‒ Отец, она нагло лжет. Я бы никогда не повелел ей такого, я же не идиот…

«Не идиот? А кто тогда, раз повелел… Может, безмозглый мерзавец?» ‒ подумала про себя тяжело дышащая Эмилия.

Лорд вздохнул и снова обратился к служанке:

‒ Когда вас приняли на работу в мой дом, вас проинформировали об обращении к членам семьи?

Эмилия замешкалась, ведь ее не особо-то информировали, Эдвин велел скорее приняться за работу и не дал ни на что время. Возникло желание выдать ненавистного лакея и свалить на него всю вину. Однако до сих пор терзали сомнения и страхи. Воспоминания о том, как он ударил ее тростью по стопе, вызывали целый спектр эмоций, далеко не только желание мести.

‒ Проинформировали, милорд, ‒ в итоге ответила служанка.

‒ Но вы нарушили правила, потому что вам дал указание сам Джереми, это так, по-вашему мнению? ‒ уточнил сдержанный Рэндольф.

Недовольный Джереми пошел красными пятнами и снова влез.

‒ Не так это, отец. Я же тебе сказал, что она сама назвала меня бароном, Сара ведь это подтвердила…

Вышло, что Сара ‒ супруга барона Максимилиана об этом поведала. Судя по всему, ее тогда смутил стакан виски для мужа, как она ошибочно поняла. Эмилия ощущала себя одинокой и слабой, за нее некому было вступиться, ее слово ничего не значило.

Но внезапно лорд стукнул ладошкой по столу и выдал:

‒ Джереми, хватит устраивать спектакли в моем доме. Ты уже взрослый человек, твои обидки давно неуместны и не под стать статусу.

Юноша вскипел.

‒ Ах вот как… ‒ скрепя зубами, возмущенно произнес он. ‒ Обидки ‒ это у вашей любимой Сары, ведь она навсегда баронесса номер два! А ко мне у вас всегда было уничижительное отношение, я самый младший и самый лишний в этой титулованной семье! ‒ принялся высказывать уязвленный сын.

‒ Хватит! ‒ резко возгласил лорд и встал.

Он был выше ростом, чем сын, и сказал ему:

‒ У тебя успеваемость в учебе снова упала, ты даже прочитать пару страниц не можешь и не хочешь, целыми днями болтаешься и после этого предъявляешь мне претензии?

‒ Что? ‒ сморщился юноша. ‒ С чего ты взял про успеваемость?

Лорд очень старался держать себя в руках. Для начала он повернулся к служанке и сказал ей идти. Эмилия откланялась и пошла на выход. Она уловила, как лорд достал из ящика письмо и поведал сыну, что оно пришло от профессора университета с жалобой.

‒ Ты специально позоришь нашу семью и ставишь под удар мою репутацию? ‒ больше в утвердительной форме спросил отец.

Джереми принялся нервно оправдываться, при этом нападая и постоянно напоминая об отсутствии к нему любви и титула. Его крики, точно маленького избалованного дитя, доносились до холла.

Эмилия остановилась в коридоре и раздумывала, испытывая к негодяю и лжецу Джереми усилившуюся ненависть. Вспомнились все моменты от того, как он сластолюбиво назвал ее нимфой, до сегодняшнего инцидента. В голове прозвучали слова незнакомца в лесу о секрете юноши. Теперь Эмилия оказалась готова найти ответ.

На кухне ей снова досталось от Эдвина, когда он узнал о теме беседы служанки с лордом. Неприятный лакей бранился и жестикулировал рукой прямо возле лица Эмилии. Она же была погружена в свои мысли.

Утром ленивый и сонный Джереми вынужденно отправился на учебу после того, как его отцу написал профессор. На кухне Хильда поделилась, что сей сэр выпроводил ее из спальни, не позволив прибрать.

‒ А потом будет говорить, что прислуга ничего не делает, ‒ сетовала девушка для ушей повара Фила, который обычно слушал и держал рот на замке.

Пользуясь моментом, Эмилия тайно поднялась наверх, огляделась и осторожно вошла в комнату Джереми. Там она осматривалась и про себя рассуждала, что же за секрет может быть у такого, как он, и почему юнец не дал Хильде выполнить работу… Показалось, что кровать заправлял он сам: были неровности и волны, а с одной стороны край попал под матрас. Тогда, смекнув, девушка присела возле постели и запустила руки под матрас. Она нечто нащупала и вытащила. Там были спрятаны фотографии женщин в непристойном виде. Поначалу ахнув, Эмилия затем усмехнулась. Она посмотрела снимки и вдруг решила забрать один с собой, сама не осознавая зачем. Затем искательница ушла.

