Я вдруг представила, как бы чувствовала себя, если бы была простой колдуньей, как Умма например. Ведьма, а не принцесса. От меня никто бы ничего не ждал, и сейчас я бы просто сидела на берегу, глупо улыбаясь и гадая на ромашках, вместо того чтобы сгорать от необъяснимого чувства вины…

Пальцы сжали траву, я стиснула челюсти.

Это просто видение, мираж! Ничего не было и не может быть.

Поднявшись, я повернулась к реке спиной, собираясь пойти прочь. В голову пришло странное наставление Нэны, но я выбросила его из головы прежде, чем оно смогло вернуть только что разрешенные сомнения. Я направилась к шатру, и улеглась спать, не став будить Томаса.

На следующий день после неловкого завтрака Эдвин сказал, что говорил с Эвенкой и она готова встретиться со мной. Я кивнула, и мы отправились к ней.

– Так-так-так, – проскрипела старушка, одетая в халат восточного покроя. Шесть палочек, воткнутых в пучок ее седых волос, образовывали круг, похожий на солнце с его лучами. Глаза старушки едва проглядывали из-под отяжелевших век. – Ну, девочка, покажи, что ты уже умеешь.

Мы с Эдвином сидели перед Эвенкой внутри ее шатра, нас с ней разделял дымок от курящихся на земле трав и кореньев. Я с испугом взглянула на колдуна, не зная, что именно делать.

– Попробуй с водой, – предложил он.

Я кивнула и сосредоточилась на миске, стоявшей рядом. Мысленно проникая в упругую структуру жидкости, я связывала со своим сознанием каждую каплю, пока не почувствовала, что могу управлять ими.

Осторожно, почти не дыша, я мысленно вытянула всю воду из сосуда в воздух и, помогая себе пальцами, закрутила ее в узел бесконечности.

– Поменьше старательности, девочка, ты не на экзамене, – проговорила старушка улыбаясь. – Открой стихиям свое сердце, не пытайся заменить их волю своей, наоборот, позволь им наполнить тебя.

Как открыть сердце воде?.. Я растерялась, и мой водяной узел полетел на землю, обрызгав меня и остальных, затушив дымящиеся травы.

– Ох, – Эвенка поспешно стряхивала воду со своего халата. Со стыда я готова была провалиться сквозь землю и мучительно больно сжала руками колени, но взгляд опустить не посмела. – Попробуем еще раз.

Мы пробовали с воздухом, огнем и землей, и все выходило плохо, будто я не проделывала все эти трюки уже сотню раз.

– А как насчет чистой магии? – вдруг сказала Эвенка. – Попробуй собрать в руках ее.

Эдвин помрачнел. Я непонимающе смотрела на нее.

– Что вы имеете в виду?

– Так ты не учил ее обращаться со своей силой? – Брови старушки взлетели вверх, она пораженно смотрела на колдуна своими маленькими глазами. – Эдвин, в чем прок от того, что она умеет сушить и вываривать травы, если она не может собрать даже крошечную сферу?

– Это я оставил на будущее, – попытался оправдаться он, но Эвенка смотрела на него с осуждением.

– Не стоит переносить свои собственные страхи на учеников, Эдвин, – назидательно сказала она. – У девочки горячее, но чистое сердце. Она сильнее, чем ты думаешь, и ты должен позволить ей узнать и эту сторону себя. – Она взглянула на меня. – А тебя, Одри, обуревают сомнения. Боюсь, я не могу тебе помочь – не в этот раз. Ты сама еще не решила, кем хочешь быть, и я бессильна указать тебе путь. Дело не в навыках, девочка, не в том, что ты расплескала воду: силы сами находят тех, кто их ищет, и покидают тех, кто не уверен в том, зачем они ему. Ты еще не готова принять их полностью.

Утро вышло безрадостным. Томас не говорил со мной, погруженный в свои мысли, Эдвин ушел и появился только перед тем, как нужно было улетать. Все оставшееся время я собирала вещи и прощалась с теми немногими магами, с которыми успела познакомиться.

– Увидимся через год! – Умма сердечно пожимала мне руки на прощание, и я грустно улыбнулась.

Через год моя жизнь уже будет другой, и я не смогу так просто вырваться из дворца. Возможно, это мое первое и последнее приключение, но говорить этого Умме я не стала.

