – ехидно поинтересовался заинтригованный Йорик.

– Ну, ещё… – слегка замялся самурай, смущаясь разговаривать на эту тему. – Я поэт и большой ценитель женской красоты.

– Ну, по этой последней части мы все горазды… – усмехнулся в усы сэр Бонифаций. – Ладно, Йорик, кажется, мы сполна удовлетворили твоё любопытство. Рассказывай, какие неприятности ждут нашего Туоми?

– Какие-какие! – передразнил гомункулус, алчно глядя на дымящую, но пока недоступную трубку в руке сэра Вальтасара. – Опоздал ваш приятель к шапочному разбору, потому что сбежались уже все возможные самозванцы в столицу Лапландии город Калеву и со дня на день начнут делить пустующий трон.

– А кто-о-о-о пленил меня-а-а-а в этой странной крепо-о-о-ости? – протяжно поинтересовался Туоми, задумчиво поглядывая на отблески бушующего невдалеке пожара.

– Какой-то местный доброхот! – коротко пояснил Йорик. – Эти ваши ужасные имена… в любом случае я не смогу выговорить имя злодея. Да и какая тебе разница, кто выпустит тебе твои благородные кишки? Так или иначе, но это произойдёт с очень большой вероятностью, учитывая бешеный нрав твоих примороженных соплеменников.

Подобрав Туоми приличную лошадь из тех, что в панике бегали вокруг руин разрушенной благородными рыцарями крепости (сердобольный сэр Гэвин лично выпустил ни в чём не повинных лошадок из загоревшихся конюшен), блистающая начищенными доспехами кавалькада поскакала навстречу новому дню, наверняка полному опаснейших приключений, героических схваток, ну и… прочих не менее приятных событий, без которых жизнь любого благородного храбреца, ставшего на защиту обездоленных, теряет всякий смысл.

Самурай Комуто немало удивил всех, когда вместо того чтобы найти себе хорошего жеребца, сотворил прямо в воздухе пылающее огнём заклинание, а затем, выпустив из правого рукава кимоно небольшое пушистое облачко, ловко запрыгнул на оное, приняв позу «замершей в безветренный знойный день хризантемы».

Сейчас странное средство передвижения быстро парило над землёй во главе благородного отряда восстановителей справедливости, слегка пугая непривычных к подобным чудесам лошадей.

Замыкал кавалькаду сэр Бонифаций на своём верном могучем Бифросте. Следом за Бифростом тянулся длинный дымный хвост, начинающийся прямо из седельной сумки ездока. Попыхивая отличной ореховой трубкой, вечно всем недовольный Йорик сейчас, как ни странно, пребывал в хорошем расположении духа.

– Ну и куда же вы, господа, направляетесь? – донеслось из задымленных глубин стеклянной ёмкости.

– А тебе не всё ли равно? – скривился сэр Бонифаций.

– Представьте себе, не всё равно!

– Мы держим путь в город Калева! – ответил сэр Гэвин. – Дабы исправить то, что необходимо исправить!

– Думаете, только вы такие умные? Ну, допустим… и что же вы станете делать, прибыв в столицу?

– По обстоятельствам!

– Ну и ну… более примитивный план трудно себе и вообразить!

– Та-а-а-а-ак предложите друго-о-о-ой, сэр Йо-о-о-о-орик…

– Мог бы… но не стану…

– Мы слишком рано дали мерзавцу трубку! – сокрушённо посетовал сэр Бонифаций. – Теперь он ни за что нам не поможет, пока не выкурит её до конца.

– В столице опасно! – зловещим голосом объявил гомункулус. – Как я уже говорил, там собрались все мыслимые и немыслимые самозванцы, выдающие себя за всевозможных родственников короля. И кого там только нет… даже троюродный прадедушка королевского конюха приковылял. Тоже желает быть королём. Ну, каково, а?

– Однажды во времена правления императора Исикавы, – неожиданно проговорил Комуто, – в императорский дворец пришла девица, утверждавшая, что зачала от императора сына. Когда император сказал, что никогда в жизни её не видел, девушка ответила, что он несколько раз приходил к ней в спальню в виде благоухающего куста вишни!

– Так она что же, зачала от ягод? – хохотнул сэр Вальтасар. – Право же, разве такое бывает?

– Конечно же, нет! – улыбнулся Комуто. – Та девица оказалась самозванкой, за что и была покарана.

– И можно поинтересоваться, каким образом?

– Четвертована во время народного гулянья в честь Третьего Года Всеобщего Благополучия.