— Фонарь! — требует Клемент.

Подаю ему требуемое, и великан освещает пустоту и улыбается:

— Там коридор, и никакой сигнализации что-то не слышно.

Я слишком впечатлен произведенным разрушением, чтобы отвечать. Мне-то казалось, что придется изрядно попотеть, только чтобы сделать в стене вмятину, однако Клемент оказался прав насчет качества кладки. Одного мощного удара хватило, чтобы выбить из стены целый блок, прямо как из башни дженги.

— Сейчас расширю дыру, и можно будет пролезть.

Он отдает мне фонарь и машет рукой, чтобы я отошел подальше, что я и делаю.

Для проделывания бреши приемлемых размеров великану требуется всего восемь ударов. Для него самого проем на вид несколько тесноват, однако я через дыру проберусь без труда.

— Инструменты у тебя?

Я киваю.

— Тогда двинули.

И с этим он просовывает левую ногу в зияющую черноту. Нащупав опору, пригибается и протискивается в брешь. Прежде чем последовать за соучастником, я оборачиваюсь и осматриваюсь по сторонам. Поблизости никого, завывания сирен тоже не слышно. Тогда я передаю фонарь Клементу и тем же путем проникаю внутрь.

Тишина в помещении стоит полнейшая, и я слышу стук собственного сердца. Казалось бы, молчание сигнализации и отсутствие топота ног в темноте должны вызывать облегчение, но есть что-то тревожное в этом безмолвии.

Клемент делает пару шагов и включает фонарь. Мы и вправду находимся в коридоре, и теперь нам предстоит выбрать, в какую сторону двигаться.

— Сюда, — негромко распоряжается он.

Не вижу причин спорить и послушно иду за ним.

В конце коридора мы упираемся в дверь, Клемент выключает фонарь и осторожно ее открывает. Судя по темноте, в здании никого — по крайней мере, в этой его части. Снова вспыхивает фонарь, и мы переступаем через порог.

В новом помещении пока ничего не разглядеть, однако сильно пахнет плесенью. И становится заметно прохладнее.

Великан описывает фонарем широкую дугу, чтобы получить представление о нашем местонахождении.

Мы оказались в огромном помещении: несомненно, когда-то это был зрительный зал театра и затем кинотеатра. Теперь же от него осталась лишь оболочка — кресла давно вынесли, сцена в полном запустении.

Луч фонаря выхватывает дверь в задней части зала.

— Что думаешь, док?

— Туда так туда.

Мы подходим к двери, и Клемент снова выключает свет и тянет за ручку. Предательски скрипят петли, и вновь нас встречает мрак. И опять луч фонаря не обнаруживает ничего достойного внимания, пока не останавливается на двух двойных дверях впереди.

— Кажется, это фойе, — шепчу я. — Точнее, бывшее фойе.

— Да, давненько здесь не проверяли билеты.

Мы перемещаемся в центр вестибюля, и великан водит фонарем на предмет других проходов. Еще одна дверь обратно в зал, две с табличками «М» и «Ж», наконец, луч замирает на ступеньках лестницы.

— Наверх?

— Пожалуй.

Поднимаемся по широкой лестнице на первый ярус, где обнаруживается очередная дверь. За ней нечто вроде кладовой, и мы продолжаем восхождение, пока не оказываемся на широком балконе, выходящем в главный зал. Еще одна дверь — судя по всему, в бывшую киноаппаратную.

— Такое ощущение, что здесь годами никто не бывал, — замечаю я.

Клемент подходит к перилам и обводит лучом пустое пространство внизу.

— Бред какой-то, — бормочет он.

— Вы о чем?

— Какой смысл заморачиваться с забором и колючей проволокой на заднем дворе? Что здесь охранять-то?

— Ничего, кроме самого здания.

— В смысле?

— Думаю, это меры против сквоттеров.

— Да за каким чертом селиться здесь, если по всему городу уйма пустых домов?

— Самозахват жилой недвижимости теперь незаконен, однако на коммерческую недвижимость правила не распространяются. Вот владельцы и усердствуют с охраной.

— Тогда понятно насчет магазина.

— Какого еще магазина?

— Неважно.

Великан перегибается через перила и высвечивает арочный проем слева от сцены.

