Он отшагнул в сторону, за спину дикарки «на поле белых». Товарищи оторопело посмотрели на него.

– Ты что, серьёзно?

– А почему бы и нет? – ответил он. – Я всю дорогу следил за ней. Мне сильно кажется, что она просто дурочку перед нами разыгрывает. Так что это ещё большой вопрос: мы её нашли в лесу – или она нас выследила. Слово даю – если она проиграет, я буду неделю чистить сараи и стирать ваши портянки!

Троица скаутов переглянулась между собой и дружно отшагнула от него на «поле чёрных».

– Давайте, рассказывайте свои байки, – подзывающе махнул Ларс им рукой.

Партия началась. Пешка белых уверенно перепрыгнула через две клетки, заставив его удивлённо вздёрнуть бровями. Плохие игроки всегда открывали игру центральным гамбитом. Хорошие – королевским, хотя их можно было по пальцам на одной руке перечесть. Давно он уже не встречал человека, который предпочитал ферзевый гамбит. Очень удобная тактика, чтобы сбить неопытного соперника с толку и уже с первых ходов навязать ему агрессивную манеру игры. Что ж, посмотрим, как хорошо она владеет этим дебютом.

Скауты многозначительно переглянулись, следя за игрой со стороны.

– Ну? – напомнил им Ларс.

– С юго-восточной стороны всё чисто на расстоянии в день, – начал говорить один из скаутов. – Никаких следов, ничего…

– Они собираются к переправе дальше на западе, – как будто невзначай перебила дикарка, заставив своего соперника на мгновенье застыть с протянутой к фигуре рукой. – Их стан разбит в долине между холмами за рекой.

Передумав, Ларс взял другую фигуру и поставил под удар вражеского ферзя, решив прекратить его разгульную жизнь на своей половине. Он не собирался отсиживаться в защите и давать противнику место для опасных манёвров вблизи своих стен. Наиль одобрительно кивнул.

– Какой рекой? – спросил Ларс, изучая лицо дикарки.

– Бурной, – буркнула она, в свою очередь не удостоив его вниманием. Какую реку она ещё могла иметь в виду, если всё остальное не выходило за рамки ручьёв?

Вопреки всем ожиданиям она не увела ферзя, а без раздумий напала им на чёрного, принуждая соперника либо обменяться фигурами, либо трусливо прикрыться. Судя по выражениям лиц скаутов, о ведении такой развязной игры они не имели ни малейшего представления. Это походило больше на игру в шашки шахматными фигурами. Каждая срубленная фигура вызывала у зрителей такие эмоции на лице, словно противники рубили и ломали на самом деле друг другу руки, ноги и прочие кости. И вот ведь чудо – эта сумасшедшая до сих никак не поплатилась и маневрировала своей армией, бесстрашно бросая её в атаку. А её соперник, которому в этом городе давно уже не было равных, задумывался всё больше над своими ходами. Они-то, недоучки, как играли – выстраивали себе клинообразную линию обороны, перестраховывая каждую фигуру дважды и трижды, и пытались потом вычислить, где они с наименьшими потерями пробьют брешь у противника. Даже Наиль, который довольно неплохо играл и охотно давал уроки желающим, следил с нескрываемым интересом за развернувшейся на доске яростной битвой. Сколько раз он бы походил на месте гроссмейстера иначе, столько раз должен был признать себе при ответных ходах, что такое мастерство комбинационной игры было для него недостижимыми высотами. Да ещё и с такой быстротой принимаемых решений.

– И ты точно знаешь, где? – Ларс между ходами продолжал нагло вытягивать из дикарки сведения.

– Если у вас получится меня связать и насильно туда довести, могу показать.

Мужчины ухмыльнулись. Понятно, что добровольно она ни за какие коврижки не пойдёт туда, откуда пришла. Пусть она и не призналась открыто в том, что пришла с другого берега, где хозяйничали южане, но до этого нетрудно было догадаться. И пришла точно не в роли посла. Её манера вести себя так вызывающе и говорить с язвительными нотками явно нравилась сутемьским мужчинам. Такую дерзость могли позволить себе только свои.

