– Нормально. Забрала домой. Оставила с бабушкой. Вирус, наверное.

– А-а-а…? – Марика задорно играет бровями, кивая в сторону коридора, и явно рассчитывая на то, что я пойму о ком она говорит.

– Все в порядке, Марюш. Я с ним поговорила. Как видишь, продолжаю работать.

– Может, он на тебя глаз положил…? – подругу уже не остановить. – Рвал и метал, когда я сказала, что тебе уйти надо было. А в Галкину сторону даже не посмотрел, когда она рабочие моменты с ним обсуждала, – подозрительно щурится, – ты посмотри, какое у него чувство справедливости избирательное… – многозначительно всплеснула руками, а я цыкнула на подругу.

– Господи, давай не при детях, ладно? – хлопнула в ладоши, привлекая внимание девочек. – В первую позицию! Начнем тренировку!

Марика вышмыгнула за дверь, напоследок одарив меня подозрительным взглядом.

Не обратила внимания.

Скинула олимпийку и кеды, оставаясь в спортивных брюках и бежевом боди. Обычно вместе с девочками я не тренируюсь, да и пуанты не надевала уже двести лет.

Но сегодня нужно выплеснуть куда-то все то, что накопилось внутри.

Поэтому, проследив как малышки выстроились у станков возле окна, я встала перед зеркалом во всю стену, ловя свое отражение:

– Красивые руки! Красивые локти! Держим спину! Тянемся вверх! – показывала движение за движением. Плавно и медленно, чтобы девочки успевали усвоить и повторить. Из динамиков музыкального центра лилась тихая неспешная музыка, и узел в душе после неприятного разговора начал наконец отпускать…

Расслабилась, отпуская тело в свободу танца.

– Плие! Раз! Два-а-а! Отлично! Молодцы! И-и-и раз, два! Три, четыре! – отсчитывала я ритм, неожиданно ловя себя на мысли, что мне действительно хочется воспроизвести всю хореографию самостоятельно, вместе с девочками.

И возможно даже связать ее в какой-то прекрасный танец, вдыхая в движения душу.

Такого желания не возникало уже… года четыре? С тех самых пор, как я вернулась домой из Москвы, бросив училище.

Душа вдруг зацвела яркими красками, потому что малышки смотрели на мои действия с немым восхищением.

Я отпустила тяжесть в груди, выполняя один сложнейший элемент за другим. Тело все помнит. Ритм бьет синхронно с ударами моего пульса.

Юные балерины, все как одна – с аккуратными пучками на голове, уже давно перестали за мной повторять. Теперь просто смотрели, боясь оторвать завороженные взгляды.

А я кружилась по залу, словно влетевшая в невесомость.

Наспех ловила свое отражение в зеркале, отмечая, что выгляжу как фарфоровая статуэтка из старинной шкатулки.

Такая же хрупкая и непоколебимо – сильная одновременно…

А еще через миг кожу опалило языком пламени.

Замерла посреди огромного зала.

Повернула голову к выходу.

И наткнулась на Марка.

Он внимательно наблюдал из коридора сквозь застеклённую стену.

Наши взгляды безмолвно столкнулись в мучительной схватке.

«Помнишь, как я для тебя танцевала однажды?!»

Я знала, что этот вопрос читается в моем взгляде сейчас бегущей строкой.

Злость за ошибки нашего прошлого в миг нахлынула и заплеснула.

«О чем ты думаешь сейчас, Марк Дворецкий? Чертов наследник чертовых миллиардов?»

Но проникнуть в его голову мне было не суждено.

Надев маску холодного безразличия, Марк развернулся и поспешил убраться подальше.

Весь день его силуэт меня нахально преследовал!

То за углом коридора. То в очереди столовой… Глупость какая – разве такой важный начальник пошел бы в столовую для простых смертных? Ему еду наверняка из ресторанов привозят.

А ближе к ночи, уложив Ритку спать, я поймала себя на мысли, что думаю о нем постоянно. И перед сном, и как только проснусь… Мысли об этом мужчине просто поселились в моей голове и теперь неустанно там крутятся, чем бы я не пыталась отвлечься!

Это напоминало какое-то больное страшное наваждение.

