– Одри! Слава небу! – воскликнула колдунья, бросившись ко мне в объятия.

Она и остальные были одеты в старые балахоны. Обнимая Умму, я почувствовала под пальцами обтянутые кожей кости и содрогнулась: она никогда не была худышкой.

– Где Эдвин? – спросила она, отстраняясь от меня и испуганно оглядываясь. Ее светлые волосы спадали на лицо сухой соломой. – Он ждет дальше, да?

– Он был занят, – проговорила я, отчего-то чувствуя себя виноватой. – Здесь только я, так что…

Распахнув глаза, Умма помотала головой.

– Подожди… как занят? Что случилось?

– Он на войне, – объяснила я. Мне хотелось сказать больше, но я подозревала, что времени на это у нас нет. – Идем, я расскажу по дороге.

– Нет! – Она остановила остальных, вскинув руки. Ее взгляд бегал по земле. – Эдвин один из сильнейших, только он может им противостоять. Если нас поймают, не пощадят никого!.. Без него у нас нет шансов!

– Мы должны попробовать, – возразила я.

– Ты не понимаешь! – Умма подняла на меня одичалый взгляд, в нем я увидела что-то животное, чего прежде в моей подруге никогда не было. – Лучше вернуться… Вернуться сейчас же, может они нас пощадят!

– Я лучше сдохну в бегах, чем снова окажусь в яме, – выпалил один из колдунов, выступая вперед. – Я иду с рыжей!

За ним последовали остальные. Колдуна звали Дэв, и он был среди них негласным лидером, это он организовал побег, как я узнала позже.

Мы устремились сквозь чащу, стараясь идти как можно быстрее, но не успело взойти солнце, как нас настигли. Они появились, словно вампиры из страшных историй, выплыли из-за деревьев бесшумными лесными тенями и атаковали без предупреждения, двое беглецов упали замертво и только по звуку удара их тел о землю мы поняли, что нас догнали.

Я вцепилась в пространство и отправила в воздух самые мощные волны, на которые только была способна. Этот прием отлично сработал бы с воинами, но в этот раз мне противостояли маги, причем куда более опытные, чем я сама. Они погасили мои нелепые попытки сбить их с ног и атаковали, показав свое искусство во всей красе.

Их магия была стремительной и резкой, она лишала жизни за секунды, пролетая фиолетовой стрелой от колдуна к жертве и обратно, заключив в себе все силы убитого. Я знала эту технику – Эдвин учил меня защищаться от нее, – и держалась позади бегущих, чтобы отражать атаки.

Где-то в темноте свист снова разрезал воздух, затем я увидела фиолетовую искру, и первая фиолетовая молния настигла меня. Руки вспомнили движение сами: когда она была у моей груди, я рассекла ее, словно разрубая на части. Эдвин тренировал меня до изнеможения, зная, что если когда-нибудь я окажусь не готова к этому приему, то погибну. Что ж, его упертость спасла мне жизнь.

По отсветам среди деревьев я поняла, что наших врагов всего двое, но их слаженности можно было позавидовать. Вторая, третья молния, четвертую пришлось гасить в воздухе: она предназначалась одному из бегущих.

Наше отступление напоминало бутафорию, спектакль. Мы шли спинами вперед, медленно отходя за деревья и не спуская глаз с преследователей. Те же проводили в движении лишь две из десяти секунд, отправляя в нас новые проклятия.

И все в тишине – ни слова, ни звука, ни вскрика. Вот, один из беглецов побежал от одного дерева к другому, первый преследователь вскинул руки, и между ними промелькнула фиолетовая вспышка, на миг осветив его одежду и лицо. Еще секунда – стрела летит к нам… И второй, я успела это увидеть, начал плести искрящееся холодным зеленым светом заклинание. Они пожертвовали секундами, когда могли защищаться от меня, чтобы напасть вместе.

Я не боялась – пока еще не успела испугаться, все происходило слишком быстро – и соображала лучше, чем могла от себя ожидать. Сосредоточившись, я подняла обе руки и танцующим движением по спирали перевела вытянутые указательные пальцы от своего лба в направлении обоих колдунов. Мутные потоки незнакомой на этих землях магии, которой научил меня Тью, взмыли в воздух и один из преследователей, тот, что собирался атаковать смертельным проклятием, упал замертво.

