— Сейчас найду секундомер и начнем!

Хоть его стол и был завален всевозможным хламом, но нужные вещи находились быстро и в целом, все было под рукой.

— Макс, смотри, не ударь лицом в грязь! — усмехнулся Дима Самарин, приготовившись к зрелищу. Было волнительно, но интересно. Самоуверенный призывник бросил вызов прапорщику… Наверняка тот был уверен, что я завалюсь не на форме, а на наматывании портянок.

Я кивнул.

— Чтобы упростить задачу, можешь снять свою гражданскую одежку. Она тебе все равно больше не понадобится. Потом здешние дембеля растащат, чтоб в увалы в город ходить.

Вскоре я остался в одних трусах-семейках.

— Ну что, готов? Пошел!

Одновременно со щелчком кнопки часового механизма, я приступил к процессу.

Сначала натянул майку-тельняшку, затем сунул ноги в штаны и рывком натянул их до пояса. Застегнул. Тут же накинул на плечи китель, но застегивать его пока не стал. Приступил к портянкам. Немного помедлил — все-таки правильно намотать портянку это целая наука. Лишь бы как не пойдет — когда ноги вспотеют, то непременно будут кровавые мозоли. Закончив с обмоткой ног, сунул ноги в кирзовые сапоги. Это были еще старые модели, без фиксирующего ремешка. С некоторым трудом застегнул китель на все пуговицы, заправил под штаны. Затем быстро расстегнул ремень, отрегулировал по размеру и затянул застежку. Сверху накинул панаму.

— Готово! — отрапортовал я, мысленно понимая, что уложился. Во время процесса одевания я не забывал считать время.

Державший в руках секундомер прапорщик, глядя то на меня, то на циферблат, сразу же остановил отсчет. Хмыкнул и показал мне.

— Минута пятьдесят две!

— А-а! Макс, вот это скорость! Как будто репетировал!

Ага, знал бы он, сколько раз мне пришлось провести это самое «снять-надеть» и не важно, какой модели. Тот же ВСР-93 я эксплуатировал несколько лет кряду. А потом «Флора», Юдашкинскую цифру, ВКПО, горку и прочее… Последнее, что я носил, было нашей копией формы НАТОвского образца.

— Быстро, это да! — закивал головой прапорщик, но при этом криво усмехнулся. — Но не правильно! Китель должен быть навыпуск! А еще рукава не закатил, форма одежды-то летняя.

Честно говоря, правила ношения военной формы, хоть и незначительно, но менялись уже не один раз, поэтому неудивительно, что я совсем забыл этот момент. Ну и про рукава он тоже был прав. Но тогда в две минуты я бы точно не уложился и прапорщик это знал лучше меня.

— Однако, все равно молодец! Как фамилия, воин?

— Громов!

— Хорошая фамилия, боевая. Так, ладно… А свое обещание я все-таки сдержу. Поскольку едете вы в приграничную зону с Афганистаном, то с сапогами там будет не практично. Кирза, особенно в горной местности, слабая и быстро треснет, придет в негодность. Вместо них выдам вам ботинки с высокой шнуровкой. В них удобнее, и надевать их нужно под носки. Цените, не каждому дано.

Ай да прапор, ай хитрец!

Он так и так должен был выдать берцы, но разыграл все это намеренно. И себя развлек и нас заинтересовал. Следовательно, проиграть в этом случае с обувью было просто невозможно.

— Вот как надо! — еще раз похвалил меня прапорщик. — Учитесь у Громова! Еще солдатом не стал, а уже отличился. Ладно, снимай сапоги, не нужны они вам. И портянки тоже, носки получите. Хэбэшные.

За двадцать минут мы полностью избавились от гражданской одежды и облачились в летнюю «афганку». Пришлось кое-кому помочь, не все же с таким багажом опыта, как у меня.

Стоит отдать должное — форма более-менее была подогнана под нужный размер, не лишь бы как-нибудь. Часто бывает, что срочников одевают как попало, лишь бы отчитаться в раздаточной ведомости. Но в нашем случае все было иначе — вот она особая договоренность. Этот Ветров перекинулся лишь парой слов, а нам уже пихают самое лучшее из имеющегося. Конечно, подшивать потом все равно придется, но это когда прибудем на место несения службы.

