– Наших шестеро, а обозных, больше тридцати, из них, дружинных человек двадцать пять, – сказал Гудыма, откусывая с ножа огромный кусок кабанчика.
– Кого похвалишь, Хазар? – спросил Вепрь.
– Кого хвалить? Вакулу хвалить буду, хорошо рубился, умно. А Иван Череп попер в лоб, потому мертвый теперь и ворон клюет тело его, – ответил Хазар.
Как мы уже говорили, Хазар был мастер боя на саблях, его уважали и боялись. Сам же он не признавал никого, даже громилу Гудыму, единственным авторитетом для него был Вепрь. Вепрь тоже уважал Хазара и доверял, наверно, только ему и Гудыме.
– Вакулу, говоришь, хвалить будешь? Что ж, хорошо, выпьем за Вакулу, – сказал Вепрь и поднес кубок к губам.
– За Вакулу, за Вакулу, – поддержали уже порядком охмелевшие разбойники.
– А теперь, братья мои, вот что я хочу вам сказать. С завтрашнего дня будем вводить боевое охранение, – сказал Вепрь и задумался.
– Это зачем еще? – спросил Мартын.
– Дружину князя разбили? Разбили. А сейчас еще и выкуп за этих брать будем. А князь нам этого не спустит, людей пошлет, и будут они денно и по ночам по лесам рыскать, нас искать. Так что, нужно себя обезопасить. Гудыма, будешь отвечать за это. А кто спать в секрете будет, того сразу на тот свет к праотцам отправлю, – ответил Вепрь.
– Правильно, правильно, – прокричало несколько голосов.
– А теперь гуляйте, братья мои, пейте, скоро новое дело найдется. Жду я одного человечка, может быть, дело дельное нам предложит. А сделаем дело, радости вашей не будет предела. А я устал что-то, отдохну, пойду, – вставая, сказал Вепрь. Пир продолжался.
Северная дорога
– Дарья, Даша! – увидев ее, закричал Архип.
– Архип, ну наконец-то, – вздохнув, сказала Даша и стала ждать, когда Архип, Антип, Лука и Сазон спустятся вниз.
– Что тут у тебя, – подходя, спросил Лука.
– Вот, – сказала Даша и указала рукой на раненого дружинника.
– Так это же Савва! – удивленно воскликнул Лука.
– Кто это? – спросил Архип.
– Это дружинник самого князя, его любимчик и зовут его Савва. Видел его в Новгороде. А теперь, Архип, Антип, носилки быстро, а то не донесем. Вот выходим, князь батюшка наш как рад будет, – вздыхая, сказал Лука.
– Вот, готово. Давай, Сазон, за ноги его, за ноги, вот и все, понесли, – произнес Антип.
– Понесли, – согласился Лука и весь отряд с носилками двинулся в сторону острога.
Лебяжий острог
Савву принесли в острог и положили на стол в горнице отца Евлампия. Отец Евлампий попросил всех удалиться и позвать Ладу в помощь. Лада нагрела воды, и отец Евлампий приступил к лечению дружинника. Через два часа он вышел, потирая лоб, и произнес: «Жить будет». У Даши вся тяжесть упала с плеч. Впервые она видела такие страшные сцены, поэтому до сих пор была под очень сильным впечатлением.
– Архип, правда, мы хорошее дело сделали? – спросила Дарья.
– Да, дело богоугодное, – задумчиво ответил Архип.
– О чем воркуете, голубки, – спросил услышавший их разговор отец Евлампий.
– Да вот, о дружиннике говорим. Архип говорит, что дело сделали богоугодное, значит нам там это запишется, – сказала Даша и показала пальцем в небо.
– Конечно, запишется, а как же, Бог, он все видит. Вот дело делаешь доброе, он видит, молишься, он видит, пост соблюдаешь, он видит. И злодейство всякое он тоже видит. Когда лиходеи попадут к нему, он грехи-то им не отпустит, и попадут они в ад пламенный, и гореть вечность в нем будут, вот как, – молвил отец Евлампий.
– Дедушка, а я гореть не буду? – спросил услышавший их разговор Федька, внук Митрича.
– А ты что ж, лиходей какой, чтобы тебя Бог наказывал, – ответил Федьке отец Евлампий.
– Ну, дедушка меня наказывает? – не унимался Федька.
