Выглядело это нечто как здоровенное копье, с наконечником, угадать происхождение которого для меня не составило труда.

— Аркхавн! — гордо проговорил Акстамелех, — Прародитель хавнов! Славяне сделали нечто подобное, назвав ужасным словом «рогьатьина», но вот он, настоящий убийца чудовищ!

Копье-хавн было огромным, почти неподъёмным на вид. Даже для здоровенного как шкаф дракона оно казалось чересчур большим, а его острие, повторяющее ужасное лезвие распространенного кинжала, превосходило хавн раза в три. К тому же, Акстамелех, что-то провернув в рукояти, заставил древнее оружие зловеще лязгнуть, выкидывая из широченного острия добавочные шипы весьма серьезного вида.

— Жаль не ко времени, — посетовал двухметровый детина, продолжая размахивать огромным дрыном, — Я бы унес эту вещь в сокровищницу оружия. Расплавится же от моего дыхания.

— Дай мне, — протянул я руку, — Оставлю в мэрии или в твоем городском особняке, потом заберешь.

В принципе, потребовав у дракона сокровище, я тем самым сыграл с огнем, но совсем не в том смысле, какой предполагался. Поняв, что мы приехали на мобиле, а у того огромный багажник, эта гнусная тварь, пихнув мне в руки тяжеленное оружие, принялась метаться между гор бесценного хлама, выбирая то, что хотела бы сохранить.

Я закатил глаза.

Иногда даже простая палка может сотворить чудеса. Или не очень простая, а представляющая из себя огромную историческую ценность палка, которую, взяв поносить, ты несешь в чужой дом, который с барского плеча теперь считается твоим. Временно, конечно, и с условием не выпить ни грамма из потайного бара в курительной на третьем этаже, но, кроме содержимого этого самого бара, для дракона по имени Акстамелех в самом особняке ничто не представляет ценности.

Ну да, теперь еще и аркхавн, как и содержимое багажника мобиля, который разбирают немногочисленные оставшиеся слуги, занося этот хлам в дом, пока я наблюдаю за ними из окна кабинета.

— Я не хочу этим заниматься… — донеслось угрюмое из-за моей спины.

— Есть такое слово — «надо», — отреагировал я, — Мне нужны оперативные счета Хайтауэра. Далеко не все из них были оформлены на его имя. Ищи и обрящь, ленивый даймон.

Фелиция, горестно вздохнув, аккуратно ударилась лбом о лежащие перед ней бумаги.

— У тебя не так много времени, — решил я подбодрить труженицу, — Сутки или двое. Потом сама знаешь, что начнется.

Переезжать из особняка у меня в планах изначально не было. Чудесатые чудеса, что вытворялись вокруг, стоило мне лишь задержаться, никоим образом мне лично не вредили, а на имущество Акстамелеха было плевать. Кроме того, жизнь повернулась таким образом, что я должен был оставаться на одном и том же месте, чтобы меня могли найти.

Не успел я допить кофе, как запыхавшийся молодой человек, постучавшись в двери кабинета, доложил, что ко мне пришли. Именно ко мне. Нагло, даже слишком, но в данный момент никаких дел у меня не было, так что я пошёл на поводу у любопытства и приказал впустить визитёра.

Не пожалел.

На пороге моего нового (которого уже за эту жизнь) дома стоял сам Лариненов-Азов Константин Георгиевич своей собственной невысокой, уставшей и запылившейся персоной, а рядом с ним терлась такая же потрепанная Зеленка в плаще с капюшоном, натянутым по самый подбородок.

— Здорова, — выдавил мой лучший друг, плечом отпихивая в сторону замешкавшегося слугу, — Кейн, дай пожрать, а? А еще бы ванна и постель не помешали бы.

— То есть, тебе так пожрать хочется, что переночевать негде? — ошеломленно пробормотал я, — Сейчас устроим.

Костя выглядел не просто потрепанным, а совсем измученным. Более того, он хромал, как и зеленая кроха, чей слегка затравленный взгляд посветлел при виде моей светлости. Парочка выглядела так, как будто бы они дошли до Чикаго прямо из Руси, причем, останавливаясь только на смену одежды.

— Врача сюда, — сухо бросил я слуге, — Лучшего в городе. Жратву в обеденный зал, всё, что можно разогреть или приготовить максимально быстро. Отзвонись в мэрию, скажи, что меня ни для кого нет до завтра. Еще нужна служанка для моих гостей, озаботься. Всё, исполнять.

