– Которого?–

– Мой мыслительный процесс. Масштабы проблемы, которую я пытаюсь здесь решить, колоссальны. Это расстраивает. Кто настроил ваш NAS?–

– Я понятия не имею, что такое NAS и кто его установил. Для меня это как иероглифы.

– Ой?– Ее брови вопросительно выгибаются. – Человек, готовый признаться, что не обладает абсолютными знаниями по конкретному предмету? Это впервые.

— Я довольно простое существо, веспетта. Дайте мне цель, и я достигну ее, жестоко стирая все препятствия на своем пути. Боюсь, мне не хватает таланта решать такие мозговые проблемы. Но в моем распоряжении есть ты и твой блестящий ум, чтобы разобраться с этим сейчас.

Василиса смотрит на меня широко раскрытыми глазами и слегка приоткрытыми губами, выглядя совершенно растерянной. Даже в тусклом свете я вижу, как краска заливает ее щеки. Очевидно, мне придется поработать над тем, чтобы говорить комплименты.

– Эм. . . верно.– Она быстро отводит взгляд. – NAS — это устройство хранения данных. Резервное копирование должно автоматически выполняться два раза в день, но вместо этого файлы удаляются.

– Митч был бы тем человеком, который мог бы подсказать вам все, что вам нужно знать по этому поводу.

— Тогда мне бы хотелось поговорить с Митчем.

– Хорошо.– Достаю телефон и протягиваю его ей. – Здесь.–

Голова Василисы резко поднимается. — Я не имел в виду прямо сейчас. Христос! Уже почти полночь.

– Митчу платят за то, чтобы он был доступен двадцать четыре часа в сутки. Он не будет возражать. Я киваю в сторону камеры. – Позвони ему и спроси, что тебе нужно. Сейчас.–

Ее брови поднимаются, затем она медленно поднимается и приближается, ее шаги осторожны и осторожны. Кажется, она обеспокоена тем, что я могу наброситься на нее. И, возможно, она права, потому что искушение сделать именно это — едва сдерживаемый поток, текущий через меня.

Она останавливается в паре шагов передо мной и смотрит на мою протянутую руку.

— И ты не можешь просто дать этому человеку поспать и попросить его позвонить завтра? — тянет она, глядя в телефон. – Ты дерьмовый работодатель.

– Нет я не. Каждый человек, работающий на меня, получает щедрое вознаграждение за свою службу.

– Так что же, они просто такие? Сотрудники, не более того?

– Очень высокооплачиваемые сотрудники. Я нажимаю кнопку вызова большим пальцем. – Спрашивай.–

Василиса поднимает глаза, ее глаза встречаются с моими. Ни один из нас не может ясно видеть лицо другого в темноте, но я чувствую, как ее взгляд впивается в мой, пока она пытается проникнуть за пределы окружающего мрака.

– Босс?– Голос Митча нарушает тишину.

Медленно пальцы Василисы обхватывают телефон на моей ладони. В тот момент, когда ее кожа соприкасается с моей, я сжимаю ее руку, удерживая ее на месте. Она сразу напрягается, но не пытается вырваться на свободу.

— Надеюсь, твои запястья зажили, — говорю я, проводя большим пальцем по ее костяшкам пальцев. – Мне жаль, что ты это пережил.

— Они есть, — шепчет она. – И я надеюсь, что твое предплечье поправляется. Но я не скажу, что мне жаль.

Улыбка тронула мои губы.

– Босс?– Митч снова настаивает. – Ты слышишь меня?–

Я отпустил руку Василисы. Ее пальцы скользят по моей ладони, когда она поднимает телефон и подносит его к уху.

– Привет, это говорит любимый хакер твоего босса– , — язвит она.

Ее глаза все еще прикованы к моим, хотя она и не может их видеть. Я уверен в этом так же, как знаю, что ее пальцы нарочно коснулись моей ладони.

– Мне нужна информация о настроенном вами NAS-сервере.

Мой взгляд следует за Василисой, когда она возвращается к столу, и не отрывается от нее в течение следующего часа, пока она слушает то, что говорит ей Митч, и одновременно печатает на ноутбуке. Никакая ерунда, которую она упоминает, не имеет для меня никакого смысла, но я все равно впитываю каждое слово. У нее самый манящий голос — немного хриплый, но сладкий, и, слушая его, я представляю, как она будет звучать, когда ее прижимают ко мне.

