Перо снова и снова скрипело, вычёркивая из бумаги неверные варианты имени чужеземного рыцаря. Король даже успел слегка подремать на троне, пока длилась вся эта катавасия с внесением в анналы.

Вот лишь некоторые неправильные варианты имени рыцаря из далёкой Лапландии: сэр Муомо Пянинен, сэр Курими Лявинен, сэр Сиямо Тявинен и сэр Туока Какинен.

С последним именем вышла не очень достойная сцена, когда сэр Вяминен бегал по тронному залу с обнажённым мечом за ругающимся шутом, ловко прыгающим по карнизам, на которые он быстро взбирался по атласным шторам.

Чтобы положить всему этому безобразию конец, сэр Бонифаций, послюнявив кончик гусиного пера, лично вписал твёрдой уверенной рукой имя лапландского друга в анналы.

Звучало оно примерно так: сэр Турилли Вякинен.

Более привычное звучание для английских ушей было бы трудно подобрать.

К счастью, Туоми не стал проверять правильности написания собственного имени, в противном случае прямо во дворце короля Рутура случился бы очередной яростный поединок.

Когда с анналами было покончено и гнусный шут удалился восвояси, король как по команде проснулся и, осоловело уставившись на рыцарей, попросил их представиться.

Ритуал знакомства повторился.

– А где мой хронист Мирон? – удивлённо спросил король, заглядывая под трон. – Впрочем, не важно… занесёт ваши имена в анналы позже.

– Куда занесёт? – очень воинственно отреагировал сэр Бонифаций, уже второй раз слышащий столь неприятное на слух слово.

Король неопределённо улыбнулся.

– Скажите, милорд. – Вперёд выступил сэр Гэвин, у которого всё не шли из головы разбросанные по всему дворцу тюфяки. – Мне так неловко, но я вынужден спросить… понимаете, когда мы шли через дворец…

– А… понимаю… – Король нетерпеливо замахал руками. – Молчите, мой благородный друг, дальше можете не продолжать. Вы, наверное, заметили все эти тюфяки и спящих на них рыцарей…

– Именно об этом мы и хотели вас спросить, – подтвердил сэр Бонифаций.

– Что ж, отвечу… – Король нервно заёрзал на троне, устраиваясь поудобней. – В этом году на Турнир Чести прибыло просто невероятное количество рыцарей. Две сотни! Вы только представьте себе.

– Да ладно, – ухмыльнулся сэр Вальтасар, – разве это так уж и много?

– Но ведь я имею в виду только тех рыцарей, кто был допущен к турниру. Но ведь есть ещё и другие, приехавшие просто посмотреть, чей род не настолько древний, чтобы претендовать на руку моей прекрасной дочери.

– Значит, вы поселили часть рыцарей в своём дворце? – удивлённо констатировал сэр Нэвил, беспокоясь о своей девственности.

– Именно! – воскликнул король. – И вам, господа, тоже придётся заночевать где-нибудь здесь. Например, в этом прекрасном тронном зале. Позже вам выдадут тюфяки. Кстати, я буду тоже спать тут, на моём чудесном троне, спинка которого легко откидывается назад. В своей же спальне я разместил восьмерых чёрных рыцарей и восемнадцать шотландских. Надеюсь, они не передерутся из-за этих дурацких клетчатых юбок.

И король Рутур деликатно рассмеялся.

Лица рыцарей во время откровений короля заметно вытянулись. Особенно неважно выглядел сэр Нэвил, который, услышав о юбках, совершенно необъяснимо побледнел.

– Единственное свободное место во дворце – это спальня моей прекрасной дочери, – продолжил король, – но, как вы понимаете, туда нет хода ни одному рыцарю.

– Это ещё, интересно, почему? – не понял сэр Вальтасар.

– Можно подумать, вы не догадываетесь?

– Нет, действительно не догадываюсь!

– А ваш друг – шутник. – Король обвёл лукавым взглядом шестерых благородных господ. – Ну всё, не смею вас больше задерживать, до завтрашнего утра вы совершенно свободны. Отдыхайте, веселитесь, осмотрите город, у нас, кстати, открылся новый фонтан на Площади Согласия, там, где сегодня произошла славная бойня между шестью саксонскими рыцарями. Вы, наверно, слышали, об этом весь город нынче говорит. Один из благородных господ орудовал молотом. Зрелище, скажу вам, было не для слабонервных. М-да… В общем, завтра с первыми петухами начнётся турнир.