Сегодня Эмилия напомнила Эдвину о разрешении баронессы Марджери уйти ей пораньше за услугу, которую она оказала. Однако лакей не разрешил, заявив, что служанка провинилась и уже не раз. Нечего прохлаждаться! Злость кипела внутри Эмилии, все чаще представлялось, как она выхватывает у Эдвина трость и бьет по его голове. В таком разе девушка дождалась, когда всем будет позволено уйти отдыхать и уже поздним вечером решилась на то, что задумала.

Эмилия накинула черную накидку и тихонько вышла в задние двери с лампой в руке. Она направилась в лес к той скамье. В темноте лес казался другим, шорохи и треск заставляли волноваться, однако сильного страха смелая девушка не ощущала. Эмилия дошла до скамьи и посветила вокруг. На ней нечто блеснуло. Девушка увидела украшение и взяла в руку. Это была брошь в виде пчелы из камней аметиста и рубина. Неожиданно на глаза навернулись слезы, вспомнилась деревянная пчёлка, подаренная дедушкой.

‒ Драгоценные камни не вызывают у тебя восторга? ‒ раздался голос.

Из темноты появился тот же мужчина и в том же старом костюме.

‒ Ты можешь взять брошь себе, ‒ добавил спокойно он в легкой улыбке.

Но Эмилия отрицательно покачала головой.

‒ Мне это не нужно, ‒ вымолвила девушка.

Мужчина будто чувствовал ее эмоции и читал мысли. Он произнес:

‒ Деревянная пчела дороже…

Эмилия пришла в себя и с большим удивлением спросила:

‒ Откуда вы знаете?

‒ По твоему состоянию… Чувствую… ‒ уверенно ответил мужчина и тут же добавил: ‒ Хочешь, я верну ее тебе?

Девушка пребывала в замешательстве и волнении. Одолевали разные мысли наперебой. Задели последние слова, и она уточнила:

‒ Как вы это сделаете? Отчий дом разрушен, там обвалилась крыша…

Когда Эмилия сбежала из приюта, то пришла к дому родных, увидев лишь руины.

‒ Не беспокойся. Если нужно, то я достану из-под земли… ‒ с непонятным собеседнице намеком ответил мужчина.

Охватило непреодолимое желание вернуть себе подарок дедушки, ощутить его в руках и прижать к себе. Эмилия вроде как приняла убеждающие слова и преисполнилась надеждой. Но мужчина вдруг произнес:

‒ Произведем обмен…

Это насторожило девушку, в прищуре она уточнила, о чем он. Мужчина уже не выглядел таким, каким его впервые встретила Эмилия в карете. Но и не был похож на господина, вышедшего из салона. В нем таилось нечто необъяснимое, загадочное. Это и тревожило, и разом притягивало девушку. На свету лампы его глаза диковинно поблескивали. Поглядев на брошь, которая была положена на скамью, а затем на собеседницу, мужчина пояснил:

‒ Я тебе памятную вещь, а ты мне помощь в осуществлении задуманного… ‒ вновь не разъяснил он, бросая намеки.

‒ И что же вы задумали? ‒ вмешалась нетерпеливая Эмилия.

‒ Ты узнаешь… Скоро… А пока продолжай следить за семьей лорда.

Девушка недоумевала, однако не могла не рассказать об обнаружении секрета Джереми. Мужчина ухмыльнулся.

‒ Страсть к обнаженным телам и использование непристойных фотографий ‒ это, безусловно, осудительно в ханжеском обществе, однако это пока не то. Ты мало и плохо искала… ‒ намекнул собеседник.

‒ Вы определённо имеете отношение к семье лорда. Но какое? ‒ попыталась разузнать озабоченная Эмилия.

‒ Можно сказать, что такое же, как и ты… Почти… ‒ вновь увиливая, ответил мужчина.

‒ Это не ответ, ‒ заявила недовольная девушка.

А собеседник тут же напомнил:

‒ Но ты и не пришла в поисках этих ответов, ты пришла, чтобы поделиться, найти поддержку и друга, который выслушает и не осудит, не донесет на тебя хозяевам или хромому Эдвину.

Ловко завуалированная и наводящая речь сбила Эмилию с толку и ожидаемо заставила задуматься.