— Ты еще не рядовой, — скривился майор. — Нечего вам в Афгане делать. Зеленые еще. Но ты прав, до границы там рукой подать.

— Товарищ майор! Как нам к вам обращаться? — спросил я, глядя на офицера. По-хорошему, он должен был представиться. И назвать род войск.

— Да, совсем забыл! — спохватился тот. — Я исполняю обязанности заместителя командира части по политической работе. Моя фамилия Ветров, остальное вам вряд ли интересно. Кстати, если кто-то переживает, дедовщины у нас почти нет.

Я как в воду глядел — передо мной замполит. Значит, успеет нервы потрепать.

А что касается дедовщины, конечно же, он врет. На деле, все наоборот. В Союзе, где дедовщину заменяла уставщина, было мало таких частей, ну кроме учебных заведений. Там несколько иначе. Майор произнес эти слова для того, чтобы успокоить тех, для кого этот момент был важен.

— Я правильно понял, что вы из разведки? — напрямую спросил я. Кстати, у этого петлицы были иные. Но это нормально — мелкая атрибутика постоянно терпела незначительные изменения. Мой вопрос его несколько рассмешил.

— Разведка? Сам догадался или подсказал кто? — весело ухмыльнулся майор.

— По петлицам на погонах у вашего коллеги! Да и просто, намекнули.

— Какого еще коллеги? — удивился майор.

— Капитана Игнатьева.

— Да? Не знаю такого, — тот посмотрел на меня удивленным взглядом. — Я не из разведки.

Это меня насторожило, хотя я и не придал этому особого значения. Все-таки Игнатьев не говорил, что я сразу попаду в разведку. Возможно, это для конспирации сделано, чтобы утечки информации не было. Ведь в Союзе тогда боялись иностранных шпионов. Холодная война же. А все это как своеобразная ступенька, чтобы подняться выше, нужно как-то себя проявить там, куда пихнули.

Ветров взглянул на часы, покачал головой.

— Так, времени на беседу у нас уже не осталось… Сейчас отправляемся на вещевой склад. Встать! На выход, шагом марш!

Вещевое обеспечение призывников тоже обстояло по-разному.

Где-то их одевали уже по факту прибытия в воинскую часть, на постоянное место службы, а где-то прямо на призывном пункте. Но так было не везде. Подавляющее большинство приходило в военкоматы — в чем есть. И прямо так могли ехать в свою часть, и даже там ждать, пока им что-нибудь подберут. Даже не знаю, что из этого более практично. Наверное, все же вариант переодевания на сборном пункте — меньше проблем с размерами и заменой бракованных изделий.

Так и здесь.

Ближе к шести часам вечера мы уже были на вещевом складе. Именно там каждый из нас должен был получить военную форму, сапоги и другие мелкие вещи. Здесь уже начали выдавать форму, именуемую «афганкой» или «эксперименталкой». Еще ее называли «Варшавкой», но это название пришло позже.

Ее как постепенно начали выдавать в войска с 1984 года и растянулось все это аж до начала девяностых. Помню, что изначально ее вводили для ограниченного контингента советских войск в Афганистане и для Среднеазиатского Военного Округа. Из-за плохого обеспечения, форма вводилась постепенно, очень медленно вытесняя ту, что была введена в далеком 1969 году. В некоторых местах «афганку» так и не ввели, а где-то наоборот, вместо новой «ВСР-93» и «флоры» еще выдавали модификации устаревшей «Варшавки» у которой было много неофициальных названий. Все-таки, Советский Союз этой формы наштамповал столько, что склады ломились. Готовились к третьей мировой.

Китель и штаны из тонкого хлопчатобумажного материала светлого коричневато-зеленого цвета я узнал сразу. К ним полагался кожаный ремень со звездой на мощной металлической бляхе выкрашенной в защитный цвет. Помню, что когда служил срочную службу, мы эти бляхи начищали сначала мелкой наждачной бумагой, а потом доводили до блеска пастой Гои. Это символизировало переход из категории «духов» в категорию «слоны». А вот бляхи золотистого цвета положены только старослужащим и дембелям. Кое-где было заведено, что дембель, уходя из армии, оставлял свой ремень молодому приемнику.