– От Бурной им два дня идти до нас мимо Сходки, – рассудил Наиль, решив лучше подумать над другими проблемами и оставить Ларса со своими. Даже если и выиграет, что она сможет взять с них? Подумаешь, одна вещь… Обязательно ведь купится на какую-то ерунду. – А напрямую через леса сейчас, весной, они не смогут скашивать, иначе им придётся постоянно обходить болота и овраги. Дорога, и та ещё не вся просохла.

– И мы их в любом случае успеем вовремя выследить, – добавил остроумный верзила. – Им придётся остановиться на отдых, чтобы не свалиться от усталости перед стенами.

С этим все были согласны. Два патруля по три-четыре человека регулярно обследовали всё южное направление, и это были отменные следопыты, которые хорошо знали язык леса. Войско, способное пойти на штурм крепости, не сможет так тихо вести себя, как маленький отряд, и несомненно выдаст себя тем, что вспугнёт очень много зверья в лесу. А после прошлогодних налётов на деревни гарнизон очень зорко следил за берегом, чтобы не дать себя застать врасплох.

– Вас это всё-равно не спасёт, – сказала дикарка. – Их больше в несколько раз.

Она взяла своего единственного коня и, немного помедлив, словно искала более удачный ход, безнаказанно срубила ещё одну чёрную пешку.

– Это ещё ни о чём не говорит, – хмыкнул скаут.

– И у них есть пушки, – добавила она.

– Ты их сама видела? – недоверчиво спросил Ларс, откинувшись немного назад и сложив руки на груди.

Наиль знал, что он начинает так вести себя, когда чувствует превосходство над соперником. Он любил не добивать его сразу, а дать обмануться ложной надеждой, чтобы таким образом всласть поиздеваться. Неужели эта пешка и была приманкой, на которую она теперь купилась? На доске осталась в лучшем случае треть фигур, и если не принимать пешек в расчёт, то перевес в фигурах был у чёрных – две ладьи против одной в паре с конём.

– Нет, но я видела роботов за день до того, как сбежала.

Лица мужчин мгновенно стали серьёзными.

– Чьих? – пытливо спросил Наиль, подавшись телом немного вперёд. Люди и пушки – одно дело, роботы – совсем другое. Этих ничто не остановит.

– Понятия не имею! – вспылила дикарка (видно, что начала терять нервы, понимая свой проигрыш). – Насколько я знаю, «чьими-то» они были ещё до того, как я родилась! Или кто-то из вас может просто так подойти к этим железякам и что-то приказать им?

Теперь становилась понятна наглость южан. Если они смогли заключить союз с машинами – вовсе не важно, какой из армий, – значит у них есть крупнокалиберное оружие. Роботы особо не торгуются. У них простой обмен – услуга за услугу, информация за информацию. Не штурмовать ведь в самом деле крепость с топорами и луками! А то, что они собирались это сделать, стало всем понятно ещё в прошлом году. Тогда они начали вовсю хозяйничать в окрестностях. А ведь для этого им пришлось перекочевать в местные лесные массивы через широкую степь и перевалить дальние горы – а только от них до крепости было примерно сто вёрст, степь же перед ними вовсе не имела конца и края – в такие путешествия не пускаются ради забавы. Возможно, контакт с роботами у них был уже налажен, и те им дали координаты? Они и поступали тактически правильно, не став сразу сломя голову нападать на крепость, а взяв под свой контроль самые важные узлы. За этим делом увели в плен сотни жителей лесных деревень, разграбив их – и попробуй не работать в подневолье, когда у них в заложниках женщины и дети! Теперь, спокойно перезимовав, южане ждали только удобной погоды. При таком раскладе им не нужно искать надёжных путей через топкие леса – не особо накладно будет сделать крюк до переправы через реку, чтобы зайти с запада, где дорогу через холмистую местность никогда сильно не размывало.

Возможно, что они в данный момент уже начали переправляться. Хлопотное дело, ведь для тяжёлой техники нужно построить понтонный мост. Но решаемое, если заранее наготовить бочек, которые будут его держать. Времени для этого хватало. В прошлом мост в том месте над рекой был, там и течение было более спокойное. Во время войны его взорвали, но опоры до сих пор остались, которые и сейчас можно было использовать. Разрушенный мост никто не пытался заново отстроить, хоть мысли на этот счёт были, и охотники продолжали запросто переплывать реку на плотах и лодках.