В течение марта ещё несколько раз съездил в Казахстан. С разных московских складов привозил в секретные хранилища госрезерва разные консервы и крупы. И каждый раз с мест выгрузки выезжал пустым. В половине случаев пустым ехал весь обратный путь. Так, конечно, легче и быстрее, но нерационально. Но опять же моё дело маленькое. Если нет обратного груза, то даже диспетчер в этом не виноват.

В самом конце месяца меня снова навестил Слава. Подкараулил на новорязанке, когда я возвращался из рейса. Других способов у него не было. У меня ни рации, ни телефона в кабине.

– Есть важный груз до Киева. Когда там выгрузишься, надо будет временно поменять холодильник на цистерну и поездить по Полтавщине. Сначала хотели с Ярославля с цистерной ездить, но это дольше. Практичнее работать там на месте.

А мне не принципиально. Лишь бы что-то делать. А то опять увезёт на дачу к дедушке, и сидеть там вдали от цивилизации. Киев, так Киев.

После дня отдыха, я приехал к хладокомбинату № 8. Получив путевой лист, увидел слово «мороженое». Стал вникать, что же в этом грузе такого важного, что ради этого надо было специально меня дожидаться, и заявлять о смене устоявшегося за несколько недель маршрута. Ну, раз мороженое это так важно, то кто я такой, чтобы это опровергать. На всякий случай подсмотрел во время погрузки, что размещается в фургоне. Обледенелые коробки. В них и правда мороженое в вафельных стаканчиках, и ещё какая-то «Лакомка». С важным видом закрыл ворота полуприцепа. Важной походкой направился к кабине важного тягача.

Если это важный груз, то я решил с особой гордостью, насколько это было в моих силах, ехать по трассе. Расстояние чуть меньше, чем я обычно ездил на Икарусе, но преодолел я его всё же дольше, чем мог бы. Ведь еду без сменщика. Ну и КамАЗ с телегой должен ехать медленнее. Так что два полных дня и ночлег под Брянском, и вот я уже выгружаю мороженое на одном из киевских складов.

После выгрузки полуприцеп разрешили оставить на территории автобусного парка № 1. Я утолкал его подальше, чтоб он не стал мешать автобусам, а потом только тягачом поехал в Кременчуг. На нефтеперерабатывающий завод. Ехать недалеко. Выехал рано утром, и уже к обеду подкатил к заводу, где, как мне сказали, надо будет зацепить цистерну. Завод по нефтепереработке вижу впервые. Куча труб, которые растянулись во всех направлениях и извиваются под прямыми углами. В этих переплетениях же невозможно разобраться.

Дежурные работники сначала не могли понять, почему я приехал без телеги, и даже не были осведомлены, что она уже где-то здесь. С горем пополам разобрались. Опять какое-то дурошлёпство в верхах. Кто-то что-то не так понял. Другой не так передал дальше. Третий вообще обо всём забыл. Короче, телефонные звонки по кабинетам внутри завода в течение, наверно, около часа продолжались. Нашли таки цистерну. Как и следовало по закону подлости, стоит она на самом видном месте. Пока зацеплялся, заставил этих недотёп по-скорому оформить документы и указать резервуар, к которому подъехать. А то в этом лабиринте до вечера буду колесить в поиске нужного.

В общем, ещё около часа понадобилось для залива цистерны бензином. Всё-таки почти двадцать тысяч кубометров, это не ванная для купания. Получив все необходимые бумаги, я наконец поехал обратно в Киев. Но по пути, как полагается, пообедал. Вечером был уже в автобусном парке и сливал в подземный бак запас горючего.

Почти четыре недели я катался по одному маршруту, по рейсу в день. И возил бензин и дизельное топливо в некоторые автобусные и грузовые автопредприятия. В них же по утрам проходил предрейсовый медосмотр. По моим подсчётам около пятисот тонн навозил за это время. Работа, как говорится, не пыльная. Только груз опасный, тут и объяснять не надо. Но если соблюдать противопожарные правила, чего поганого не случится.

