— Я настаиваю, — он коварно улыбнулся. — Если уж Его Величество будет присутствовать, то, повторюсь, вам нечего бояться.

— Хорошо, — нехотя согласилась она.

Сколько же всего я хотел сказать этому любителю членов, но кое-как сдержался. Хотя из контекста следовало, что это было решение Петра. Возможно, Миша насоветовал, но последнее слово было за Императором.

Что ж, вечер перестал быть томным. Наступала кульминация, а ставки только что существенно выросли. Придётся что-то придумать.

Миша пропустил нас с Мариной вперёд и пошёл следом, дабы я не отговорил её в последний момент. С одной стороны, хотелось «побеседовать» с ним по-мужски, но с другой, если отбросить мои чувства, то его можно было понять.

И он, и его отец — оба будут на мероприятии, то есть окажутся в зоне риска. А я порекомендовал своей даме сердца туда не ходить. С их колокольни это выглядит так: террорист среди гостей; я заявил, что его нет, но при этом подстраховываюсь.

Другими словами, Миша хотел сказать: «Нет, брат, все мы будем в одной лодке. Соскочить не получится».

Конечно, я бы мог вывести Марину силой, но на этом наше не успевшее начаться знакомство тут же бы и закончилось. Самый оптимальный вариант — сесть рядом с ней и при этом выбрать место поближе к окну и подальше от Императора.

Всё-таки если посмотреть здраво и взять во внимание все факты, то опасность действительно минимальная. Да и анархисты не дураки, раз их до сих пор не поймали. Скорее всего, они сменили стратегию. Но всё равно нужно глядеть в оба.

Благо, когда мы зашли в главный зал, половина столиков ещё была свободна. Я настоял, чтобы нам поменяли именные таблички и посадили рядом. Ну хоть против этого Миша не возражал. Если он умён, то всё понял, а если нет, то подумал, что я просто хочу побыть вместе с женой.

Но, как бы там ни было, мы уселись прямо возле высокого окна, в которое без проблем можно выпрыгнуть. В самом худшем случае взрывная волна сама нас выкинет. Так я хотя бы смогу оказать Марине первую помощь.

Пока гости занимали свои места, я прошёлся по залу и осмотрел не только их, но и слуг. Причём сделал это дважды, дабы минимизировать шансы на ошибку.

Заметил ли я что-то новое? Нет. Никто не вел себя так, как должен был вести смертник. Многие уже подвыпили и были навеселе, что существенно упрощало поиски.

И когда я уже хотел вернуться к Марине, ко мне подошла Елена.

— Ну что? — спросила она. — Нашёл что-нибудь?

— Ничего не изменилось, — я отрицательно помотал головой. — Ни у кого из присутствующих нет нужных признаков. Вы хорошо здание проверили? Враг вполне мог засверлиться в стену и заложить там заряд. Либо же использовать подвал.

— Это исключено! Здесь всё в камерах и трижды проверено разными специалистами, в том числе и кинологами.

— Выходит, теракт отменяется, — я пожал плечами и пошёл к своему столику.

— Хорошо, если так. Не хотелось бы сегодня умереть, — кинула она мне напоследок.

— Ну что? Всё хорошо? — спросила Марина, когда я, наконец-то, уселся со спокойной душой.

— Да. Похоже, опасность миновала, — я залпом опустошил бокал шампанского от волнения и сам налил себе второй.

— Дмитрий, пока вас не было, вам тут записку передали, — она протянула мне свёрнутую салфетку.

— М-м-м? И кто же? — я развернул её и увидел приглашение от Громова, посетить его резиденцию. — А-а-а. Понятно.

— Я и не знала, что у вас такие влиятельные друзья. Сказать по правде, я впервые слышу про Род Демидовых. Чем вы занимаетесь?

— Ох, чем только не занимаемся, — негромко рассмеялся я и порвал салфетку на мелкие кусочки. — Сейчас вот начинаем добычу алмазов. Если верить геологам, то нам посчастливилось найти самое крупное месторождение.

— Большая удача, — она мило улыбнулась, а я почувствовал, как меня начало к ней тянуть. Во всех смыслах этого слова. — Дмитрий, а мы точно с вами нигде не встречались?

