На хлопоты амбиции ящерицы-отшельника не тянули. Наоборот, разгуливать по одному из самых безопасных городов планеты, да еще и в сопровождении личных слуг дракона, казалось отличным времяпрепровождением. Куда сильнее меня теперь интересовало смогла ли Кристина добиться своих целей в швейцарском баронстве.

— Oh sì, la signorina è felicissima della compagnia! Ma non lo dimostra, no! Non dimostra! (о да, молодая сеньора в восторге от компании! Но не демонстрирует этого, нет! Не демонстрирует!)

— Большое спасибо, мэтр Вергилий, вы, как всегда, неподражаемы! — с улыбкой поблагодарил чрезвычайно большого и чрезвычайно умного попугая, оставленного бароном Медичи своей беременной возлюбленной, — но я хотел бы послушать жену…

— Come desidera, monsignore! Sono fuori! (Как пожелаете, монсеньор! Я удаляюсь!), — выдал мне и хихикающей княгине попугай, садясь на спину тут же потрусившему на выход Курву. Интересно, и когда это мой бульдог стал настолько ездовым, что слушается любого наездника? Причем, ни сам пернатый, ни Алиса вслух никаких команд не отдают…

Ария меня ненавидела со всей страстью поставленной и закрепленной в неудобное положение девушки, но ничего делать не могла и не желала. С её проклятием «заражения» своих половых партнеров сменой пола, сама красноволосая могла рассчитывать только на искусственное оплодотворение, которое, по факту, и случилось. Более того, как по секрету поведала мне жена, в какой-то степени это девушке даже понравилось, потому что она боялась потерять хмурого и уверенного в себе итальянца. С другой стороны, то, что я подло «рассекретил» перед её подданными информацию о том, как она пролюбила старый портал, окруженный невероятно ценными камнями, баронесса восприняла очень и очень болезненно.

В тот момент я буквально убил её как баронессу фон Аркендорф. В глазах её людей, преданных и проданных. Теперь в замке была лишь беременная девушка, временная носительница титула и не менее временная носительница будущего барона или баронессы. Тем не менее…

— Когда ситуация станет менее угрожающей, я уверен, что все будут рады тому, что… баронесса Ария отправится в путешествие, — тактично озвучил тему старик Никельбаккер, управляющий замка, — А наши женщины благодарны вашим слугам за то, что те взяли на себя уход за… ней.

— То есть, в целом, вас всех устраивает наше пребывание в замке? — уточнил я прямо.

— Безусловно, ваше сиятельство! — горячо закивал простолюдин, — Вне всяких сомнений! Я взял на себя труд убедить достославного барона Медичи, тот изволил пребывать в сомнениях, но выслушав меня и доводы верных слуг рода, полностью встал на нашу сторону! Куда сложнее было убедить его вернуть свое благорасположение её светлости, но мы, слава Богу, справились и с этим!

Фурио тоже понять можно, взрослый мужик, озадаченный не только работой, но еще и целым своим баронством, а тут появляется молодая девка, буквально падающая ему на шею с таким ворохом проблем, что не знаешь, за что хвататься. Разумеется, он как настоящий мужик — схватился за молодую задницу, нашедшую себе приключений, но как сознательный взрослый не отказался от помощи со стороны, чтобы эта задница для него уцелела. Да и дети, как бы, тоже аргумент. Плюс, ко всему этому, никто от него не требует быть примерным семьянином, а так — сидит себе девка посреди Альп с чистой задницей и ждёт мужика у окошка. Кому такое не по душе?

Так что всю эту ситуацию можно считать полнейшим дипломатическим триумфом семьи Дайхард. И волки сыты, и овцы целы, и даже дракон доволен.

А теперь еще и бонус, нерешительно окликнувший меня, когда уже собрался уходить выплачивать супружеский долг.

— Ваше сиятельство, — позвал Микаэль Никельбаккер, — А не заинтересованы ли вы, случайно, в найме нескольких надежных парней?

