Через несколько секунд я уже бегу за ней по пятам. Вначале просто быстро и стремительно иду, но потом скидываю туфли и бегу за ней трусцой.

Моя жена оглядывается, и из нее вырывается еще один испуганный визг.

Она ускоряет шаг, убегая так быстро, как только позволяют ее ноги.

Мой природный охотничий инстинкт вырывается на поверхность, окутанный раскаленным дымом. Я догоняю ее в мгновение ока, но затем сбавляю скорость и выравниваю дыхание.

Если я буду слишком возбужден, я действительно могу повредить эту фарфоровую кожу и разрушить ее хрупкое существование.

Больше, чем ты уже разрушил?

Голос, который раньше был тише, каким-то образом стал громче за последние пару недель.

Он становилось все звонче с каждой ее мягкой улыбкой и ростом ее гребаного доверия. Он сотрясал меня каждый раз, когда она обращалась ко мне за поддержкой, каждый раз, когда смотрела на меня своими огромными глазами, в которых таились тщетные надежды наивной женщины.

Может быть, ей нужно на собственном горьком опыте понять, что ей не следует мне доверять.

Не тогда, когда даже я себе не доверяю.

— Боже мой! Перестань преследовать меня. Это жутко! — она смеется и взвизгивает, но продолжает бежать.

Как добыча.

Моя добыча.

— Илай, прекрати… — ее слова заканчиваются вздохом, когда я хватаю ее за талию и поднимаю с песка, а затем опускаю обратно.

Моя грудь прижимается к ее спине, когда она дышит так тяжело, что хрипит с каждым вдохом.

Я прижимаюсь губами к ее уху, наслаждаясь дрожью, сотрясающей все ее тело.

— Хочешь знать, почему это жутко, миссис Кинг? Потому что ты вела себя как добыча перед хищником. Если не хочешь быть съеденной, не убегай.

Она оборачивается, на ее щеках разливается румянец, волосы растрепаны ветром, а губы приобрели темный оттенок ее любимого цвета.

Разрушенная красота всегда была самой притягательной.

И самой соблазнительной.

— На самом деле, это захватывающе, когда за тобой гонятся. Мне даже немного понравилось, — шепчет она, затем прижимается ко мне. — И судя по твоей эрекции, тебе это тоже понравилось.

И тут Ава, у которой гордости больше, чем у монархии, опускается на колени, теребя пальцами мой ремень.

— Что ты делаешь? — спрашиваю я.

— Протягиваю тебе руку — или, точнее, рот — помощи, — она подмигивает мне и облизывает губы. — Мне говорили, что я великолепно делаю минет.

Горячая черная ярость приливает к моим конечностям, когда она освобождает мой твердый член, который, очевидно, не синхронизируется с моим мозгом.

Ее руки обхватывают основание моего члена, и она поглаживает его круговыми движениями. Волна удовольствия пробегает по моему позвоночнику, и мой пресс напрягается.

— М-м-м. Ты такой большой. Не могу поверить, что он во мне помещается.

Я запускаю пальцы в ее волосы, собирая их в конский хвост, а затем уже не так нежно дергаю за них назад.

— Меня не интересуют твои навыки.

Она смотрит на меня снизу вверх, все еще рассеянно поглаживая мой член.

— Я думала, ты никогда не позволяешь мне делать тебе минет, потому что не хочешь смотреть на меня. Но с этим мы уже разобрались, так в чем проблема?

— Я не буду еще одним придурком, который восхваляет твои способности делать минет.

— О, ты ревнуешь, малыш?

Я прищуриваюсь и начинаю поднимать ее.

— А что, если я скажу тебе, что твой член — лучший, который я когда-либо видела? Потому что это чистая правда, — она действительно сопротивляется мне, чтобы остаться стоять на коленях. — Дай мне попробовать тебя. Пожалуйста.

Блять.

Знает ли она, что я сделаю для нее все, что угодно, стоит ей только попросить?

Несмотря на то, что я держу ее за волосы, она умудряется обхватить губами мою головку, а затем сильно ее пососать.

Иисус, блять, Христос.

Моя жена смотрит на меня снизу вверх, пока всасывает большую часть моей длины в свой горячий, влажный рот и двигает рукой у основания, постепенно наращивая темп.

