— В таком случае, дорогая жена, лучше мы подарим им что-нибудь веселое на память.

И тут его губы прижимаются к моим.

Глава 18

Ава

За моими веками вспыхивают белые звезды, когда требовательные, жесткие губы впиваются в мои в порыве пламенной страсти.

На мгновение моя кружащаяся голова настолько дезориентирована, что мне кажется, что я нахожусь в странном сне.

Но почувствовала бы я его тяжесть на себе, если бы это было так? Сжался бы мой живот от ощущения, что его пресс напрягается и становится все более твердым с каждым прикосновением к моим губам?

Мой рот открывается сам собой — всему виной шокирующий поворот событий — и он просовывает свой язык между моими зубами. Кусает, извивается и всасывает мою душу через губы.

Он целует меня.

После многих лет отвержения и унижения именно Илай Кинг целует меня прямо сейчас.

И это не просто поцелуй. Это собственнические притязания, наполненные кипящей тьмой.

Меня ошеломляет осознание того, что Илай обладает способностью выполнять каждое действие с эклектичным запугиванием. И хотя он контролирует себя во всем, вплоть до количества вдохов в минуту, в его поцелуе есть что-то первобытное. Его губы и зубы — это прекрасная грубость и изобилие неестественности.

Он прикусывает мою нижнюю губу и впивается зубами в мягкую плоть. Я напряглась в ожидании укуса, крови, унижения, но он присасывается к коже и снова покоряет мой язык.

Как дикарь.

Небрежный звук наших столкновений отдается в воздухе, как леденящий душу афродизиак.

Я пытаюсь понять, почему мне следует прекратить это, и когда с треском проваливаюсь, мои трясущиеся руки поднимаются к его груди в полубезумной попытке положить этому конец или хотя бы замедлить его.

Он слишком настойчив. Слишком жесток. Мне кажется, он высосет мою душу и оставит пустое тело.

Продолжая лакомиться моим ртом, Илай берет оба моих запястья в одну руку и удерживает их над моей головой. Над холодными страницами книги.

Другая его рука обхватывает мое горло тисками, пока я не чувствую, как сглатываю, прижимаясь к его ладони.

Ударная волна желания проносится по моим изголодавшимся конечностям и оседает между бедер. Я тру их друг о друга в поисках столь необходимого трения, наполовину изумленная, наполовину напуганная тем, как мало нужно, чтобы довести меня до исступления.

Внезапно Илай отрывает свой рот от моего. Каждая клеточка моего существа оплакивает потерю, и я высовываю язык, чтобы облизать губы. Я чувствую привкус металла, когда замечаю вновь открывшуюся рану на губе.

Звуки моего дыхания эхом раздаются вокруг, а кожа зудит и пульсирует, словно я подверглась безжалостной тренировке. Илай, напротив, дышит глубоко и тяжело, по-прежнему нависая надо мной с угрожающей силой.

Я хочу впиться когтями в этот контроль и уничтожить его.

Уничтожить его всего.

Это будет справедливо после того, как он безвозвратно разрушил меня.

— И это все? — я пытаюсь казаться бесстрастной, что, честно говоря, не очень-то и удается из-за моего дрожащего, слегка хрипловатого голоса. — Я немного разочарована.

— Заткнись, Ава, — его грубый голос отдается эхом вокруг нас, когда он наблюдает за мной с опасным намерением.

Видимо, я выбросила все свои инстинкты самосохранения в окно, потому что извиваюсь под ним и шепчу:

— Или что? Ты заставишь меня?

Глубокий рык вырывается из его горла и пронизывает меня холодом страха и желания.

— Не испытывай меня, когда я едва сдерживаю себя.

— Сдерживаешь от чего? — я снова трусь об него вверх-вниз, на этот раз раздвигая ноги и потираясь внутренней стороной бедра о его эрекцию.

Его лицо напрягается, маска трескается по краям и показывает намек на мужчину, до которого я хочу добраться.

— Ты не хочешь этого знать.

— О, определенно хочу. Нет ничего, что я хотела бы знать больше, чем то, что происходит в твоей голове. Давай, удиви меня.

