А ты, продувная баба, как полная неумеха сидишь и не знаешь, чему её в ответ научить. Да нечему её учить! Не нужны ей твои советы – с таким отцом и такой «мамой»… Никому ты вообще не нужна, разве что сыну в роли прислуги. Пропади этот горшочек пропадом…
Закрыв рукой лицо, Марья не выдержала и разрыдалась. Как девчонка, которую научили только одной простой формуле: «не знаешь, что сказать – расплачься». Всё из неё теперь потекло слезами – не только страх и напряжение последних двух дней, но и горькое разочарование прошедших лет, а вместе с ними и обида за свою испорченную молодую жизнь, которую она годами молча глотала, впихивая в себя.
Милла утешительно обняла Марью, прижав к себе. Тихо стало в землянке. Только судорожные всхлипы слышались, которые ещё долго не утихали. Зажав руку Марьи в своих, Кира молча перевела глаза на Акима. Некоторое время они неотрывно смотрели друг на друга, словно считывая с лица мысли. Посмотрев коротко вверх, на падающие лучи сквозь просветы в крыше – определить время по их наклону, – Кира опять посмотрела на отца. Тот легонько кивнул. Два охотника без слов поймут друг друга.
– Располагайтесь на отдых, – сказал Аким спокойным, но твёрдым голосом. – Вы ночь не спали. Еды у нас на два дня хватит, когда стемнеет, можно будет развести огонёк, ухи сварить. К озеру засветло не ходите, воды впрок в бадейку наберите. Вообще днём лучше вниз не спускайтесь. Я вечером уйду – осмотрю окрестность, к Сходке ещё раз проберусь, вдруг там ещё кому-то удалось уцелеть. Здесь вы пока в безопасности, сюда дороги не ведут, в этой стороне нет селений, а тропки только свои знают. К нам медведи чаще заглядывают, чем люди.
Аким посмотрел по очереди на присутствующих. Все сочли его доводы разумными, возражений или других мнений не последовало. Рол не выразил желания присоединиться к разведке. Не хотел заставлять беременную жену переживать сверх меры, да и понимал, что здесь мужская поддержка нужнее, особенно если возникнет крайне нежелательная необходимость в этом – три воина (два – ошибочно решат противники, сбросив девушку со счетов) плюс одна рука с пистолетом (автоматическим, которым можно за время выстрела из лука все семь пуль куда надо послать), плюс собачьи зубы (задние ноги не скованы и рана не помешает ей прыгнуть и укусить в шею) – это сильный отряд. И устал Рол жутко, ночь не спал. Аким это всё понимал. Вся семья знала: он превосходный скаут, ему одному удобнее будет. Не первый раз на охоту уходит, оставляя родных дома на день-два. На Кире взгляд Акима задержался чуть дольше. «Ты теперь здесь за главного», – говорили его глаза. Как старшему сыну, которого у него никогда не было. Кира понятливо кивнула и вздохнула. Обычное дело. Она большая девочка, знает, что делать.
– Привет им передавайте, если увидите, – добавил Аким. – Помашите и улыбнитесь. И руки разведите, чтобы обняться. Они тогда теряются от смущения и уходят.
Не все сразу поняли смысл этих слов. Первая пискнула смехом Милла. Вета, поняв по скорченной свирепой гримасе, кому следовало передавать привет, зажала рот рукой и уткнулась в плечо «мамы» – а та только укоризненно головой покачала. Ещё один шутник объявился. На себя посмотри, когда мимо озера проходить будешь – сам за медведя сойдёшь. Не оттого ли сюда в гости ходят, что за родича принимают?
Марья едва сдержалась, чтобы не захихикать, как кокетливая девица. Реветь только-только перестала, лицо даже толком не вытерла. Но какое облегчение испытала! Обнять и расцеловать их всех следовало за такое счастье. Вместе с собакой, так уж и быть. И добровольно отдаться в пожизненное рабство – лишь бы приняли (говорила ведь себе: отведи глаза от омута, ан нет, засмотрелась).
