Вдруг камень в руках Йена взорвался ослепительным светом, подобным сверхновой. Комнату заполнила волна колоссальной силы, отчего у меня перехватило дыхание. Казалось, само время и пространство дрогнули, подчиняясь высвобождаемой мощи. Но уже через мгновение разноцветные магические потоки сплелись в шесть нитей и потянулись к каждому медальону.

Магия вновь наполнила тела Тина, Кади, Илы, Тьяны и Ниила. Но теперь это была совсем другая магия.

— Что ты сделал? — стараясь скрыть испуг в голосе, спросил Ниил. — Как ты вообще здесь оказался? Мы изгнали тебя! — страх быстро сменился гневом.

— Я пришел с миром, — ответил Йен. — Вы не выслушали меня тогда, поэтому вам придется сделать это сейчас.

Члены Совета смотрели на него с нескрываемым любопытством.

Йен, хотя присутствующим он был знаком как Джейсон II, продолжил:

— Магия первого ребенка королевской семьи Эстракса отличается от магии остальных, она является первородной, то есть объединившей в себе все силы. В ту ночь перед коронацией, когда вы решили, что я провожу ритуал для того, чтобы избавиться от вас, я проводил Ритуал Равновесия. У меня не было мысли убить вас или запереть в темнице. Я хотел того же, чего и сейчас: разделить силы, чтобы укрепить власть. Эстракс никогда не стал бы могущественным королевством, если бы король правил им в одиночку. Сейчас, когда ритуал объединил все наши силы и разделил их поровну, каждый из нас стал неотъемлемой частью этого мира. Теперь каждый из вас может исцелять больных, восстанавливать разрушенные города, вдохновлять окружающих музыкой, распознавать ложь… Вся сила Эстракса, вся власть королевской семьи теперь в равных частях разделена между нами.

В зале повисла тишина. Члены королевской семьи неловко переглядывались.

Первой нарушила молчание Ила. Встав с кресла, она подошла к брату, положив голову ему на грудь.

— Джейсон, — произнесла она дрожащим голосом. — Прости нас. Мы думали, ты поступишь так же, как все короли до тебя, и… предали тебя.

На плечо Йена опустилась рука младшего брата Тина:

— Мы были слепы от страха и не боялись верит тебе. Прости нас, брат, что мы оказались слабыми.

Тьяна и Кади кивнули в знак согласия, признавая свои ошибки. Последним встал со своего места Ниил:

— Не вини их, брат. Я один несу ответственность за все совершенное. Я думал, что лишился только магии, но сейчас я понимаю, что я потерял нечто более важное — твое доверие.

Джейсон окинул их взглядом, его сердце начало таять от слов прощения, произнесенных его братьями и сёстрами:

— Мы все ошибаемся, но важно учиться на своих ошибках и расти из них вместе. Моя любовь к вам остается непоколебимой.

Медальон, висевший на шее Джейсона, вдруг потянулся в центр круга, образованного братьями и сестрами. К нему потянулись и медальоны остальных членов королевской семьи. В очередной раз зал озарился ярким светом. Медальоны слились в один, образуя артефакт невероятной силы.

Джейсон сделал шаг назад, вставая напротив братьев и сестер.

— Ритуал завершен. Это, — он вытянул руку с медальоном вперед, — Душа Эстракса. Отныне и навеки вся сила и мощь королевства будет заключена в ней. Именно Душа будет поровну разделять силу между членами Совета.

Все это время я стояла в стороне и наблюдала за воссоединением семьи. Йен не обманул, никто не пострадал. Хотя было видно, как чувство вины продолжает мучить Илу, Тьяну и их братьев.

Утро застигло меня там же, где и предыдущие две недели: в моем кабинете. Несмотря на то, что в соседней комнате стояла большая удобная кровать, уже половину месяца я ночевала в любимом кресле-мешке. С момента Ритуала прошло четырнадцать дней. Правящий орган назывался теперь Совет Шести, как и мечтал Йен. Однако, было то, о чем он не сказал даже своей семье: магия путешествий не попала под воздействие ритуала.

