Разочарованный сэр Гэвин уже было собрался вернуться в трактир, откуда распространялся дивный запах запечённых в тесте перепелов, как вдруг (о чудо!) чёрная рука ожила и, сжавшись в кулак, отставила вверх средний палец.

Лицо благородного рыцаря залила краска.

Что ж, он сам виноват, хотел убедиться и убедился. Как ни странно, городские легенды не врали, что само по себе редкость.

Вернувшись в трактир, сэр Гэвин попытался скрыть свой гнев, надвинув на лицо забрало и напустив на себя показную беззаботность.

– Ну что легенды? – усмехнувшись, поинтересовался сэр Бонифаций, насадив на длинный стилет хорошо прожаренное крылышко.

– Легенды не врут, – спокойно ответил сэр Гэвин и, чувствуя, что лицо уже остыло, со скрипом поднял забрало.

– Дьявольщина! – удивлённо воскликнул сэр Бонифаций. – Я готов был побиться об заклад, что всё это пьяные россказни местных завсегдатаев.

Дверь трактира скрипнула, и в помещение завалился намокший под дождём Гийом.

– Ну как? – Сэр Гэвин с нетерпением посмотрел на своего слугу.

– Я распорядился накормить и почистить вашу лошадь. Сказал конюху, что через несколько часов мы выезжаем.

– Молодец, а как там твой пони?

– Пони издох, – скорбно сообщил Гийом, с траурной миной на лице стягивая с головы широкополую шляпу.

– Как?!! – Сэр Гэвин даже привстал из-за обеденного стола.

– Несварение желудка! – сокрушённо развёл руками оруженосец. – А всё этот местный клевер. В конце осени он не так свеж, как летом или весной.

– Да-да, я тоже что-то слышал по этому поводу, – закивал сэр Бонифаций. – Кто-то наслал на местные луга порчу. Некоторые коровы, говорят, побесились и взяли в осаду резиденцию принца Альберта, что к востоку отсюда.

– И что принц? – учтиво поинтересовался сэр Гэвин.

– Устроил настоящую кровавую бойню, задействовав наёмную армию. Славная, говорят, вышла сеча. Кажется мне, что кто-то из местных колдунов весьма недолюбливает наследника. Впрочем, что нам их проблемы.

– И то верно, – согласился сэр Гэвин, приступая к обильной утренней трапезе. – Жаль твоего пони, Гийом, на чём же ты теперь будешь ездить?

Оруженосец невозмутимо пожал плечами:

– Что-нибудь да придумаю. – И он незаметно коснулся оттопыривающего бок кошелька, набитого звонкими монетами, вырученными на рынке за проданного пони.

– Что ж, я выделю тебе необходимую сумму для покупки новой лошади.

– Вы невероятно щедры, сударь. – Гийом учтиво поклонился.

И сэр Гэвин отпустил его вялым взмахом руки.

Когда оруженосец удалился, сэр Бонифаций лукаво посмотрел на товарища:

– Мерзавец наверняка продал свою лошадку, а деньги прикарманил. То-то у него глаза бегали, когда он рассказывал о внезапной кончине своего четвероногого друга.

– Я знаю, – кивнул сэр Гэвин, аккуратно обгладывая сочное крылышко, – таков уж его нрав. Ничего не поделаешь. Те, что были до него… поверьте, этот сущий ангел по сравнению с моими прошлыми оруженосцами.

– Сочувствую вам, друг, и советую при первой же возможности послать вашего верного слугу… ну, скажем, в пещеру к горным великанам… или нет, пусть лучше во время турнира послужит человеком, меняющим мишени… знаете ли, всякое может случиться.

– На досуге я обдумаю ваше предложение, – согласился сэр Гэвин, запивая мясо чудесным красным вином.

– Кстати о турнире! – спохватился сэр Бонифаций. – Я как раз искал вас, чтобы сообщить приятнейшую новость.

– Какую же?

– Прошло пять лет с того момента, когда в последний раз в славном городе Армелот со всех земель собирались рыцари на знаменитый Турнир Чести.

– Не хотите ли вы сказать…

– Да, мой друг, именно это я и хочу сказать. На прошлой неделе король Рутур через своих глашатаев объявил о том, что снова устраивает очередной турнир.

Сэр Гэвин с восхищением смотрел на сэра Бонифация.