Но мое ликование было недолгим.

Пока я разбиралась с первым, второй закончил плести заклинание и выпустил его по направлению к нам. Среагировать я не успела. Последнее, что я запомнила о том дне, это вспыхнувшие перед глазами зеленые огни. Игра была окончена.

Я очнулась на земле, воздух вокруг стоял ледяной, как в могиле, и в обступившей тьме я смутно различала призрачные стены и слабые тени фигур. Они то исчезали во мраке, то появлялись вновь, я слышала чье-то затихающее дыхание. Все было смазано, даже холод казался ненастоящим – задубевшие пальцы скребли землю, почти не чувствуя боли.

Вокруг меня образовался непроницаемый и неосязаемый кокон, толстый, как пеленальное одеяло, – ерзая и покачиваясь, я не сразу поняла, что значат окутавшие меня ощущения: в теле не оставалось ни капли магии. А без нее восприятие сильно притупилось.

Наткнувшись на чей-то балахон, я извинилась и попробовала позвать Умму. К счастью, она откликнулась и смогла добраться до моего угла, гремя цепями.

– Ты жива! – всхлипнула она, обнимая меня. – Одри, они убили всех, в ком оставалось хоть что-то…

Я прижалась к ней, чувствуя ее тепло. Сознание работало урывками, в нем горела только одна мысль: согреться, скорее согреться.

– Что?..

Умма обняла меня крепче, кутая в свои лохмотья. Даже сквозь забитый нос я почувствовала исходящий от них жуткий гнилостный запах, но запретила себе думать об этом.

– Я идиотка, – проговорила она, всхлипывая. – Из беглецов они оставили только тех, кто уже давно пуст, и тебя… я не знаю, почему они не убили тебя, но я так рада!.. Прости меня за это… лучше бы они убили тебя сразу… лучше бы тебе вообще было не приходить!

Я провела рукой по костлявой спине Уммы, чтобы успокоить ее и отчасти чтобы самой справиться с чувствами. Плечи пробила дрожь, но уже не от холода.

Развязав шаль, завязанную на мне крест-накрест, я укутала ей себя и Умму. Так мы и сидели небо знает сколько времени, а один из выживших колдунов, который еще мог говорить, спустя время рассказал мне, куда мы попали.

Мы находились в темнице клана Хранителей Жизни, как они себя называли. Старшие его члены бродили по окрестностям и заманивали новичков, обещая им великое могущество, но на деле они, разумеется, никого не учили. Всех, кому хватило глупости последовать за ними в чащу, немедленно опустошали и отправляли сюда, в яму, где держали, как дойных коров.

Маги этого клана в совершенстве умели управляться с магическими силами в чужом теле. Они вытягивали их из своих пленников и насыщались сами, это и был секрет их могущества. Стоило силе забрезжить хотя бы в одном из пленных, его тут же выпивали. Такая жизнь была настолько невыносимой, что многие пленники сознательно отрекались от сил – они не желали быть выпитыми, и магия покидала их. Тогда вампиры забирали последнее, что у тех еще оставалось. Когда магия уходила из тела и взять больше нечего, они отнимали жизнь.

За все время, что жила в мире Эдвина, я не сталкивалась ни с чем более жестоким.

– Несколько месяцев назад они бросили к нам Дэва, он у них был адептом, но попытался сбежать, – рассказывал мне один из выживших. – Он был почти пустышкой, едва дышал, когда оказался тут, но выкарабкался и помог нам придумать план. Он научил нас обращаться с жизнью, и мы стали прятать силы от надсмотрщиков, потихоньку скапливая их. В день ритуала мы передали все до крупицы Дэву, и он смог одолеть стражу… Но дальше не вышло.

– Рыжая поработала на славу, – саркастически фыркнул кто-то из дальнего угла. – Спасибо, теперь я умру, зная, что хотя бы попыталась!

Умма сжала мою руку, но промолчала.

– Ты старалась. – Говоривший со мной маг вздохнул. – Извини, ты рисковала ради нас жизнью, наверное, ты заслуживаешь благодарности.

Я помотала головой, хотя этого в темноте было и не видно.