— Надо проверить, что там.

— А смысл? — вздыхаю я. — Мы явно ошиблись с предположением, что Фрейзер использует это здание.

— Да это дело двух минут.

— Клемент, мы незаконно находимся в чужих владениях, и каждую минуту кто-нибудь может вызвать полицию. Давайте убираться отсюда, пока есть возможность.

Угнетающая тьма отнюдь не способствует бодрости моего духа. Как-никак, это здание было моей последней надеждой. Пускай я и осознавал, что шансы малы, но искра надежды все же теплилась. И вот теперь я в буквальном смысле утопаю во мраке.

— Две минуты, и уходим.

— Клемент, я вас умоляю, зачем?

— Чутье подсказывает.

— Точно чутье, не ваш чертов голос в голове?

— Давай, шевелись.

Фонарь у него, так что выбора у меня нет.

Мы спускаемся по лестнице, минуем фойе и направляемся в дальний угол зала. Над проемом, не шире обычной двери, тянется карниз, но шторы на нем нет — вероятно, давно уже сгнила от сырости.

Я плетусь за великаном по узкому коридору, тянущемуся параллельно сцене. Судя по грязным обшарпанным стенам и голым половицам, место это не предназначалось для публики. Впереди показываются утопленные в нише двери — очевидно, пожарный выход.

— Похоже, ведут на площадку за зданием, — выдвигает предположение Клемент. Затем постукивает костяшками по одной из дверей и делится заключением: — Сталь. Похоже, усиленная.

— Ну да, чтоб сквоттеры не залезали.

Великан направляет фонарик обратно в коридор и уверенно топает дальше.

Где-то на полпути мое терпение и нервы практически истощаются. Я уже готов взбунтоваться, как вдруг Клемент резко останавливается. Он освещает участок стены слева, обшитый деревянными панелями от пола до потолка и шириной метра полтора каждая. Стучит по первой, и та отдается глухим звуком. Вторая откликается так же.

— Ну и что вы делаете?

— Что-то здесь не так.

— Полностью с вами согласен. Здесь холодно, сыро, темно и воняет канализацией.

— Да я про то, что это же был театр. Где же тогда гримерки и помещения, в которых хранились декорации и реквизит?

— Да какая разница! Может, раньше сзади располагалась какая-то времянка. Пойдемте уже, а?

Великан стучит по третьей панели. На этот раз звук заметно отличается от двух предыдущих — как если сначала постучать по книжке в твердом переплете, а потом по жестянке для печенья.

— Там пустота.

— И что?

— Я хочу посмотреть, что там.

Вдоль верхнего края панели, высота которой более двух метров, тянется толстая деревянная рейка. Клемент поднимает руки и ощупывает верхнюю грань рейки.

— Тут что-то есть, — кряхтит он, — типа задвижки.

Любой человек ростом ниже двух метров увидел бы то же, что и я — собственно говоря, ничего. Великан, однако, продолжает возиться, пока тишину внезапно не оглашает лязгающий звук.

— Так…

Он берется рукой сверху, тянет панель, и ее верхняя часть отходит от смежной на пару сантиметров. Тогда Клемент напрягается, и внезапно от стены отскакивает и нижняя часть панели, и вся конструкция распахивается как дверь.

— Черт! — ахаю я. — Приношу извинения.

— Добавь их к остальному списку.

Клемент освещает открывшийся проем. Я подхожу посмотреть, однако он уже устремляется в темноту. Пятно света мечется по сторонам, и вот великан тянется рукой к стенке. Раздается щелчок выключателя — и пространство заливается светом.

— Как, все еще хочешь смыться? — довольно вопрошает Клемент.

— Признаю, это существенный прогресс.

Прохожу в проем и осматриваю обнаруженное помещение.

— Вот и ответ на один вопрос, — кивает великан на огромный старинный грузовой лифт. — И куда-то он да должен идти.

С учетом полной заброшенности здания, последнее, о чем я помышляю, это поездка в древнющей и наверняка смертоносной кабине. К счастью, напротив лифта располагается лестница.

— Те панели повесили, чтобы скрыть это помещение, — рассуждает великан. — Ну какой от них был толк во времена, когда с этажа на этаж перемещали всякий хлам?