– Как же так – нас всех он знает дольше и всё-равно мало к кому идёт, а у неё уже через неделю с рук ест? – озадаченно спросил горе-укротитель.

Скауты задумчиво посмотрели на пса, затем – на Киру. Почесали затылки и, ничего не придумав, пожали плечами. Самое разумное предположение выставил Рустам:

– Знаю! Это потому что он привык к мужской компании, а тут вдруг – девка! Вот он к ней, шельм, и подлизывается!

Мужчины засмеялись.

– А почему к Ное тогда не идёт? Чем она ему не нравится? Ноа, ну-ка, протяни ему кусок – возьмёт?

Ноа нерешительно взяла предложенный соседом кусочек и робко протянула псу. Побаивалась она его, это было видно. Успел уже цапнуть – легонько, а качестве предупреждения. Пёс ожидаемо проигнорировал неугодную руку с угощением.

– Он вообще от баб ничего не берёт! – заявил Захир. – И от ребятни тоже. Не любит он, когда его дразнят и как с дрессированной зверушкой обращаются.

– Так почему тогда у Киры берёт?

Скауты опять беспомощно развели руками.

Насмешливо хмыкнув, Кира обернулась посмотреть на пса. Увидев его чуть в стороне стоящим немного полубоком, она повернулась всем телом, быстро переползла на четвереньках к нему и придвинулась почти вплотную. Наклонила слегка голову набок и посмотрела ему в голубые глаза: «Представь, эти простофили не знают самых простых волчьих традиций! Как думаешь, стоит им объяснять, что в стае высшую роль занимает не вожак, а первая волчица?» Пёс слегка осклабился и наклонил голову: «Ну так – они с волками и не жили, а если видели, то скорее дёру давали. Пусть ходят простофилями, чего уж…»

– Смотри, а ведь правда ему не нравится! Так и готов куснуть, – прокомментировал ещё один простофиля, истолковав улыбочку пса иначе.

Кира продолжала неотрывно смотреть в глаза зверя. Тот скоро отвёл глаза, облизнулся …и послушно сел перед ней. Затем вовсе прилёг на живот, покорно положив голову на лапы. Взяв его обеими руками за шкуру под ушами, Кира ласково потрепала его. Ох, сколько таких серых шкур она уже спустила за свою молодую жизнь… На волчьи сапожки, которым торговец был безумно рад, хвалясь отцу, что у него их в столице с руками отрывают.

«Это великая честь для моих предков, что ты сочла их шкуры достойными ношения. Они делали твои ноги быстрее и выносливее». – «Это правда, я охотно носила их, пока не стали малы».

Помассировав всласть холку пса, Кира вернулась на прежнее место. Отряхнула руки (бе, весенняя линька), довольно вздохнула и испытующе оглядела всех: «Ну, какие теперь будут предложения, почему не куснул? Может кто-то желает рискнуть и попробует сделать то же самое?»

Рустам озадаченно потирал подбородок (мда, заковырка…). Ноа во все глаза смотрела на неё (как у тебя это всё получается?!). Аскар скривил кислую мину (ну-ну, хохмить изволишь?). Динат махнул рукой (она бы и медведя оседлала). Влас жевал кусок мяса с наглым выражением лица (да, хотел бы я посмотреть, как ты это с медведем провернёшь). Захир понимающе ухмылялся (знаем волчьи порядки, но дружно промолчим). Арест деловито переворачивал шашлычки (попробуйте удивите меня чем-то другим). Все остальные растерянно хлопали глазами, чесали бороды и смеялись.

– Пёс её знает! – заявил Динат. – Поговорим о другом. Выкладывай давай, что ты знаешь про этих папуасов! Мы примерно знали, где их гадюшник, пару ребят лазали тайком на тот берег с восточной стороны. Каждый немного другое говорил, но в общем всё сходилось – их до хрена и больше. Вопрос был – что они затевают? И дураку понятно ведь, что неспроста пришли. Места-то свободного хватает, могли ручкой помахать и спокойно по тому берегу дальше на запад пойти, там будешь неделю идти, никого не встретишь. Ан нет, они же на наш берег глаз положили. Что им здесь нужно?

