– Чтобы управлять колдунами, магия не нужна, – заговорил Эдвин, вставая рядом с братом. – В остальном мы будем помогать, а позже нас заменят другие. Я уже говорил и скажу еще раз: Нилс не готов учиться.
– А кто готов?! – Голос у двери заставил нас обернуться. Нилс стоял там, а позади него пряталась перепуганная Кейси… глупышка наверняка услышала о Томасе и привела Нилса, чтобы он поздоровался с отцом. – Твои дочери поджигают все подряд с пяти лет, сейчас им по восемь, и Эстер может убить взрослого человека взмахом руки! Они, значит, готовы, а я не достоин?! – закричал он в ярости, шагая навстречу Эдвину. – Чем я хуже них?! Мы одной крови, и чем же мы отличаемся?! Я при рождении получил титул, хотя и не просил о нем, – вот в чем наше единственное отличие!
– Это не так, – проговорил колдун, встречая вспышку принца холодным спокойствием.
– Тогда скажи мне вот что, Эдвин, – продолжил Нилс, его глаза горели предвкушением будущего торжества, он собирался выложить, как он считал, свой главный козырь в этом споре. – Если бы я был твоим сыном, ты бы тоже отказался учить меня?
– Да.
Ответ Эдвина поразил Нилса так, что он не сразу понял услышанное. Он широко раскрыл глаза и взглянул на колдуна так, будто видел его впервые. Возможно, он ждал смущенного взгляда или оправданий, но отнюдь не приговора.
– Нилс, послушай меня. – Увидев, к какой реакции привел его ответ, Эдвин смягчился и сделал шаг навстречу племяннику. – Ты не Кейси и Эстер. Они и в двадцать лет будут жалить друг друга молниями ради смеха, даже не помышляя о чем-то большем, а ты пойдешь до конца, такова твоя суть. Ты такой же как я, но я уже прошел этот путь и знаю, что лучше бы никогда не открыл ни одной книги, чем причинил людям столько несчастья.
Но Нилс лишь покачал головой, кривя рот.
– Ты дважды спасал королевство, если бы не ты, где бы мы все были? Не говори мне, что ты жалеешь об этом! – Он обвел взглядом своды комнаты, говоря об академии. – Что жалеешь о ней! – Тронул за плечо прижимающуюся к нему Кейси. – Просто признай, что ты до сих пор боишься моего отца и из-за чувства вины не хочешь ему перечить!
Его слова так удивили Эдвина, что он улыбнулся этому нелепому предположению, но Нилс истолковал его улыбку по-своему. Он развернулся и выскочил в коридор.
– Я пойду за ним!
Я сделала шаг к двери, но Томас остановил меня, удержав за локоть.
– Не стоит, – проговорил он, его голос звучал чуть мягче, чем раньше. – Он уже не ребенок и сам справится с собой.
– Нет, не справится! – я высвободила руку, встретив его взгляд осуждением. – После такого точно не справится.
Однако догнать Нилса я так и не успела, в коридоре ко мне бросилась заплаканная Кейси, она уткнулась лицом мне в живот, испуганно хныча.
– Мамочка, почему все кричат? Почему дядя Томас такой злой, почему Нилс ушел?..
– Все образуется, звездочка, не переживай так… не плачь.
Я обняла дочку и погладила ее по темным волосам, успокаивая.
– Родная, мне нужно идти к Нилсу, ты отпустишь меня к нему?
Она помотала головой, только сильнее прижимаясь ко мне.
Пришлось позвать на помощь мужа. Когда они с Томасом вышли в коридор, оба совершенно одинаково изменились в лице, увидев заплаканную девочку. Эдвин опустился перед ней на колени и раскрыл объятия, виновато смотря на напуганную дочку, Томас встал позади, неловко переминаясь с ноги на ногу.
Глядя на этих двоих, я лишь покачала головой. Столько лет прошло, а оба такие же, как раньше: видят маленькую расстроенную девочку и готовы на все на свете. На принцев, у которых душа разрывается, их участия почему-то не хватает. Возможно, потому что потерянные принцы – это мое поприще.
– Иди к папе, я скоро вернусь.
Почуяв в отце с дядюшкой куда более податливый материал, Кейси устремилась к ним, еще больше надувая губки.
К счастью, Нилс не успел снова сбежать. Я отыскала его в его комнате, но он заперся и не стал меня впускать, как я ни просила.
– Прости, Одри, – проговорил он из-за закрытой двери. – Я знаю, ты единственная из всех на моей стороне, спасибо тебе за это. Но ты мне ничем не поможешь. Отец сказал свое слово.