Когда командировка закончилась, мне скомандовали менять цистерну обратно на холодильник. Механик автобусного парка сказал, дескать позвонили сверху, надо вертаться в Москву. И я вернулся. Хорошо, что в киевском УТЭПе[6] подобрали груз попутный, какие-то полуфабрикаты. Так что поездка не была холостой.

За это время в Москве уже давно снег растаял, стало тепло. Приближалась пора очередных многодневных поездок к подземным хранилищам.

Телевизор я не смотрел, газет не читал и радиоприёмником в кабину ещё не обзавёлся, хотя уже не раз задумывал. Но в сводках новостей всё равно не всё говорили. Так что когда в начале мая поползли слухи, я вдруг вспомнил о своих поездках за горючим. Как же я сразу не допёр! Чернобыльская катастрофа, разрушение реактора на АЭС двадцать шестого апреля. А потом последовала эвакуация населения сотнями автобусов из Киева. Вот зачем я заранее пополнил запасы топлива. Неужели кто-то заранее знал, что авария случится? Это же вроде не было спланировано. Просто цепь случайностей, повлёкшая аварию на производстве. Наверно, я что-то не знаю.

Когда представился случай увидеться со Славой, я спросил его об этом.

– Неужели заранее было известно, что станция взорвётся?

– Ну, во-первых, она не взорвалась. Любой физик-атомщик скажет, что реактор устроен совсем не так, как атомная бомба. И он взорваться просто не может. Реактор разрушился из-за …

– Я не об этом спросил. Заранее было известно?

– Я видел строго засекреченные документы. Точно такие же испытания, как в Припяти, уже проводились ранее на других АЭС. И аварии не было, потому что вовремя аварийно остановили работы. Были выявлены недостатки реактора. А чернобыльские сотрудники не были в курсе этих недостатков и смело отключили аварийную защиту, которая мешала им в испытаниях. Эта авария всё равно бы когда-нибудь произошла. Не в этом так в другом месте. Теперь крайними несомненно сделают работников АЭС, а не тех, кто знал, что может случится трагедия, но молчал. В Союзе ведь продукция не может быть недоработанной и некачественной; всё, что попало потребителю, является самым лучшим.

Почти целый месяц был рядом с местом знаменитого радиационного карантина, а в памяти вообще не промелькнуло хоть что-то, что намекнуло бы на связь с предстоящими событиями. Как будто кто-то специально переключил мою голову на нужное направление, чтобы я не вспомнил об аварии. Которой на тот момент ещё предстояло произойти. И люди совсем не подозревали, какая опасность их ждёт. И я тоже.

Я как раз возвращался из Казахстана. Загрузился овощами. Еду где-то между Саратовом и Тамбовом. Имею привычку время от времени смотреть в зеркала. Любой транспорт, который нагоняет и едет быстрее, в конце концов обгонит. Посмотрев очередной раз в зеркало, увидел белую «пятёрку». Любой ВАЗовский продукт легко может обойти большинство отечественной техники, разве что с «Волгой» придётся потягаться. Но советский грузовик точно не помеха. Так ведь нет, не обгоняет. Километров десять я её тянул. Потом пропала, и долго не было видно. Ну хорошо, что отстали. Но рано облегчённо вздыхать. Через полчаса в зеркале эта «пятёрка» замаячила снова. И преследовала несколько километров. Напряжения добавляло то, что уже вечер, скоро стемнеет, надо будет искать место для ночлега. Уже стало очевидно, что меня пасут. Чего им надо? Денег у меня нет. Ну лишь на карманные расходы: еды купить, заправиться. Сумма ради которой грабитель не станет мараться. Груз? Прикарманить овощи, это надо быть круглым идиотом. Надо иметь какой-то надёжный канал сбыта. А отобрать КамАЗ… в эту эпоху его невозможно продать мимо государства. «Пятёрка» всё-таки обогнала меня. Значит ли это, что можно облегчённо вздохнуть?

Я сразу вспомнил, что в девяностые происходило много разбоя на дорогах. Или теперь уже – это вскоре только будет происходить. Не суть. Я, конечно, сам не сталкивался с подобным, но рассказывали, что бандиты и наличность отбирали, и ценные грузы, а многие водители были убиты. Неужели в восьмидесятые тоже такое было? Есть? Видимо, зародыш бандитизма уже появился.