Обернувшись, я с удивлением осмотрел старика, который, вместо того чтобы смутиться, наоборот, приосанился, объяснившись. Под «надежными парнями» он имел в виду шестерых швейцарских наёмников, продолжающих родовые традиции. Частично, за счет этих вояк, признался Никельбаккер, Аркендорфу и получилось хоть как-то прожить бедственные годы. Тем не менее, мои девочки в «бегемотах» являются куда более внушительной и эффективной защитой в баронстве, так что у Микаэля выбор невелик — либо отпускать потомственных наемников в никуда на заработки, либо…

«Парни» оказались шестеркой псов войны, возрастом от тридцати до тридцати пяти лет. Спокойные и уверенные в себе швейцарские волкодавы, от которых буквально несло милитаризованным насилием. Увидев этих рослых мужиков, слушая от Микаэля краткую выжимку их профессиональных качеств, я понял две вещи — они мне нужны и… их точно не стоит показывать Красовскому!

Не удержится.

— Предпочту говорить начистоту — нанявшись ко мне, вы сильно рискуете не дожить до конца контракта, — просто сказал я им, — Не потому, что у меня много врагов, а потому что у тех, кто есть, люди подготовлены на высшем уровне. Самом высшем.

— Это полезные данные, — с акцентом на англиканском ответил один из них, — Но не более. Мы стоим дорого, но выполняем всё. Это традиция.

— Хорошо, — кивнул я, — С завтрашнего дня вы шестеро — мои секретари сроком на два месяца.

— Гм, секретари? — выдал опешивший Никельбаккер.

— Именно, — кивнул я ему, — Хорошо и скрытно вооруженные секретари Истинного князя Дайхарда. Круг обязанностей ничем не будет выходить за границы очень хорошего наемника-универсала, но зваться будете именно так. Плюс я обязуюсь транспортировать вас до места и после работы назад домой порталами.

— Нужно вычесть расходы на перемещение из контракта, — тут же заявил один из наемников Никельбаккеру.

Классные ребята. Узнал бы побольше об их традиции, но меня ждёт жена.

///

— Значит, он уехал в Чикаго? — слова медленно срывались с губ индейца, не разменявшего еще и полусотни, но при этом выглядящего как бы не старше. Глаза задавшего вопрос не отрывались от экрана эфировизора, показывающего немую комедию, выпущенную лет тридцать назад.

— Он был приглашен в Чикаго, — поправила его неясная тень, стоящая за спиной зрителя, — Самим Хайтауэром.

— Даже так? Мне нужно подумать.

Кадархиалла Ступающий по Траве мало что любил или ненавидел в своей жизни. Этих привилегий лишается тот, кто посвятил свою жизнь чему-то большему, чем создание потомства и обеспечение семьи пищей. Ответственность за десятки тысяч семей ежеминутно пыталась пригнуть короля к земле, но успеха не достигла ни разу. Тем не менее, человеком себя Кадархиалла чувствовал всегда, а люди имеют множество слабостей.

Одной из тех, которые он не мог и не хотел контролировать, было раздражение на двух его знакомых, каждого из которых Король Америки предпочел бы видеть в мертвом виде. Истинный князь Дайхард, бывший ручной убийца русского императора, небрежно рассуждавший о геноциде его, Кадархиаллы, народа, как о утомительном и отвлекающем, но несомненно выполнимом деле, и… граф Реджинальд Хайтауэр, «хозяин» Чикаго.

Человек, запретивший стойбища на «своей» земле. Представитель рода, пролившего реки крови тех, кто попытался его ослушаться. Без доказательств, без свидетелей, безо всего. Племена находили на стоянках, все до единого были просто зарезаны, как на бойне.

Тогда трогать эту тварь было нельзя, но сейчас…? Когда в стране устанавливается новый порядок, а влияние Кадархиаллы растёт не по дням, а по часам?

— Дайхард совершит преступление против Хайтауэра, — озвучил своё решение Король Объединенной Америки, — в том случае, если мы не найдем способ сделать наоборот. Оскорбить русского от лица графа. Собери вождей, Хагороку, нам надо посоветоваться, как это лучше сделать.

А еще нужно досмотреть комедию. Кажется, он ничего не упустил из сюжета?

Прием в честь принятия высокого гостя граф Хайтауэр организовал в своём доме, огромном дворце Тауэр-холл, окруженном личным парком. Недостаточно большим, чтобы в нем водились дикие олени, но, наверное, я просто не приглядывался. Событие нам с Кристиной запомнилось тем, что на мероприятии простолюдинов присутствовало раз в десять больше, чем местных аристократов, а еще едва не случившейся дуэлью между драконом и Петром Васильевичем. Причиной была, конечно, Пиата. Единственное, что тогда спасло ситуацию — прямолинейность блондинки. Она уже успешно и вежливо отшила хозяина вечера, к тому времени, как до них добрался питерский бандит.