Аким уселся поудобней в уголке, намереваясь вздремнуть часик-два. Ночью ему будет не до сна, поэтому следовало запастись им впрок. Один за другим путники зевнули – после бессонной ночи, дороги в тёплую погоду и сытной еды их быстро разморило. Поспать – это хорошая идея. Пожалуй, самая лучшая за сегодня. Мужчины решили последовать примеру Акима, каждый устроившись на подстеленных шкурах на полу у стены. В углу лежала целая кипа, и каждый мог себе взять две-три, не обделив других. Марью Кира отвела во второе помещение, предоставив свободный выбор, в каком углу и как она расположится. Для троих места в комнатке было достаточно. Подхватив винтовку из-за угла, Кира кивнула Милле и направилась к двери, на ходу вкладывая патрон из кармана в затвор. Сняв перекладину с двери, она медленно приоткрыла дверь и выглянула. Не услышав и не увидев ничего подозрительного рядом, она позвала жестом Миллу следовать за ней. Нужно было той срочно по важным девочкиным делам. Проводив её за двери, Кира с заряженной винтовкой в руках осторожно прокралась на корточках до зарослей за пятачком и осмотрела округу. Всё было тихо, если не считать шума леса. Ниже под горой раздалось кудахтанье тетерева. Хороший знак – рядом никакой опасности не было, чуткие птицы давно бы уже закричали и шумно улетели подальше.
Когда Кира через минуту вернулась назад, Милла уже зашла. Вета, настороженно выглянув вслед за ней, тоже успела выпорхнуть и шмыгнуть назад. Войдя в землянку, Кира закрыла приоткрытую дверь и направилась к своей лежанке, привычными движениями разряжая винтовку, которую поставила в этот раз не на прежнее место, а пристроила у себя в углу. Мужчины ещё не успели уснуть, хотя некоторые и делали старательно вид. Кира только вскользь посмотрела на Дария, но могла сразу сказать, что он не только не спит, но и наблюдает за ней украдкой сквозь опущенные веки. Странные ощущения он вызывал у неё. Парень был неплох собой и, можно сказать, даже симпатичен. А ещё это был первый молодой человек, которого она вообще видела перед собой. Как бы он ни старался прятать глаза, а она замечала его взгляд на себе. У любой девушке сердце забьётся быстрее от волнения, когда на неё смотрят, как на богиню. И он такой… как бы это сказать точнее… застенчивый. Как будто она тоже для него первая девушка, которую он видит. Кира не могла похвастать большим кругом знакомств: отец и Рол были единственными из персон противоположного пола, с кем она общалась, и они резко отличались от Дария. Это были мужчины. Зрелые, степенные, которые умели говорить прямо и знали, как порадовать девушку (и девочку) комплиментом. А Дарий вёл себя скорее как мальчик, знакомство с которым надо начинать с игрушек. Вета быстро это заметила. К куколкам он не проявил интереса, а вот к пистолету очень даже. Никогда в руках не держал – видно было. И вертел его, изучая, как настоящий мальчишка, получивший волшебную вещь. На винтовку он тоже поглядывал с вожделением, но тут уж ему придётся самому просить, а не ждать, что ему Вета предложит. Она бы рада была, но без позволения не решится. А Кира его не даст. Из вредности. Пусть сам подойдёт.
Прежде чем лечь, Кира ещё раз заглянула в комнатку. Хотела убедиться, как радеющая за благоустройство дорогих гостей хозяйка, что оные ни в чём не нуждаются. За исключением мягкой кровати. Не имеем, уж не обессудьте. Вета спать не намеревалась – тихий час днём был для неё часом скуки, которую она прогоняла играми с куклами. Это она сейчас и делала, прижавшись к Милле, по которой настолько соскучилась, что не хотела отрываться. Бедняжка Милла, что ей пережить пришлось – да ещё в таком состоянии! Кира тоже готова была присесть к ней с другого бока, но сдержала внутренний порыв. Будет ещё время. Ей сейчас отдых нужен больше, чем всем другим.
Марья устроила себе ложе у стены за дверью, поправив поудобней те шкуры, на которых там обычно спала Вета. Когда Кира заглянула в комнатку, Марья, видимо, подумала, что она высматривает и для себя местечко, встрепенулась было, но Кира тут же помотала головой и улыбнулась, успокаивая её. Хозяйка дома последняя, кто ложится спать, таков порядок. Спать не очень хочется, но привычка берёт своё. Вечером дел будет много – нужно будет для гостей что-то горячее приготовить, ещё раз вещи перебрать и перепаковать, которые следует взять с собой. Горестно оставлять родной дом – впервые за всю жизнь – но, как взрослая, Кира понимала необходимость этого. Дорога будет трудной – до крепости почти день пути, и это нормальным шагом, без остановок, а Милла не сможет так идти. Да и Вета тоже. Отец навряд ли вернётся раньше завтрашнего вечера – ему придётся быть предельно осторожным, чтобы остаться незамеченным, и как только он вернётся, они решат, когда пустятся в путь. А до тех пор вся забота о гостях будет лежать на плечах старшей дочери.