– Пожалуй, это самая чудесная новость из всех чудесных новостей за последние несколько лет.

– Именно! Поднимем же кубки с вином в честь столь знаменательного события.

И рыцари торжественно выпили, закусив сладковатый напиток пирогами с капустой.

Каждый рыцарь мечтал участвовать в знаменитом Турнире Чести. Само участие уже было огромным событием для каждого защитника справедливости. Ну а победа…

О, об этом следует сказать отдельно.

Победитель турнира удостаивался чести называться самым главным поборником справедливости Англии. Ему вручали чудесные посеребренные доспехи и золотой, украшенный волшебной резьбой щит. Любая нечисть разбегалась, лишь завидев сияние заряженных могущественными чародеями доспехов, ну а магический щит на расстоянии истреблял всех богомерзких созданий.

Правда, с одним Рыцарем Справедливости вышел конфуз. Когда тот гостил в королевстве (его название лучше не упоминать), волшебный щит испепелил местного короля, что вызвало скандал и брожение в массах.

«Кто же правит нами?» – каждый в то время задавал себе этот важный вопрос, и с тех пор Рыцарям Справедливости стали выдавать щиты, заряженные против всевозможных нечестивцев лишь в половину волшебной силы.

Но даже не магические доспехи и оружие были главным призом победителю знаменитого турнира. Нет. Самым важным и таким желанным был поцелуй незамужней дочери короля Рутура принцессы Гарпии, которая пообещала выбрать себе мужа во время одного из Турниров Чести.

Пока что ни один рыцарь не смог пленить сердце красавицы, а ведь той уже было далеко за… Дабы не оскорбить незамужнюю леди, скажем немного по-другому, ей было шестнадцать лет и пятнадцать вёсен…

– Я меняю все свои планы! – торжественно заявил сэр Гэвин, хотя этих самых планов у него на самом деле не было.

Главное в данной ситуации – поскорее убраться из города, где он задолжал нескольким оружейным мастерам приличные суммы за починку своих великолепных доспехов.

Нет-нет, речь не шла о подлом побеге.

Упаси Боже, всего лишь небольшая отсрочка на непродолжительное время. Он всё вернёт, вот только… чуть позже.

Не объяснять же разъяренным деревенщинам, что рыцарь не может постоянно думать о низких земных потребностях, ведь в первую очередь его помыслы заняты высоким: прекрасные дамы, турниры, защита обездоленных.

К сожалению, все эти благородные занятия отнюдь не приносят дохода, а скорее наоборот – высасывают все монеты из далеко не бездонной казны сэра Гэвина.

Но победа на Турнире Чести может всё изменить.

В особенности если принцесса Гарпия во внезапном порыве чувств выберет его себе в мужья.

Сэр Гэвин так размечтался, что в своей рассеянности даже позабыл заплатить по счетам, с одухотворённым выражением лица покинув трактир.

Гийому же повезло меньше, и он сбежал от разъяренного трактирщика через окно, не забыв прихватить с собой дымящуюся баранью ногу, украденную на кухне в тот момент, когда один из поваров отгонял от чана с варящейся стряпнёй огромного наглого кота, сильно смахивающего (особенно усами) на сэра Бонифация.

Забрав у конюха свою лошадь и купив на местном рынке для Гийома престарелую рыжую клячу с чёрными подпалинами на боках, благородный сэр Гэвин в сопровождении сэра Бонифация тронулся в путь.

– Мы должны оповестить о предстоящем турнире наших верных товарищей, – рассуждал умиротворённый после сытного завтрака сэр Бонифаций. – Уверен, не до всех дойдёт радостная весть, и я считаю нашим долгом донести её до них в первую очередь.

– С кого начнём? – Сэр Гэвин напряг память, пытаясь припомнить своих старых друзей по давним походам, но лица расплывались серыми кляксами, а имена перекрутились в странный клубок из междометий и обрывочных фраз.

– Пожалуй… – Сэр Бонифаций на минуту задумался и, посмотрев на трясущегося на прихрамывающей кобыле Гийома, продолжил: – Начнём мы с сэра Дорвальда.

– Сэр Дорвальд Неистовый? – с натугой попытался вспомнить сэр Гэвин.

– Так его звали когда-то, – улыбнулся сэр Бонифаций, – во времена Шестого Крестового похода.