— Встречу со столько прекрасной дамой я бы точно запомнил. Разве что в прошлой жизни? — я тоже улыбнулся и всячески старался сохранить спокойствие. Но сердце в этот момент колотилось так громко, что мешало слушать собеседницу.

— Хотите сказать, что вы приверженец концепции множества жизней? Перерождения и вот этого всего? Кажется, в Индии существуют подобные учения.

— Думаю, да. А вы? Делаете столько добра другим людям… — я многозначительно замолчал.

— Я всегда верила в Карму, но в последние годы всё сильнее разочаровываюсь в этом учении. Нет, вы не подумайте, что я перестану помогать детям, причины там совершенно иные. Просто сейчас я на распутье, — призналась Марина.

— Буду рад пофилософствовать на эту тему, — я подал ей бокал и взял свой. — Выпьем?

— Давайте. А за что?

— За знакомство, — мы чокнулись. — Признаюсь, столь приятного собеседника я ещё не встречал. Не хотелось бы забегать вперёд, но я чувствую некую связь… Даже не знаю, как объяснить.

— Не нужно ничего объяснять, ведь это взаимно, — Марина подмигнула и вновь улыбнулась. — Рада с вами познакомиться, Дмитрий.

— Может быть, перейдём на «Ты»?

— А почему бы и нет?

Последующие полчаса мы так активно увлеклись друг другом, что остальной мир буквально перестал существовать. Конечно, мне приходилось время от времени оглядываться, дабы проконтролировать ситуацию, но после начала церемонии, когда внутрь вошёл Император, двери оказались закрыты. Более никто не выходил и не выходил.

Никаких признаков готовящегося теракта не было: все пили, веселились и поздравляли молодых. С каждой минутой вероятность взрыва стремилась к нулю. Хотя она и так была на уровне погрешности, ибо безопасность и правда была на высочайшем уровне.

В самом конце Пётр должен был выступить с речью. Мне даже дали почитать её, ведь она была заготовлена заранее. Фактически, когда он встал из-за стола, настал кульминационный момент. Либо сейчас, либо не сегодня.

Марина, как и все присутствующие, замолчали. Пётр заговорил без листочка и начал с тёплых слов невесте и жениху, хоть тот и был двойником. А затем перешёл к политическим вопросам, отдельно поблагодарив гостей из Англии.

Но вот про Марину он ни слова не сказал. Её это слегка расстроило, но, возможно, это будет в самом конце, ибо в изначальной версии текста таких упоминаний не было.

Я поймал на себе вопросительный взгляд Миши, находившегося в другом конце зала. Мне оставалось лишь пожать плечами. Всё ещё не было никаких признаков, никаких подозрений по отношению к гостям или слугам. Церемония проходила штатно.

Под самый конец Император произнёс знаменитую фразу своего предшественника Петра Великого. И на словах: «…только бы жила Россия, благочестие, слава и благосостояния ей»; произошло нечто странное.

Никто не обратил внимания, как турецкий посол резко дёрнул головой, словно его одолела судорога. Затем он крепко схватил нож для масла и отвёл руку в сторону, задев кулаком свою жену. Но до того, как она успела отреагировать, я уже выпустил дротик послу прямо в шею.

Нож, ведомый его обессилившей рукой, направлялся к сердцу посла, но не достиг цели и воткнулся в салат. Парализованный мужчина запрокинул голову и остался в таком положении.

— Послу плохо! — я вскочил со стула и побежал к нему. — Нужен врач!

Елена, сидевшая неподалёку, тоже подорвалась и помогла мне взять пожилого, длинноносого турка на руки. Пока мы тащили его к выходу, Император пытался всех успокоить, обещая оказать всю необходимую помощь.

Миша и его подручные, перехватили посла уже в коридоре. Они понесли его по длинному коридору, подальше от главного зала, а мы пошли следом.

Вскоре подтянулся и сам Пётр, когда мы спустились на первый этаж и зашли в комнату без окон. Похоже, здесь допрашивали тех, кто был под подозрением, но на пыточную это полупустое помещение не походило. Скорее, на кабинет следователя.

— И? Что это было⁈ — Пётр требовал ответов.