Аскар не успел закончить с этим делом, как «горилла», обернувшись и отыскав его и Дината глазами, присвистнул обоих к себе. Указав им вперёд, он опять обернулся и поманил пальцем Киру к себе. Без слов усвоив, что от них требовалось, оба скаута перешли на лёгкий бег и скоро опередили отряд. Они внимательно смотрели по сторонам, выискивая намётанным взглядом следы на земле.

– Все жители ушли вчера из города, – сообщил Ларс, когда Кира догнала его и пошла рядом. – Мы идём за ними.

– Вчера? – переспросила она удивлённо. – Я ничего не слышала и не видела, чтобы кто-то готовился к выходу!

– Ты валялась трое суток как труп, – хмыкнул он.

– Сколько?!

Не считая нужным повторяться, Ларс по очереди наглядно разжал три пальца.

– Если бы твой охранник не убедил нас, что с тобой всё в порядке, нам пришлось бы бросать жребий, кому посчастливится будить спящую красавицу, – подшутил он.

Кира была не удивлена – она была в шоке. Трое суток! Даже если вычесть то, что она просыпалась и вставала, оставалось ещё двое суток непрерывного сна. Разве такое вообще возможно?

Ларс тихо посмеивался, наблюдая, как она пытается уложить у себя в голове это положение вещей. Поймав на себе недоверчивый взгляд, он показал ей на небо. Серп луны наливался светом в вечернем небе, а ведь последний раз луна была полнее – Кира это помнила. Ларс вопросительно пожал плечами, мол: думай и считай сама – прав я или врун.

– Мы будем идти, пока видно дорогу, – добавил он. – Так что это очень хорошо, что ты выспалась. Другие тебе только позавидовать могут.

«Да, это очень хорошо, что ты наконец выспалась! – зевнуло солнце, радостно поцеловав девушку в лицо, прежде чем закатиться за гору. – Твоя очередь теперь за нас обоих светить».

Отряд взобрался на вершину холма, который встал на пути, и остановился на передышку. Отсюда местность хорошо просматривалась во все стороны. Очертания крепости были видны вдалеке в налёгшей вечерней тени, но там пока не наблюдалось никаких признаков беспокойства. Табор обнаружить не удалось, однако внизу заметна была дорога, наезженная большим количеством колёс и утоптанная бесчисленным множеством ног. Скауты многозначительно переглянулись. Двум разведчикам не терпелось узнать побольше и они первыми направились вниз, чтобы изучить следы.

– Ты считаешь, что они устроят за ними погоню? – спросила Кира, смотря им вслед.

Ларс держался немного в стороне от других. Как эдакий одинокий волк. Впрочем, самым серьёзным претендентом на эту роль был пёс, который сопровождал отряд и замыкал шествие. Хотя, возможно, это другие немного отстранялись от вожака – и даже не от него, а от незнакомки, которая шла рядом с ним. Мол, твоя пассия, ты и води её на экскурсию. Кира всё время ловила на себе изучающие взгляды мужчин. Для неё всё ещё оставался открытым вопрос, почему Ларс взял её с собой – а то, что это было его решение, она не сомневалась. Вероятно, потому что она была женщина, которую следовало, как и других, увести в безопасное место. Другим логичным объяснением было, что она являлась единственным стрелком, кто был вооружён огнестрельным оружием. Эти две особенности резко выделяли её в небольшой компании.

– Обязательно, – ответил Ларс. – Эти шакалы всегда нападают первым делом на самых слабых, это мы уже поняли. Поэтому мы постоянно патрулируем южную округу. Ты же тоже с юга пришла в город.

– Да, но я шла через болота, там только по звериным тропам и можно ходить! И мы идём сейчас вовсе не на юг, а в обратном направлении!

– А зачем нам туда идти? Нам там ничего хорошего не светит. Мы не собираемся рыть землянки в каких-то трущобах и жить там вшивым скопищем.

Ларс показал вперёд на высокие горные массивы, которые мрачно нависали в темнеющем небе.

