Обратный путь к имению Малясы Дон проделал под непрерывное шипение Паксаи. Он добрался на автопилоте до виллы. На автопилоте сдал коней конюху. На автопилоте забрался в апартаменты гадин. Пока споласкивал физиономию, Паксая завалилась спать без вечернего туалета. А у него вдруг начисто пропал сон. И что с этим делать? Он подумал-подумал и придумал.

А на утро…

– Эта скотина неисправима! – шипела сестрица, выливая на голову братца кувшин холодной воды. – Не успел явиться, и сразу к этим.

ЭТИ, получив свою порцию лекарства от похмелья, с визгом скатились с кровати. А теперь непонимающе моргали, елозя голыми попами по ковру.

– Вон отсюда! – окрысилась на них Паксая.

Невесты на выданье – из запасников Малясы – на карачках сиганули в ванную. Между прочим, в свою ванную, ибо вторглись в их личные апартаменты. Туда же полетели пёстрые тряпки, которые грозная сестрица выпинывала вдогонку ногами.

– Не ори, – вполне внятно попросил Дон, отирая лицо.

Он не завизжал. Ниоткуда не скатился и никуда сигать не собирался. Просто откинул покрывало, поднялся и голяком пошлёпал в ванную. Паксая настолько обалдела, что подавилась требованием «не сметь воссоединяться» со своими шлюхами. Ни в прошлой жизни, ни в этой она не страдала ханжеством. Но, мысль о нечаянных племянниках-манипуляторах продолжала её пугать.

– Чего припёрлись? – первым делом спросил протрезвевший бабник, выползая обратно.

– Вообще-то, кое-кто должен нас просветить по поводу дальнейших планов на жизнь, – подбоченясь, напомнила Лэйра. – На нашу жизнь, между прочим. А эта свинья занимается исключительно своей. Кстати! – повысила она голос в сторону затихарившихся в ванной невест. – Там кое-кого уже просватали! Прямо с утра. Сейчас Маляса припрётся радовать. А вы тут девственность разбазариваете на всякое мурло, – с милой лаской во взоре уставилась эта дряхлая стерва на старого верного друга.

Тот закончил натягивать штаны, подхватил пояс и укоризненно осведомился:

– Не стыдно на голого мужика пялиться?

– Ты мне не мужик. Ты мне гвоздь в заднице. Ты мне лишай в бровях. Ты…

– Не продолжай, – разрешил ей Дон. – И давайте-ка вправду выметаться. Наша невинная посыльная уже несётся сюда с новостями. Неудобно. Девчонки! Пора на выход к женихам! – бухнул он кулаком в дверь ванной. – Желаю счастья в личной жизни! – от души благословил подружек, которые простились с ним хихиканьем.

– Ты когда-нибудь угомонишься? – тоном безнадёжной добродетели поинтересовалась Паксая, когда они вернулись в собственные апартаменты.

– Уже, – обиделся он такой мелочности в оценке своих мужских запросов. – И теперь готов целиком отдаться нашим планам. А вам чего, пожрать ещё не принесли? Я, между прочим, зверски проголодался. Всю ночь на ногах.

– О чём ты договорился с Аэглом? – менторским тоном потребовала отчёта Лэйра, выстроившись перед ним статуей правосудия. – И почему не разбудил Паксаю, когда вы там шары заливали? К чему такие нежности, если ты и так нам всё расскажешь? А она, между прочим, обиделась. Поэтому твой утренний душ был таким холодным. И прямо в постель.

– О чём, о чём, – проворчал Дон. – Замуж вас раздал. Верней, сдал в аренду. А ещё приобрёл инвестора.

– Какого инвестора? – с милой непосредственностью ребёнка поинтересовалась Лэти.

И выставила перед ним на столик непочатую бутыль вина. Самое то после ночной попойки с Аэглом и чужими невестами. Тем более что обе старые мымры пока ещё не находили слов для комментариев. Молча ели его глазами и пыхтели паровозами, у которых вот-вот порвёт котлы.

– Нормального, – успокоил дам опытный пользователь их душевных струн. – Дацерик согласен забыть о существовании щупов. Он уверен, что император тоже под этим подпишется, – милосердно пояснил Дон, прежде чем присосаться к вину.