— За что я тебя люблю, Кейн… — прохрипел Азов, — … ты всегда знаешь, что нужно делать…

И упал, зараза такая, мордой в пол. Юная гоблинша, охнув, кинулась к хозяину, но оказалась у меня на плече задом кверху. Освободив от неё руки, я использовал их, чтобы далеко не в первый раз подобрать с пола сомлевшую блондинку мужского пола аки принцессу, а затем и отнести на ручках на ближайший диван. Там Константин и был подвергнут осмотру. Я обнаружил у него немало ушибов, пару серьезных порезов, стянутых еще кровящими швами, тщательно обработанное свежее огнестрельное ранение на руке, хоть и поверхностное, но стоившее моему другу некислого куска собственной шкуры.

— Костя, какого хрена⁈ — неприятно изумился я.

— Отцу не звони, — просипел пришедший в себя парень, — Никому не звони.

— Понял. Зеленка, ты ранена? Нет? Хорошо. Мне надо сейчас, прямо сейчас, еще о чем-то знать? Нет? Хорошо. Валяйтесь, растолкаю, как будет пожрать.

Пока парочка отъедалась, отсыпалась и осматривалась врачом, я, не теряя времени, метнулся в Аркендорф, отняв у жены своих наемников, Пиату, и забрав двух китайских девушек в «бегемотах». Теперь можно было слегка выдохнуть, в том числе и насчет моих новых гостей — эйна, увидев в каком состоянии пребывает её мелкая зеленая знакомая и любимый (хоть и бывший) хозяин, тут же превратилась в большую заботливую наседку.

Вздохнув с облегчением, я поднес ко рту чашку свежезаваренного кофе, сделал глоток, а затем чуть не выплюнул обжигающий нектар на паркет — на незакрытой двери оккупированного мной кабинета сидела огромная белая сова…

Точнее, её чучело. Как эта хреновина смогла пробраться с нами⁈

— Хозяин, а можно её убрать отсюда⁈ — плачущим голосом проныла совсем забытая мной Фелиция, закопавшаяся в бумаги, — Она меня пугает!

— Скажу тебе по секрету — меня тоже, — признался я, — поэтому я её трогать не буду.

Хорошо, что она тут. Возможно, Алиса от неё отвыкнет, а я поменяю на жабу у Дракариса.

— Зачем тебе жаба? — Фелиция определенно не хотела работать как минимум то время, пока я пью кофе.

— Ну… — попытался объяснить я, — Это же огромная жаба. Ты же её видела. Она прекрасна.

— Жаба… прекрасна? — сомнение в моем психическом здоровье сквозило в каждой гласной букве, произнесенной даймоном.

— Ничего вы, женщины, не понимаете в красоте, — отмахнулся я, — с такой жабой в кабинете я бы работал с бумагами в два раза быстрее. А еще с ней разговаривать можно, советоваться.

— С… жабой?

— Ну не с тобой же, — почти незаслуженно обидел я брюнетку, но тут же поправился, — Ты отвечать начнешь, с мысли сбивать. Всё совещание насмарку.

— В таком случае, — задумалась явно уставшая от скучных бумаг девушка, — сова тоже подойдет.

— Нет, она мертвая, — отрезал я, завершая расслабляющий, но слишком бессмысленный диалог, — Всё, возвращайся творить разврат с лордом, я дальше сам.

Надо было убить время, пока Азов отоспится. Врач, зашедший ко мне, доложил, что сменил моему другу швы, а заодно и наложил шины на ноги — Костя где-то серьезно потянул сухожилия.

Через двенадцать часов, прилично выспавшись сам, я слушал своего друга, сидящего на кровати с неотлипающей от него Зеленкой. Точнее, молодая гоблинша была одета и находилась поверх одеяла лишь потому, что до меня Костю посещал врач, проверявший состояние пациента. Признав его более чем удовлетворительным, человек ушёл, дав мне, наконец, возможность выслушать друга.

— Думаешь, сейчас услышишь офигительную историю? — мрачно поинтересовался Азов, — Не услышишь. Хотя, суди сам.

На Урале он устроился хорошо, даже обзавелся рядом неплохих знакомых, с которыми закрыл пару порталов и вообще скорешился на почве молодости, пьянства и неразборчивых половых связей с местными девушками. Всё шло прекрасно, как и должно идти у Истинного молодого человека, переехавшего на новое место жительства. Ровно до момента начала месяца Каскадов.