– Видишь ту впадину между вершинами? Там ущелье, по нему идёт тропа в Мираканд, соседний город. Мы с ними не совсем друзья, но и не враги. Так, терпим друг друга и торгуем потихоньку. Между нами есть договорённость, что если с одним приключится беда, то другой не будет стоять в сторонке и делать вид, что это не его проблемы. Я отправил вперёд гонцов с письмом тамошнему правителю, чтобы они нам помогли. Наилю пришлось корпеть над этим, если бы я его писал, там было бы много неправильных слов. Они ведь там все такие умные и воспитанные, не то, что мы, дикари.

– Не жалко было?

– Кого – Наиля? Жалко.

– Скаутов. Это ещё два воина, которые бы пригодились.

Ларс поморщился так, будто его сочли полным идиотом.

– Это подростки, какой толк от них? Камнями швырять из-за стен? А так хоть почувствуют себя настоящими мужиками. Важное задание всё-таки, сам вождь велел. Сказал, если не донесут, маму, сестрёнок и братишек очень плохие люди возьмут в плен и будут делать с ними нехорошие вещи.

– Ты уверен, что южане не нагонят табор раньше нас? Когда вы узнали о наступлении?

– На следующий день после того, как ты пришла. Второй патруль наткнулся на них и повернул назад.

– А никто из них не догадался отследить, что они будут делать дальше? Вы могли проворонить обходной манёвр, а для него одного дня хватит с лихвой.

С дерева на склоне взлетела ворона, которой, видимо, не усиделось там от беспокойства. Недовольно ругнувшись на людей, она перелетела на одно из деревьев в низине. Ларс не сразу ответил на вопрос. Некоторое время он смотрел на Киру, выражая своим молчанием сразу две вещи: комплимент (лучший из всех, ибо если мужчина потерял дар речи, то из-за красоты женщины – либо её ума), и укор. Точно с таким же выражением лица, как он сейчас показал в сторону улетевшей вороны, он показывал скаутам на «болотную кикимору» пару дней назад, когда она раскрыла всем его замысел на доске. «Как бы кто-то из вас двоих не накаркал», – готово было слететь с его губ.

– Нет, не уверен, – сказал он, выдавив своим чувством неловкости признательную улыбку на лице Киры. – А теперь ещё меньше вчерашнего. Поэтому и тороплюсь. Они ушли сутки назад. Все женщины, дети и те, от кого всё-равно толку не было бы. Скотину они тоже с собой угнали, нечего ей тут под стрелами гибнуть. Оружие у них кой-какое есть, но нет толковых бойцов. От полсотни идиотов отобьются, но если на них нападёт сотня не совсем идиотов, то они станут лёгкой добычей.

Отряд не стал долго задерживаться на холме и после короткого привала начал спускаться вниз вслед за двумя скаутами, которые как раз вышли на дорогу и начали внимательно изучать её, делая перебежки в разные стороны.

– Если всё так плохо, почему вы тогда не ушли сразу все из города? – Кира на ходу продолжила расспрашивать Ларса. Не всё ей было понятно в грубо очертанных планах.

– Как раз потому, что всё плохо! Нам нужно как-то выиграть пару ходов, чтобы прикрыть пешки. Поэтому!

– Ты отдаёшь самую боеспособную часть войска ради того, чтобы отвести глаза от бегущего в сторону стада?

– Да! А что бы ты сделала на моём месте? Ты сидела у этих мордоворотов на привязи и лучше знаешь, чего они хотят. Баб, детей от них и плодородных земель. И побольше. Чтобы каждому по гарему и по рабу, который за него пахать будет. А мы у них теперь под ногами. Они не хотят жить дружно, потому что прислуживают роботам и думают, что они тут главные и самые сильные. Когда нам предлагали то, что они понимают под дружбой, мы отказались и послали их подальше. Заодно сгоряча уложили отряд этих выскочек, и они из-за этого сильно обиделись, сказали что вернутся с железными дядьками и отомстят за своих выродков.

Ларс не особо церемонился в выборе слов – как и в остальных делах, – и говорил не снисходительным тоном, как часто делают мужчины по отношению к женщинам, а на равных, сообщая то, что считал важным знать. Кире приятно было понимать, что её не считали дурочкой (сумасшедшей – пожалуйста, нам это даже нравится).

– Все, кто остался в крепости, сделал это по своей воле. Думаешь, мне и другим приятно бросать друзей в беде? Это была не моя идея, и я с ней нехотя согласился, потому что большинство поддержали её.