Влил в клокочущую сушняком глотку почти полбутылки. Оторвался, крякнул, рыгнул, вытер губы и продолжил:

– Мы грамотно разошлись в любви и согласии. Осталось познакомиться с императором и дело в шляпе. Мы забираем у него паршивых овец. Остальное стадо армов продолжает пастись, даже не ведая, что мимо них с треском промчались щупы.

– Что, император даст нам поиграть со своими солдатиками? – не поверила Лэйра.

– Он же солдафон, а не идиот. Не поиграть, а забрать насовсем.

– Понятно. Это «белочка», – поставила диагноз Паксая. – Иначе, как бы тебе умудрились всучить паршивых армов? Что мы с ними будем делать?

– Всё, что душе угодно. Хоть верхом на них катайтесь, как панночка в Вие. Короче, это стоящие инвестиции – могу вас заверить. Даже стабилизатор впечатлён.

Пока он разглагольствовал, Паксая вытряхнула на кровать презент Аэгла, который они притащили ночью. Некую папку местного делового размера с земную школьную тетрадь – экономили бумагу сквалыги.

– И когда мы получим доступ к сокровищам? – алчно раздула ноздри Лэйра, плюхнувшись с разбега на кровать.

Папка подпрыгнула вместе с Лэти, подоспевшей к добыче раньше сестры.

– Когда вздумаете, – хлебосольно расщедрился Дон, потягиваясь. – Вы же выцарапали у сватов три дня на размышления. Вот и размышляйте. А я спать. Так устал, что жрать перехотелось.

Он натужно поднялся. Дотащился до кровати и полез под неё. Там – во избежание пустых хлопот с невидимостью – ему устроили лежанку. Пока проваливался в сон, над головой в полном молчании шелестела бумага. И тяжело дышали жадные носы.

Диспозиция, как её понимают военные и гражданские мутанты

Маляса не знал, чем и заслужил. Но эти немытые восточные красотки позволили обрядить себя, как подобает. Вылезли из своих замызганных куртеек и дали слово вести себя прилично. Главы трёх великих домов вновь собрались, дабы узнать их решение – даже Аэгл снизошёл. Эта сучка – старшая и самая презентабельная красотка – объявила его присутствие непреложным условием. Маляса приготовился валяться в ногах великого Дацерика. Но тот согласился сразу – чудо из чудес! Правда, в разговоры с соратниками не вступал. А на хозяина имения и вовсе не смотрел. Заинтересовало его только появление девиц, при виде которых он придирчиво сощурился.

– Я приняла решение, – первой озвучила свою волю Лэти и обернулась к Баету: – Я даю своё искреннее, не обременённое принуждением согласие стать женой твоему сыну. Твоему младшему сыну, – уточнила она.

– Мой сын будет доволен, – Эспе-Бает благосклонно принял в свой род девицу, от которой ему бы следовало держаться подальше.

Старик удовлетворённо затих, получив свой минимум, свою треть от общей добычи. Грассин же внутренне напрягся. Мыслей Дон не читал, но слышал, как страх пролететь на глазах остальных громогласно точит червивую душонку. В составление сценария этого праздника манипулятор не лез – это не его день. Ну, а Дон разыграл всё так, как подсказал ему собственный опыт ушлого студента. Между Аэглом и Грассином конфликт. Сам Аэгл жёстко придерживается политики невмешательства, встревая лишь в политические тёрки, что заводят в пику императору.

Стало быть, Грассин чем-то насолил самому Аркату. Или намеревается. Вероятность такого расклада «эрудит» оценил в семьдесят один с чем-то процент. Во время ночного разговора они подкидывали в память Аэгла напоминалку о Грассине – стрика мысленно корёжило от праведного гнева. И тут Дону пришло в голову спровоцировать обоих. Заложить мину замедленного действия: нужно будет, манипулятор её активирует, не нужно, так пусть себе ржавеет в пассивных дрязгах. А вот, если Грассин сам спровоцируется и наломает дров, тут у манипулятора появляется шанс сделать императору большое одолжение. Отличное вложение в будущие взаимоотношения. Долги – замечательная штука, когда кредитором являешься ты.

Он выдал девчонкам инструкции насчёт покупателей своих прелестей. Некая пресловутая мужская солидарность даже подтолкнула его чуток посочувствовать Грассину. Потому что…