Кира забила рот очередным куском мяса (проголодалась, как волк) и начала чертить стилетом по земле, не желая тратить время на долгие объяснения (удобная штучка, надо тоже такую раздобыть). Нарисовала змеистую реку, горы над ней и два крестика – один над горами, другой пониже. После этого провела две линии снизу – короткую к нижнему крестику и длинную, загнутую, к верхнему.

Посчитав, что этого должно быть достаточным, она подбросила стилет кулинару, который еле успевал нанизывать на них куски мяса и аккуратно укладывать над тлеющими поленьями. Мужчины молча изучали её изобразительное искусство, Рустам даже не поленился встать и подойти ближе, чтобы получше разглядеть незамысловатый рисунок. Те, кто сидел с другого краю костра, тоже последовали его примеру и столпились за спинами сидящих. Долго думать над схемой не нужно было, поэтому и минуты не прошло, как кто-то присвистнул. Проглотив кусок во рту, Рустам уставился на художницу.

– Ты серьёзно говорила про роботов? Потому что без них они не возьмут Мираканд одной левой.

– А зачем мне было врать? Они только поэтому почти год тихарились – им нужно было изучить весь берег и найти место для переправы.

– Всё правильно! – сказал Ленар. – Вот для чего они всю зиму бочки по тому берегу возили – для плотов! Поэтому дальше Сходки они и не пошли в прошлом году, они не на неё метили, а на Порожное дальше. Оттуда на Мираканл легче идти по большой дороге.

– На Сутемь они тоже с той стороны пришли? – спросила Кира.

– Нет, там они через Сходку срезали, но это и понятно, они ведь налегке шли.

– Если у них хватило сил за два дня взять штурмом Сутемь, сколько тогда, по-вашему, нужно воинов, что захватить Мираканд?

Ленар набрал воздуха и шумно выпустил его, взъерошив волосы. Трудно было на этот вопрос ответить, ведь многое зависело от местности и возможностей обороняющихся. Кира посмотрела на Аскара и повторила известную ему фразу похожей на Ларса манерой:

– Ты у нас тут самый хитрый гад. Что бы ты сделал на их месте?

Аскар прищурился. Он перебрался поближе и затёр рукой один из крестиков, который обозначал павшую крепость.

– Ничего особо не делал бы. Зачем тратить силы на нападение, если можно заставить противника это сделать? Понятно, что Сутемь им просто мешала, Мираканд они не будут сжигать, если он им действительно нужен. Тут другая история, чем у нас. Смотри…

Аскар нарисовал два кружочка поменьше рядом с крестиком, который обозначал столицу.

– Мираканд питается степью, а обороняется горами. Башни – это ладьи. Ты же видела форпост в горах, который мы проходили? Это сама по себе маленькая крепость, захватить снизу её можно только ценой больших потерь. На другой стороне подъём ещё круче, там только по вырубленной лестнице можно взбираться.

– Есть ещё и третья башня, – добавил своё слово Захир.

– Где?

– Севернее, ближе к озеру. Отсюда не видно, для этого надо на башню подняться и через трубу смотреть. Они как раз поставлены так, чтобы между всеми был прямой контакт.

– А где это озеро, про которое вы всё время говорите? – поинтересовалась Кира. – На карте его нет!

– Подгорела на том краю. У неё масштаб небольшой, она как раз чуть севернее Мираканда заканчивается.

Арест подошёл и прочертил круг в нужном месте.

– Это водохранилище, как раньше называли. В него стекаются горные ручьи. Оно лежит за тем хребтом, до которого вы чуть не дошли. Речка, которая тут протекает, берёт своё начало там. Сечь – её зовут в народе. Если озеро обмелеет наполовину, то пересохнет и эта река. Тогда за водой придётся ходить в ущелье. Но для этого должна случится большая засуха, где выпадет слишком мало снега зимой и летом не будет дождей. Такое очень редко случается, скорее наоборот – тут больше селя боятся. Поэтому вокруг города идёт вал. Он давно уже тут, его ещё задолго до войны строили, как защиту от половодья. Речка-то сама по себе мелкая, любая корова перейдёт, но весной может далеко разойтись, если придёт резкая оттепель.

– И ты туда ходил? – удивился Аскар. – Ты же сказал, что доходил только до полпути в Мираканд!

– На полпути я и свернул на север, чтобы не идти мимо города. Неделю я тогда добирался через горы.