Я сжала кулаки от досады, но от двери не ушла.
Меня переполняли эмоции, я как никто понимала чувства Нилса и хотела помочь ему найти выход. Я решила рассказать ему, что отец тоже запрещал мне колдовство, что он хотел, чтобы я вышла замуж за Томаса, потому что боялся за меня. Судя по всему, это было для Нилса открытием, так как после этого признания он перестал просить меня уйти и слушал внимательно.
Я хотела объяснить ему, что нельзя сдаваться, если сердце велит одно, а обстоятельства и долг – другое. Нужно лишь дождаться верного времени – в его случае вырасти и набраться жизненного опыта, – чтобы достичь мечты. Что иногда родительские опасения не безосновательны.
Наверное, я просидела возле двери час или два, пытаясь рассказать о своей жизни поучительными словами, но говорить об ошибках и неправильных решениях оказалось намного тяжелее, чем читать заученные лекции. Я путалась и сбивалась, что совсем не подобает уважаемому ректору, но Нилс, кажется, все же уловил суть.
– Спасибо, что рассказала мне о вашем прошлом, – проговорил он, когда слов у меня больше не осталось. – Теперь я, наконец-то, понял, в чем дело. Почему отец запрещает мне…
Я опустила голову, облегченно выдохнув.
– Увидимся вечером в зале, когда Сирил снова будет показывать фокусы.
– Хорошо, Нилс.
После такого тяжелого разговора мне нужно было успокоиться, я отправилась прямиком за стены замка, до ближайшей рощи. Там я бродила среди деревьев, слушала ветер в травах и наблюдала за животными, восстанавливая утерянное равновесие.
Мне постоянно приходилось судить ссорящихся учеников или слуг, и я порядком отвыкла от того, что ссориться могут внутри семьи, да еще с таким размахом. Отношения между Томасом и Нилсом рушились на глазах, Эдвин своими страхами только подливал масла в огонь… Я молила небо, чтобы оно даровало этим двоим благоразумие, и они перестали ломать юношу.
В замок я вернулась, только когда стемнело, судя по затихшим коридорам, все уже собрались в главной зале, чтобы посмотреть представление. Я поспешила туда.
Нилс к моему облегчению был там. Он выбрал место позади всех, в другом конце залы от отца, но хотя бы оставался тут, с нами, а не пустился в очередные бега.
Сирил о чем-то болтал с молодыми магами, дожидаясь, когда соберется побольше народу. Я проскользнула внутрь спонтанного амфитеатра из стульев, кресел, табуреток и подушек, и заняла место возле Эдвина.
– Как они? – тихо спросила я.
– Не разговаривают друг с другом. – Муж пожал плечами. Он неотрывно смотрел на Сирила, и это вызвало у меня еще большую досаду: неужели мало ему было скандалов сегодня, и он собирался снова сцепиться с ним?
– Оставь его в покое, он не опасен, – проговорила я, понизив голос. – Ты ведешь себя нелепо!
Но Эдвин меня не услышал, его взгляд обратился к дверям, из-за которых донеслись нервные перешептывания.
– Пойдем, Эстер, мама разрешила!..
– Нет, я лучше у окна, так нас точно не заметят…
– Ш-ш, а то нас услышат!.. Просто зайдем и все, как будто так и надо.
Но их уже слышали. Все присутствующие утихли, кто-то посмеивался, и когда маленькие заговорщицы вошли внутрь, намереваясь проскользнуть незамеченными, все глаза были обращены на них.
– О, какие чудесные гостьи! – при виде них Сирил расплылся в улыбке, его лицо преобразилось, а глаза раскрылись шире. – Ваши? – Он обернулся к нам с Эдвином, сверкая зелеными глазами. – Я сразу узнал по лицам: точь-в-точь такие же, как у Нилса в их возрасте.
– Эстер, Кейси. – Я протянула им руки, и девочки уселись у моих ног, стараясь не смотреть в сторону нахмурившегося отца.
– Близняшки… – продолжил Сирил, внимательно рассматривая девочек. Он всматривался в них долго и пристально. – Как ты и твой брат, верно? – Он взглянул на Эдвина, потом на Томаса, сидящего двумя рядами дальше. – В близнецах заключена огромная сила, это необычные, выдающиеся люди. Особенно второй, – он снова посмотрел на Эдвина, – которого считают лишь копией настоящего человека. Если ты родился тенью, твоя душа много ближе к истокам мироздания и может служить своего рода усилителем для тех, кто знает путь… Кейси, верно? – Его взгляд замер на девочке. – Кто из вас двоих сильнее в магии, ты или твоя сестра?