Помнится, в прошлой жизни было иначе — после получения военного обмундирования, большинство из нас выглядели как клоуны оливкового цвета. Все висело вразнобой, сапоги болтались, форма как в одном месте побывала, бляхи гнутые и поцарапанные. Как сейчас помню.

После того как мы переоделись и вместе с Ветровым сходили на ужин — ввиду того, что выглядели мы уже не как оборванцы и двигались в составе малой команды, многие смотрели на нас иначе. Те, что проходили службу на самом сборном пункте, уже понимали, что это значит.

Я вновь встретил Женьку Смирнова.

— Макс, а чего ты не сказал, что в отдельную команду попал? — обиженно произнес он, глядя на меня с завистью. Ему форму еще не выдали. — Я ж тебя спрашивал!

— Извини Жека, случайно получилось. Мне сказали, ни с кем это не обсуждать.

— Ну-у… — тот махнул рукой. — Это не по-дружески, вообще-то.

— А разве что-то изменилось бы, если бы раньше сказал? — напрямую спросил я и тот не нашелся что ответить. Некоторое время мы молчали.

— Куда вас? В Афганистан? — нехотя спросил он.

— Не знаю. Как повезет.

Тот тяжко вздохнул. И чего ему этот Афган сдался⁈

— Макс, идем! — окликнул меня Самарин.

Остальная группа отошла чуть вперед и остановилась. К слову говоря, с Димкой мы сразу подружились, а вот Стас Куртов был каким-то замкнутым и молчаливым. Все переживал, что нам может за что-то прилететь.

— Ладно, не обижайся! — я протянул Смирнову руку. — Это ерунда, от нас тут мало что зависит. Давай Женька, удачи тебе! Если повезет, скоро увидимся!

Тот помедлил, но все-таки ответил на рукопожатие.

— И тебе удачи!

Теперь я не знал, как сложится моя дальнейшая жизнь — все уже пошло по иному пути. Я перевел стрелку жизненного пути на другие рельсы, пусть они и были военными. Также я не знал, вернусь ли еще в родной город, увижу ли его еще раз. Перед глазами неожиданно всплыла мрачная картина — памятник. И табличка с именем и фамилией. Женькин памятник и венки вокруг него. Нужно что-то сделать, чтобы этого не случилось.

— Жень, погоди! — крикнул я. — Ты это, когда дембельнешься, если вдруг не встретимся раньше… Запомни, в девяносто четвертом году, когда тебе нужно будет срочно ехать в Воронеж, езжай поездом! Только поездом, не на машине! Это важно!

— Почему? — удивился тот.

— Не спрашивай, так надо! — без давления, но я все-таки настоял на своем. — Просто запомни и сделай, как говорю! Хорошо?

Тот согласно кивнул.

А потом мы ушли и больше на территории сборного пункта я его не видел… Да и не до этого было!

После проведения общей вечерней поверки, нам определили казарму, общую для всех убывающих команд. Нераспределенные призывники спали в другой казарме, которые, впрочем, были абсолютно идентичными друг другу, без каких-либо привилегий. Те же скрипучие «раскривушки», тонкие ватные матрасы, слежавшиеся от времени подушки и хрустящее постельное белье с запахом хозяйственного мыла.

Наш майор ночевал за пределами сборного пункта, в отдельном офицерском общежитии, однако ушел только после того, как решил все проблемы. Старшим назначил Самарина — тот, зачем-то, сам вызвался. Сейчас эта ответственность мне и на фиг не сдалась, вот позже, когда прибудем в часть, там другое дело. Как ты себя покажешь в первые дни, так оно дальше и пойдет. А сейчас следить, чтобы никто из команды не нашел приключений на задницу меня совершенно не прельщало.

Ночью было очень жарко и душно, несмотря на открытые настежь окна. Лето в самом разгаре, конец июня же. Впрочем, жара это только полбеды, настоящим проклятием оказались стаи комаров, которых в округе было много — совсем недалеко от сборного пункта находилась обширная болотистая местность. Соответственно комариный писк был тут и там. Лютые кровопийцы, накидывались на людей и казалось, были готовы высосать всю кровь. При этом они совершенно ничего и никого не боялись.

Правда, на фоне остальных, я видимо, был самым не вкусным, а потому и кусали меня крайне редко. Дико бесил писк, то в правом, то в левом ухе.