– Мам, спасибо, что остаешься у нас, пока Ритка болеет, она так тебе рада, – я заглянула на кухню, где родительница готовила компот из варенья.

В ответ получила скептический взгляд:

– Неужто думала, что я не приеду?

– Конечно же, нет, – приблизилась сзади и обняла ее. Положила голову на плечо. – Так вкусно пахнет. Прямо как в детстве.

Мама вздохнула, продолжая помешивать кастрюлю с компотом.

– Клубничное. Папа его очень любил…

Мы некоторое время молчим, пока я не замечаю, как мамины плечи подрагивают.

Сердце болезненно жмется в груди.

Разверчиваю маму к себе почти силой, пока та старательно прячет свой взгляд.

– Мне тоже его нахватает, – сдавленно произношу, пытаясь утешить.

– Четыре года прошло, – исступленно отзывается мама, доставая из кармана халата платочек, – а я все никак в себя прийти не могу…

– У тебя есть мы с Риткой, а у нас ты. Все вместе мы обязательно справимся…

Чуть позже, опрокинув свое уставшее тело на большую кровать и раскинув в сторону руки, я растерянно уставилась в потолок.

Свет уличного фонаря рисовал на нем причудливые узоры. Они гипнотизировали, заставляя отключить разум и окунуться в пучину воспоминаний.

Далеких воспоминаний. О тех днях, которые случились больше четырех лет назад…

Даша

Четыре года назад

– Ну ты же знаешь, маленькая, что можешь со мной поделиться всем? – папа улыбается мне через экран телефона своей особенной, родной и теплой улыбкой.

Шутливо морщусь, держа смартфон перед собой.

– Па-ап! Маленькая?! Мне восемнадцать!

– Даже, когда тебе будет семьдесят восемь, ты для меня будешь маленькой, – журит отец и вдруг становится гораздо серьезней. – Дашенька, ты уверена, что тебе там не тяжело? Эти тренировки… Еще не поздно все отыграть. Выучишься на инженера. Я устрою тебя работать к нам на завод.

– Па-а-ап! – я выпучиваю глаза. – Ты правда думаешь, что из меня можно слепить успешного инженера?

– Из тебя можно слепить кого угодно. Ты ведь не глупая у меня. Но я не хочу этого делать. Просто хочу, чтоб ты знала, если решишь, что балетное училище – не твое, я пойму. Мы с мамой поймем.

– Спасибо…, – закусываю губу. – Вы всегда на моей стороне. Я это ценю. Правда.

На глаза вдруг начали наворачиваться сентиментальные слезы.

– Ладно, кнопка! А как насчет женихов? Выбрала уже там себе московского принца? – подмигивает отец.

Показательно закатываю глаза.

– Я тебя умоляю! Сегодня первый раз за месяц учебы, когда я выберусь куда-то, кроме училища. Вообще сейчас не до этого.

– Любовь не спросит у тебя разрешения, когда ей явиться, милая.

Пожимаю плечами.

– Я думаю, что она не придет, пока я не буду готова. А сейчас я точно к этому не готова. Сейчас у меня единственная цель, добиться таких результатов, чтобы попасть в первую труппу и отправиться на стажировку в Большой. Пап, это такие возможности… – я мечтательно скольжу глазами по комнате, уже представляя как однажды выйду на огромную сцену в пуантах и сверкающей пачке. И на меня обязательно будут смотреть тысячи глаз. А перед театром будет висеть афиша с моим лучшим фото. Автографы, букеты цветов, и… поклонники. Вот тогда я и подумаю о принце! А сейчас пока не до этого!

– Знаешь, милая, когда я встретил твою маму, – вырвал меня из мечтаний отец, – я тоже был не готов. Хотел работу получше. Учебу закончить. Но случилось то, что случилось. Мы посмотрели друг другу в глаза и внутри что-то навсегда изменилось. Больше расстаться уже не смогли.

Растягиваю губы в улыбке.

Родители пример для меня. Даже спустя столько лет брака они до беспамятства любят друг друга.

И у меня будет так же! Однажды. Но, не сейчас.

– Ты сразу почувствуешь, когда встретишь его. А пока, обещай мне, что не будешь размениваться по пустякам, – продолжил отец, внимательно смотря на меня.