— А что я получу взамен?

Я сладко улыбаюсь.

— Мое подчинение?

Его потемневший взгляд опускается на мои припухшие губы, и все попытки сарказма проваливаются. От его порочного, безраздельного внимания мне становится еще жарче, и я невольно начинаю извиваться.

Будь проклят он и его разрушительные глаза.

Они могут выиграть войну без всяких сражений и армии.

Он снова собирается меня поцеловать. Я чувствую и ощущаю это в облаке желания, гудящем вокруг нас.

Мои глаза закрываются, готовясь к диким притязаниям, но Илай одним плавным движением отпускает меня и отталкивает от себя.

Протест, который вот-вот должен был вырваться из меня, превращается в вопль, когда он проводит рукой по моей талии и переворачивает меня на живот, словно куклу.

Я шлепаю руками по полу, чтобы сохранить равновесие, а мои волосы спадают по обе стороны от лица.

— Хочешь знать, от чего я себя сдерживаю? — тяжелое тело Илая накрывает меня со спины.

Я дрожу под его теплым и до смешного мускулистым телом. У него определенно большой член для мужчины, который выглядит худощавым, и, хотя мне трудно дышать, я не осмеливаюсь ему перечить.

Я слышу шорох одежды, когда он убирает мои волосы за ухо, и ощущение его большой руки вызывает резкие покалывания в моей разгоряченной плоти.

Его губы смыкаются вокруг мочки моего уха, а затем он впивается зубами в мягкую кожу. Я зажимаю рот, чтобы сдержать хныканье, но оно вырывается в виде приглушенного стона.

— Тебе не следовало играть с моим огнем, миссис Кинг, потому что ты не переживешь того, что я хочу с тобой сделать.

Полоска ткани касается моих рук, когда он хватает их и кладет передо мной на ковер. Хотя он угрожающе накрывает меня всем телом, он сдерживается, иначе уже раздавил бы меня. Смерть, которую, как ни странно, я бы ни в малейшей степени не сочла отвратительной.

Я завороженно наблюдаю, как он обматывает галстук вокруг моих запястий, завязывая его в узел, который я не смогла бы развязать, даже если бы захотела.

Глубокое волнение вспыхивает во мне пурпурными красками при мысли о том, что Илай меня связал. Никогда в своих самых смелых мечтах я не представляла себе такой сцены. Моя кожа горит от такого сильного возбуждения, липкость покрывает мои бедра, а сухость поселилась в задней стенке горла.

— И что ты хочешь со мной сделать? — пробормотала я незнакомым голосом. Я даже не знала, что могу звучать так безумно от желания, так возбуждаться от мужчины, которого, как я была уверена, вытравила из своего сердца и души.

Но, возможно, в этом процессе я упустила из виду свое тело.

— Я хочу пометить тебя, миссис Кинг, — он сжимает в кулаке мои волосы и приподнимает меня так, что моя спина оказывается вровень с его грудью, а его темные, полные похоти слова вливаются в мои уши. — Я хочу сделать тебе больно, поставить синяки и овладеть тобой так основательно, что ты будешь испорчена для всех остальных мужчин. Я хочу чувствовать твою боль, видеть мои шрамы на твоей фарфоровой коже. Я хочу душить тебя, кусать твои губы и соски, оставлять свое присутствие на всем твоем теле, прежде чем ворвусь в твою тугую киску так безжалостно, что ты будешь умолять меня остановиться.

Температура моего тела поднимается настолько до опасного предела, что я удивляюсь, как не взорвалась, как коробка с фейерверком. Я настолько неловко мокрая и горю от желания, что боюсь, если пошевелюсь и случайно потрусь киской об пол, то кончу прямо здесь и сейчас.

Какая-то часть меня знает, что я должна быть встревожена его словами, но я никогда не была нормальной.

Дыхание вырывается из меня неглубокими порывами, которые отскакивают от ковра и оседают на верхней губе.

— Умоляй меня остановиться, — приказывает он глубоким, спокойным голосом. — Это твой единственный шанс сказать те чертовы слова, которые оттолкнут меня навсегда.

— Не…