Я покидала лесную поляну с тяжелым сердцем, но какая-то часть меня была рада всему, что произошло. Знакомство с сообществом, Умма, танцы у костра, даже мои нелепые попытки у Эвенки… разве это был не самый удивительный день в моей жизни?

Так или иначе теперь мне предстоял путь до Вайтенберга, новый город, новые впечатления и новые испытания. Зажмурив глаза при взлете, я мысленно начала продумывать свою речь на совете Ганзы.

Мы провели в полете весь день, как и в прошлый раз, но преодолели куда большее расстояние. Эдвин стремился вперед, словно стрела, и к закату мы уже были за много миль от замка, где, как я думала, мы переночуем после первого дня полета.

Этот рывок дорого ему стоил, и приземлившись он едва держался на ногах. Мы с Томасом разбили лагерь вдвоем, а после ужина я решила отправиться в лес, чтобы поискать травы, которые помогли бы Эдвину восстановиться к утру. Пусть меня саму ноги едва держали, я понимала, что, если завтра он не сможет взлететь, мы застрянем посреди леса без всякой надежды успеть на праздник.

Томас вызвался сопровождать меня, и мы пошли вместе.

– Как прошло у Эвенки? – спросил он, впервые заговорив со мной с вечера танцев. – Там что-то случилось?

– У меня ничего не вышло, – призналась я, направляя магический светлячок за куст, чтобы лучше разглядеть растения под ним. – Хм, это может пригодиться… Она сказала, что я еще не готова. Что не знаю, зачем мне моя сила.

– А ты разве не знаешь? – Томас отогнул для меня ветку, и я прошла, благодарно кивнув ему.

– Раньше я хотела помочь отцу, – сказала я, размышляя. – Но для настоящей магии, должно быть, нужно что-то еще большее.

– Что может быть больше? Как по мне, это отличное желание, – произнес он.

– Но оно не связано с моей собственной судьбой, от рождения и до смерти, – предположила я. – Я сама не знаю. Эдвин не учил меня этому, потому что… не знаю почему.

Я вздохнула. На самом деле я догадывалась, в чем была причина. Вероятно, он помнил о том, что с ним случилось, когда он вернулся к родителям, и боялся, что со мной может произойти то же самое. Что я не справлюсь, и сила возьмет верх над моей волей. Не страшно, если мысли умчатся вслед за течением лесного ручья, но если ими овладеет нечто куда более сложное и мощное…

Во время прогулки мне удалось отыскать все необходимое, и еще собрать грибы, которые можно было поджарить на завтрак. Томас казался прежним, неловкость между нами постепенно таяла, все было не так уж плохо… Однако когда мы вернулись, нас ждали дурные новости.

Эдвин не мог двигаться, несмотря на то что проспал уже несколько часов и должен был восстановиться хотя бы настолько, чтобы поесть.

– И чего ради ты так торопился? Мы успевали и без этой безумной спешки! – ворчал на него Томас, подкладывая ему под голову наши сумки. Колдун лишь недовольно покосился на него.

– Даже если к утру ему станет лучше, лететь он не сможет, – произнесла я, оценивая состояние Эдвина. – Проклятье…

Усталость пришлось забыть, я принялась за зелье, вкладывая в него как можно больше собственных сил. Колдун выпил все до капли и уснул, оставив решение проблемы на нас с Томасом.

– Он говорил, что отсюда лететь до Вайтенберга всего несколько часов, – вздохнул принц. – Пешком мы в любом случае не доберемся туда в срок, так что имеет смысл остаться здесь, пока ему не станет лучше. Другого выхода у нас просто нет.

Так оно и было. На следующий день я встала пораньше и, насобирав еще трав, приготовила новую порцию отвара. Но несмотря на мои усилия Эдвин почувствовал собственные руки только к двум часам дня. К шести он уже мог сидеть и ходить, опираясь на руку Томаса. Однако с заходом солнца ему снова стало хуже, и мне пришлось принять тот факт, что на праздник мы не попадем.

– У нас еще есть время, – Томас пытался подбодрить меня, но я лишь покачала головой. Мы сидели в шатре, каждый на своей лежанке, и мой светлячок под потолком был единственным источником света на многие мили вокруг.