Однако возвращение домой все равно откладывалось на неопределенный срок. Открыть портал в мир, где нет магии, можно. Вот только если я воспользуюсь этим порталом, то способность перемещаться между мирами исчезнет безвозвратно.

Именно поэтому Йен уже две недели втайне от семьи занимался поисками камня, способного впитать в себя мою силу и сохранить ее на долгие годы. В Эстраксе ходила легенда о таком камне, однако никто не знал, как он выглядит и где может находиться.

Именно поэтому уже две недели я прорабатывала план «Б»: писала книгу со своей историей. Я надеялась, что, если Джейсон не сможет найти камень, то я смогу «уйти» в книгу. Поэтому я писала историю о девушке, которая пишет историю о себе, чтобы дать возможность героине, чье место я планировала занять, самой вершить свою судьбу.

Я просыпалась утром, завтракала, и садилась за работу. В школе мне всегда казалось, что нет ничего проще, чем написать книгу, тем более, если пишешь о себе. И только сейчас я поняла, как сильно я ошибалась. Когда в студенческие годы я работала в летних лагерях, каждый вечер я рассказывала своему отряду новую историю. Они придумывались легко и просто. Но сейчас написание каждой страницы текста казалось мне невероятно сложной работой.

Йен приходил ко мне каждый вечер. Он знал, что иначе я не выйду из-за стола и уж тем более не стану готовить себе ужин. В тот день, когда он провел ритуал, мы очень много разговаривали. Мы говорили о нас, друг о друге, каждый о себе. И та ночь смогла все расставить на свои места. Было тяжело признаться, что мы уже давно любили не друг друга, а себя рядом друг с другом. Мы любили свои эмоции, свои ощущения. А друг с другом нам было просто уютно и тепло. Все то время, когда я винила себя в его смерти, я просто боялась признать, что вместе с ним потеряла и саму себя. Ведь без тех эмоций и чувств, которые просыпались во мне, когда Йен был рядом, это была уже не я. Это была лишь моя тень.

И только сейчас, дописывая книгу, я с ужасом осознала, что где-то там, за много миров отсюда есть человек, сумевший полюбить мою тень.

«… С удовольствием», — сказала Юля, глядя ему в глаза…».

Я дописала последнюю строчку и закрыла книгу. Часы показывали семь часов вечера. Йен уже вовсю шуршал на кухне, надеясь в очередной раз меня чем-то удивить.

Встав из-за стола, я осознала, что мое тело окончательное и бесповоротно приняло форму кресла, поэтому первым делом пришлось пытаться выпрямиться. Спустя несколько минут у меня это получилось. Я зашла в спальню, переоделась и поспешила вниз. Киты в моем желудке начинали петь серенады. Очень громко и мимо нот.

Кухня утопала в теплом, приглушенном свете свечей. На столе аккуратно расстелена белоснежная скатерть, в центре — букет свежих полевых цветов. Изящные бокалы для вина стояли рядом с тарелками.

В воздухе разливался тонкий аромат готовящихся блюд. На плите мерно бурлила кастрюля с ароматным соусом, наполняя кухню волнующими запахами. Рядом с ней стояло блюдо с запеченным мясом, источающим пряный дымок.

На деревянной разделочной доске были аккуратно нарезаны свежие овощи и зелень, готовые дополнить основное блюдо. Рядом стояла бутылка хорошего вина, ожидая, когда ее откроют.

Вдоль стен были расставлены небольшие светильники, мягко освещающие кухонные поверхности.

— Это что? — спросила я, не скрывая удивления. В этот раз Йену действительно удалось меня удивить.

— Ужин, — ответил он, не отвлекаясь от кастрюли на плите.

— Я вижу, что ужин, но почему он… такой?

Йен повернулся ко мне и, выдержав паузу, ответил:

— Потому что он… последний.

— Что ты хочешь этим сказать? — мой голос задрожал, на глазах проступили слезы.

— Я нашел камень.

На следующий день мы стояли друг напротив друга, сердца замирали от волнения. Годы, которые я провела одна, только усилили эту странную смесь грусти и тепла, что теперь переполняла меня.