Ну и как же без легендарных кирзовых сапог? Нет, конечно, они состояли из кирзы не полностью, а только в районе голенища. Нижняя часть вплоть до подошвы, была из прочной кожи, так как кирза не справлялась с высокими нагрузками на изгиб. Особенно это касалось горных местностей.

Попав на вещевой склад, мы спустились в относительно прохладное подвальное помещение, где на длинных деревянных столах лежали комплекты формы. Чего тут только не было, а про порядок я молчу — разве на вещевом складе бывает порядок?

Таких помещений тут было много, но это оказалось небольшим и предназначенным для малых групп. Нас было всего двенадцать человек.

Завскладом был естественно прапорщик. Точнее, старший прапорщик.

— Вы кто, десантники? Или пограничники? — лениво, но с иронией поинтересовался тот, почему-то глядя на меня.

— Вроде того!

На самом деле Ветров не сказал, где мы будем служить, поэтому никто из нас и понятия не имел, кто мы такие. Наверное, все-таки погранцы.

— Ну и хорошо! — гаркнул вещевик, глядя на раздаточный лист. Перед ним огромной стопкой лежали подготовленные комплекты обмундирования всех мастей, в том числе и новой «эксперименталки». — Кто из вас уже видел такую военную форму?

— Не только видел, но и носил! — смело выпалил я.

— Да ладно! — искренне удивился прапорщик. — Где?

— А, не важно… — скромно отмахнулся я. — Просто было дело, надевал и снимал не один раз.

Тот посмотрел на меня заинтересованным взглядом, затем кинул взгляд на лежащие на столе подготовленные комплекты военной формы. Она была новая, еще мятая. От нее пахло мышами.

— Скажи еще, что и портянки наматывать умеешь! — прищурившись, фыркнул он.

— Конечно, умею!

— Ну прям Джон Рэмбо! Фильм такой в Америке вышел, только его у нас хрен посмотришь… А знаешь, предлагаю тебе спор! — немного подумав, вдруг произнес прапорщик, посмотрев на наручные часы. — Если все оденешь как надо и уложишься за… две минуты, то с меня презент! Всей команде! Ну?

Видно было, что человек он азартный, а сама служба на складе, где изо дня в день все одно и то же, его изрядно достала. И действительно, чего тут интересного? Разве что на оленей смотреть, которые только внешне на человека похожи.

— Что за презент?

— А ты спор прими и узнаешь! — хитро усмехнулся прапорщик. — Да не бойся, не обижу!

— А если я не успею? — спросил я.

— Ну-у… Тогда уйдете отсюда со старой формой второй категории! — сложно было сказать, пошутил он или нет. — Так как?

— А согласен! — улыбнулся я. Честно говоря, предложение оказалось весьма неожиданным. Но я был уверен в своих силах. — Только один момент. Разрешите ножницы? Нужно кое-что подправить.

— Бери!

Я взял небольшие ножницы со стола и быстро расширил ими все отверстия для пуговиц на кителе и на штанах. С фабрики, все комплекты шли с очень плохими дырками, причем, это касалось не только «афганки». Вещевик понимающе хмыкнул, явно был в курсе того, что на новой форме не везде были прорезаны дыры для пуговиц.

— Значит, так… Порядок простой — сначала тельняшку, потом надеваешь китель, штаны, наматываешь портянки, затем сапоги. Потом ремень и головной убор. Просто, да? А я засекаю время. Вопросы?

Я кивнул. Вопросов не было.

— А почему тельняшку? — спросил еще кто-то.

— Другие майки закончились. Что есть, то и выдаю. У меня тут склад, а не швейная фабрика.

Дима Самарин явно заинтересованный таким поворотом событий, смотрел на меня с позитивом. К счастью, майора Ветрова не было, он занимался оформлением вещевых аттестатов. Вряд ли бы он позволил устраивать такой цирк.

— Да на фиг надо! — произнес угрюмый и подозрительный Стас Куртов. Его это предложение совсем не впечатлило. — Давайте лучше поскорее оденемся и обратно наверх. Презенты эти… Не люблю подвалы!

— Что, не терпится солдатом стать⁈ — усмехнулся я, затем повернулся к прапорщику. — По рукам!