Это не мечта, а обещание самому себе. Я претендую на Василису Петрову как на свою. Во всех возможных отношениях.

Я делаю глоток вина и продолжаю наблюдать за ней, пока она снова проводит карандаш между зубами, держа телефон между подбородком и плечом. Эти вечера каким-то образом стали самым ярким событием моего дня. Я мог бы с удовольствием часами просто наблюдать, как она делает свою работу, или разговаривать с ней, пытаясь понять, что в ней такого, что меня так очаровало.

Да, ее красота вне всякого сравнения, и смотреть на нее кажется, будто рассматриваешь самое возвышенное произведение искусства, но ее внешность — не единственная причина моей одержимости. Я полностью очарован ее упорством и решимостью сделать все возможное, чтобы обеспечить безопасность ее семьи. Судя по отчетам моей службы безопасности о ее передвижениях, она ни разу не пыталась бежать. Она также не пыталась передать какую-либо информацию своей семье, когда на днях разговаривала с матерью по телефону Гвидо. Сила воли этой девушки поразительна.

Как и ее смелость огрызнуться на меня. Люди никогда так не делают. Все слишком боятся моего гнева.

Страх – это хорошо. Необходимый. Так гораздо проще заставить их танцевать под мою дудку. Однако я не хочу, чтобы моя веспетта боялась меня, поэтому я приложил все усилия, чтобы скрыть от нее свое лицо. Я хочу ее неповиновения. Ее подшучивание. И еще ее нелепо выглядящие каракули.

Мои губы дрожат, когда я вспоминаю записку, которую нашла на ноутбуке после одного из наших вечеров. Мне потребовалось несколько мгновений, чтобы понять, что существо странной формы в фартуке было моей копией. Речевой пузырь, нарисованный рядом с ним, в конечном итоге подсказал мне.

— Хорошо, я попробую это. Василиса опускает телефон на стол и отбрасывает пряди, падающие ей на глаза, прежде чем продолжить работу.

Сегодня вечером она использовала еще один мой галстук, чтобы собрать волосы на макушке. Она попыталась собрать эту массу в загон, но большая часть ее ускользнула за вечер и теперь падает спутанными прядями вокруг ее прекрасного лица. Мои пальцы чешутся прикоснуться к мягким усикам, и мне приходится постоянно напоминать себе, почему я не могу пойти к ней и сделать именно это.

— Я вижу, ты решила расширить свою одежду, — говорю я, разглядывая пиджак от моего костюма, который она надела поверх одной из моих классических рубашек. Этот наряд выглядит на ней нелепо, стягивая ее маленькое тело. Похоже, она носит палатку.

— Мне было холодно, — бормочет она, не поднимая глаз.

Каждая мышца моего тела напрягается. – Холодный?–

– Да. Ваша куртка подойдет, но я был бы признателен за что-нибудь моего размера. Твое гостеприимство оставляет желать лучшего, Рафаэль.

– Что еще тебе нужно?– - рычу я. Ей было холодно. Из-за меня!

Взгляд Василисы отрывается от экрана ноутбука и останавливается на моем месте в углу. Я немедленно наклоняюсь глубже в тень.

— Полагаю, отпустить меня домой — это не вариант?

– Нет.–

– Футболки. Леггинсы. Балахон. Носки. Пижамы. И расческа. О, и немного настоящих продуктов для завтрака. Я ненавижу хлопья.

– В том, что все?–

— И женский дезодорант, пожалуйста. Я не хочу и дальше пахнуть тобой.

Мой член мгновенно превращается в гранит при одной мысли о том, что она несет мой аромат. – Отлично.–

Она подпирает кулак под подбородком и наклоняет голову. — Почему ты не позволяешь мне увидеть твое лицо?

– У меня есть причины.–

— Это для того, чтобы я не смог тебя опознать позже? Ты обеспокоен тем, что я расскажу отцу, что на самом деле произошло, и он погонится за тобой?

– Может быть.–

– Мудрый. Тебе следует очень бояться ярости пахана.

— Я очень напугана, мисс Петрова. Я делаю большой глоток вина. – Я уверен, что Роман стал еще более угрюмым, чем в прошлый раз, когда мы виделись.

Василиса смотрит на меня открытым ртом, затем дважды быстро моргает длинными черными ресницами. — Ты знаешь моего отца?