– То Бог, а то дедушка. Бог где? На небе. У него другие полномочия, дружок, а дедушка, он здесь, на земле. Ежели он что и делает неправильно, так на все воля божья и за грехи свои все отвечать будут. И я, и ты, и дедушка твой. Только, брат, о нас на этой земле, кто-нибудь да помолится, а лиходеев проклинать будут, и никто свечку за упокой души их не поставит. Вот так, брат. Понятно тебе? – произнес отец Евлампий.
– Понятно, дедушка, – ответил Федька.
– Ну, беги с Богом, – сказал отец Евлампий и шлепнул Федьку под зад.
– Вот бесенок, – усмехнулся Архип и посмотрел в сторону убегающего Федьки.
– Тут Сопля мне по секрету рассказал, что из лука стрелять учится, хочет, чтоб как у тебя получалось. Ты уж поучи его. Я ему обещала, – произнесла Даша.
– Обещала, подучу, но вот секреты чужие разбалтывать нельзя, правда, отец Евлампий? – спросил Архип.
– Ну, вообще-то, да, – пожал плечами отец Евлампий.
– Ну, я же знаю, что вы не расскажете, – обижено сказала Даша.
– Ладно, малая, успокойся и иди лучше Лукерье помоги, видишь с котлом корячится, – сказал отец Евлампий и указал в сторону Лукерьи.
– Да, пусть делом займется, – проворчал Архип.
– Ты мне, друг, лучше вот, что скажи, что ты думаешь про нападение на рать нашу. Кто это мог быть. Ведь не Малюта с Чахлым орудовали. Эти супротив наших ратников слабаки, – сказал отец Евлампий.
– Нет, отец Евлампий, это не Малюта, конечно. Судя по тому, что я увидел, работали профессиональные бойцы и было их много. И полегло наших ратников вчетверо больше, чем ворога. По труппам лиходеев можно подумать, что это разбойники, но очень хорошо экипированные, сытые такие. Ходят слухи, что по лесам новгородским объявился разбойник по кличке Вепрь, может это он был? – задал Архип вопрос больше себе.
– Дружинный очнется, узнаем, – молвил отец Евлампий.
– Ладно, мне шкурки надобно разложить, люди купца Харитона должны на днях пожаловать. Харитон много серебра дает за них, не то, что этот Тимофей, скряга. Дашка-то подросла уже, скоро женихаться к ней будут, надобно что-то и в приданное ей скопить. Только, вот беда, с женихами у нас не густо, а в Новгород Великий не хочу отдавать ее, боюсь, – высказал свою мысль Архип и пошел к своему дому.
Архип мыслил правильно: мужиков молодых, сильных, статных в окрестных деревнях почти не было, в остроге – только кузнец, да и то ему девка Фирса-калеки приглянулась и дело, по всей видимости, шло уже к свадьбе. И обстоятельство отсутствия жениха для Дарьи очень тревожило Архипа. За делами и заботами Архип не заметил, как наступил вечер, он умылся, потушил свечку и лег спать. В эту ночь ему снились в кошмаре искривленные лица погибших воинов, которых он вчера видел на дороге; Люди-оборотни, которые превращались в волков; страшные варяги с размалеванными лицами, которых он видел украдкой в разоренных деревнях. Его бесило то, что он не мог ничего сделать. Их было много, а он один, совсем один. Ему казалось, что они придут и заберут Дашу. И он не сможет ее защитить, это еще больше вызывало у него гнев. Потом на него бежал бородатый варяг с топором и хотел его убить. В этот момент он проснулся. На дворе уже светало. Он сполоснул потное лицо, вытерся и вышел на крыльцо. Небо было ясное, день ожидал быть теплым. Во дворе стояла коза и блеяла. Он посмотрел на нее и улыбнулся. А жизнь все же идет и в ней не все так уж и плохо, как в ночном кошмаре, – подумал он, еще раз улыбнулся и пошел будить Дашу.
Через час на ногах уже был весь отрог. Бабы суетились, готовя еду. Платон и Калаш рубили дрова, Сазон с Соплей носили из реки воду, Егор-конюх чистил лошадь, Рябой бодяжил из меда какой-то волшебный напиток с добавлением каких-то лечебных трав, Антип убирал кузню и лишь один Егорка сидел у ворот и дремал.
– Дедушка, дружинный очнулся, – бежал и кричал Федька.
– Очнулся, говоришь, ну пойдем к нему, – сказал отец Евлампий, остановив бежавшего Федьку. Когда они зашли в горницу, дружинный немного приподнялся на подушках и слезящимися глазами смотрел на вошедших. Отец Евлампий подошел к нему и потрогал голову. В этот момент в горницу вошли Архип, Даша, Антип и Лука.