«Какой приятный король! – подумал сэр Гэвин, когда рыцари покинули тронный зал. – Какое неожиданное и, главное, редкое исключение».

Выйдя из дворца, сэр Бонифаций осторожно извлёк из-за пазухи колбу с гомункулусом и тихо спросил:

– Сэр Йорик, а вы случайно не знаете, что означает слово «анналы»?

– Тебе сильно не понравится то, что я отвечу, – зловеще прищурившись, предупредил гомункулус.

– Я так и знал, – вздохнул сэр Бонифаций, пряча стеклянную ёмкость обратно. – Итак, господа, куда пойдём?

– Разумеется, в ближайший паб! – заявил сэр Вальтасар, и его предложение приняли с большим воодушевлением.

Кислая физиономия была лишь у одного сэра Нэвила.

На ночлег расположились в тронном зале, как и предлагал гостеприимный король.

Сам Рутур оказался мужиком что надо, спал пристойно, вовсе не храпел, вот только время от времени засовывал в рот большой палец. Впрочем, тьма скрадывала это маленькое недоразумение. Но вот дрыхнущий под троном Мирон… что называется, проблема.

Карлик имел гнусную привычку разговаривать во сне. В основном он произносил какие-то цифры, и внимательный слушатель мог при желании расслышать, что то были многочисленные даты правления английских королей.

– Я его удушу! – пробормотал сэр Бонифаций, перекатываясь с боку на бок. – Ей-богу удавлю как цыплёнка.

– Согласен! – отозвался лежащий рядом сэр Гэвин.

– Кто ещё за?

В темноте блеснули три железные руки.

– А что сэр Нэвил?

– Сэр Нэвил воздержался, – прошептал сэр Дорвальд, и рыцари услышали мерное дыхание воинственного девственника.

– Да он спит как младенец?!! – гневно возмутился сэр Бонифаций, испытывая вполне оправданную зависть.

– Тс-с-с-с… тише… не разбудите его…

Крепкий сон сэра Нэвила объяснялся довольно просто. Прославленный рыцарь, готовясь ко сну, прикрылся четырьмя украденными у спящих в коридоре незнакомцев щитами.

Таким образом сэр Нэвил вполне мог ощущать себя в полной и абсолютной безопасности, потому сон его был глубок и безмятежен, а его невинности в данный момент ничто не угрожало. Ну разве что начнётся извержение вулкана с землетрясением, но подобного в Англии отродясь не случалось.

Быстро договорившись между собой о совместных действиях, рыцари, стараясь производить как можно меньше шума, подкрались к трону и, вытащив разговаривающего во сне карлика за ноги, выкинули в распахнутое окно.

Этаж был второй, так что шут, по всей видимости, не убился, хотя головой о ближайшее дерево приложился солидно, затихнув в густых кустах роз.

С чувством выполненного долга рыцари вернулись на свои тюфяки и через несколько минут счастливо захрапели.

Не спалось лишь одному сэру Дорвальду, у которого перед глазами всё стояли проклятые пять золотых монет.

Безуспешно сразившись с бессонницей и потерпев от последней сокрушительное поражение, сэр Дорвальд тихонько встал и выбрался в коридор, переступая через лежащих вповалку собратьев по оружию.

Где располагалась комната принцессы, сэр Дорвальд выяснил ещё накануне, подкупив последней серебряной монетой королевского повара.

Покои леди Гарпии находились на третьем этаже дворца, куда и направил свои железные стопы сэр Дорвальд.

Разумеется, принцессу охраняли, но храбрым стражам тоже требовался сон, что они в данный момент наглядно демонстрировали.

Вот она, такая желанная дверь!

Сэр Дорвальд нетерпеливо дёрнул золотую ручку, и… его постигло сокрушительное разочарование.

Дверь оказалась заперта изнутри.

Но на этот случай у него был припасён запасной план.

Он просто обязан поправить своё финансовое положение.

Сняв кольчужную перчатку, сэр Дорвальд тихонько поскрёбся в дверь.

В спальне принцессы зашуршали шёлковые простыни.

– Кто там? – мелодично пропел тоненький голосок.