Тот факт, что она научилась доставлять мужчине удовольствие на каких-то случайных ублюдках, превращает меня в обезумевшего демона.

Она ошибается. Причина, по которой я не хотел, чтобы она сосала мой член, не только в зрительном контакте. Но и потому, что я знал, что превращусь в яростного сумасшедшего, когда ее губы обхватят мой член.

Моя свободная рука сжимается и разжимается, вены на предплечье вздуваются, когда я усиливаю хватку, чтобы остановить животный порыв, вспыхивающий в моей голове.

Ее движения медленные и чувственные, и она все время поглядывает на меня снизу вверх, вероятно, оценивая мою реакцию.

Она стонет, вибрации ее хриплого голоса еще больше подталкивают меня к краю. А потом она отпускает мой член и прижимает его к своим губам.

— Ты закончила? — спрашиваю я мрачным голосом.

— Тебе правда не нравится? — она морщится.

— Нравится, но мы сделаем это по-моему, — я хватаю ее за затылок и за волосы откидываю ее голову назад. — Я предпочитаю трахнуть тебя в горло, миссис Кинг. Открой рот.

Она сглатывает и облизывает губы, прежде чем сделать то, что ей сказали.

— Ты такая бунтарка вне секса, но во время него ты хорошо выполняешь все приказы, миссис Кинг. Открой губки пошире, покажи мне, как сильно ты хочешь, чтобы я трахнул тебя в рот.

Когда я вхожу в ее манящий жар с привычным контролем, моя жена открывает рот шире, смотря на меня своими яркими, доверчивыми глазами, стараясь приспособиться ко мне в меру своих возможностей.

Любая крупица здравого смысла, которой я обладаю, рассеивается, как песок на пляже.

Как каждый раз, когда я прикасаюсь к ней.

Я говорю, что прикоснусь к ней только потому, что сделаю это по-своему. Что я воспользуюсь ею, а потом выброшу. Что я буду получать удовольствие так же, как получаю все в жизни. Методично и властно.

Но затем я врезаюсь в прекрасный хаос, которым является моя жена.

Она заставляет меня терять контроль. Хочу я этого или нет.

Ни одна женщина никогда не имела надо мной такой власти. Все они были товаром и безликими дырками, готовые быть использованными.

Она — исключение из моих правил. Нестыковка в сюжете моего идеально написанного романа. Мутация в моей биологии.

Это началось с соперничества в университете, затем переросло в странную одержимость каждый раз, когда она выводила меня из себя — а делала она это часто. Потом внезапно превратилось в жестокую одержимость.

Потребность в обладании.

В тот момент, когда я обнаружил эту ошибку в системе, было уже слишком поздно вычеркивать ее из своей жизни.

Ава — самый опасный человек, которого я когда-либо встречал.

Она может сломать меня, даже когда сломана сама.

Она может пробраться между моими стенами прямо под кожу.

Нет, забудьте, что я сказал.

Когда она смотрит на меня, пока я трахаю ее в рот, я с удручающей ясностью осознаю, что она уже проникла мне под кожу и в данный момент течет в моей крови.

Она держится за мои бедра, позволяя мне входить и выходить из ее рта, используя свой язык для трения. Слезы блестят в ее глазах всякий раз, когда я ударяю ее по внутреннее стенке горла.

Я выхожу, и она тяжело дышит, ее дыхание эхом отдается в тишине.

— П-почему ты остановился? Я могу это вынести.

— Дыши.

Она делает большие глотки воздуха, тяжело дыша.

— Еще раз.

Она глубоко вдыхает и выдыхает.

— Еще раз.

Ее грудь вздымается, пока она переводит дыхание, а затем широко открывает рот.

Я вхожу в нее одним толчком, используя ее волосы как рычаг. На этот раз мой ритм более грубый, более неистовый, когда я вхожу и выхожу. Моя жена не перестает смотреть на меня, и именно этот зрительный контакт подталкивает меня к краю.

Мой оргазм интенсивный и долгий, я кончаю глубоко в ее горло. Она проглатывает как можно больше, но по уголкам ее рта стекают струйки моей спермы.

Я отстраняюсь и дергаю ее за волосы вверх, а затем прижимаюсь губами к ее губам.