— Нормально, — я прихожу в движение и повторяю показанные двигательную и энергетическую матрицы. Мана вытекает из накопителя и реализуется в указанной схеме.

Из моей выброшенной вперед руки выстреливает молния. Синий зигзаг улетает куда-то вверх в небо.

— Промахнулся, — Шаровой резюмирует с довольной лыбой. — Прицел «Метки», значит, сбился. Ну, ничего страшного. Надо быть настоящим гением, чтобы с первого раза вышло. Если бы ты еще несколько раз посмотрел, то обязательно бы получилось. Правда, мы договорились только о разовой демонстрации.

— Ага, именно так, — соглашаюсь. — Речь шла только о том, чтобы показать один раз.

— Что ж, не такая уж это и нужная техника, — утешающе произносит Шаровой, а у самого в глазах пляшут насмешливые искры. — Скорее даже, специфичная. Можешь о ней забыть, Филинов…

Тут ему на голову снарядом падает дымящаяся утка.

— Ай! Что это, вашу ж мать! — мигом надев доспех, Шаровой скидывает с макушки зажаренную дичь.

— Утка, — спокойно говорю, подходя к добыче и внимательно разглядывая её. — Нечего тут бояться.

— Как это нечего⁈ Откуда она взялась⁈ — старик поднимает глаза к низким облакам и внимательно вглядывается в белые барашки.

— Мимо пролетала вместе с косяком, — пожимаю плечами. — Ну а я её подстрелил. Что тут такого?

— Подстрелил⁈ — кажется, до старика только начало доходить. — Хочешь сказать, что ты не промахнулся⁈ Нацелил «Метку» на уток⁈

— Ну а смысл тратить энергию на скалу, — усмехаюсь. — Так хоть есть какой-то толк — жаренная дичь. А за технику спасибо. Она хоть, и правда, специфичная, но может пригодиться в той же охоте на уток.

— Пожалуйста, — угрюмо произносит Шаровой и, отвернувшись, топает прочь по пологому гребню. До меня доносится его бурчание. — Точно весь в деда.

«Запомнил технику?» — обращаюсь я к легионеру-молниевику.

«Ммм, ну почти,» — неуверенно произносит тот в ответ. Ну понятно, память девичья.

«Заглянешь в библиотеку на пятую полку, — наставляю. — Там запечатлена методичка.»

«О, спасибо, шеф! — радуется молниевик. — Вызубрю наизусть».

Да какие тут сложности? Вся библиотека в мираже — это чертог моих выборочных воспоминаний. Обновлять её ничего мне не стоит.

Прихватив утку, направляюсь прямиком к кашеварам. Будет Ломтику очередной гастрономический рай. От полевой кухни возвращаюсь в полной тьме в свой шатер. Там уже и жены собрались — без облачения, готовые ко сну. Только вот судя по их взглядам, сегодня спать будем по минимуму.

— Мы тебе воду приготовили, — Камила кивает на таз.

— О, спасибо, — я принимаюсь стягивать экипировку.

— Даня, ну когда мы уже надерём задницу Страннику⁈ — Светка первая запрыгивает ко мне, когда я, раздевшись и сполоснувшись в тазу, заваливаюсь на лежанку.

— Светлана! — слышится осуждающий окрик Камилы. — Что за выражения?

— На фронтире можно, — блондинка быстро показывает брюнетке язык и требовательно оборачивается ко мне, обвив мою шею руками. — А, Даня? Когда?

— Как только — так сразу, — я опрокидываю девушку под себя и нависаю сверху. Раз жены соскучились, лучше пораньше приступить к супружеским обязанностям. Да и я, честно говоря, сам не против их исполнить…

А с первыми лучами зари мы вдвоем с Фирсовым вступаем на тропу, уходящую по крутым склонам вверх. Проехать здесь можно, но только на мотоцикле, слишком узко к обрыву подступает скалистая стена. Поэтому мы с Устранителем двинулись пешком, благо идти не больше двух часов. Почему пошли только мы двое? Элементарная предосторожность. Против Грандмастера телепатии шансы выстоять есть только у нас с учителем. Остальным лучше и не пытаться с ним бороться.

— Кстати, — усмехаюсь. — Ши Впендель славится скверным характером. Так что он может упереться и не захотеть делиться с нами схемой крепости.

— И ты это говоришь только сейчас, Филинов? — мрачнеет Фирсов. — Когда мы в шаге от его дома?

— Ну если заупрямится, то заставим силой, — пожимаю плечами. — Зато какой опыт будет!

— Бой с грандмастером? — рычит старый ликвидатор. — Так вот что ты имел в виду под «опытом», когда заманивал меня сюда?

Я лишь молча улыбаюсь. Кто же знает, как в итоге сложится. Но во всём следует находить хорошее, даже в смертельном сражении с превосходящим по силе врагом.

Тропа сворачивает к груде скал. Оставив их позади, скоро мы выходим к каменному дому. Двухэтажное здание с большим количеством прямоугольных окон с яркими занавесками. Белёные стены дома — как крепости, они ограждают внутренний двор, куда можно попасть только через небольшие ворота-арку.

Мы подходим к воротам и стучимся. Открывать никто не спешит, но внутри ощущается один разум. Сильный маг с большим накопителем.

— Эй, хозяин! — громко рявкает Фирсов, сложив ладони рупором. — Открывай давай!

Сейчас совсем не похоже, что Устранитель остерегается Ши Впенделя. Вон как горланит.

«Пошли нахрен! — неожиданно раздается в моей голове скрипучий голос. — Я общаюсь с Буддой! Мне не до незваных гостей!»

Переглядываюсь с Фирсовым, учитель коротко кивает. Значит, монах отправил послание нам обоим.

Ну делать нечего. Я отхожу назад и с разгона выбиваю плечом одну из створок ворот. С грохотом разломанный пополам засов падает на каменную площадку двора.

«Ну всё, вам хана! — продолжает звучать в наших голосах противный голос. — Даже Странник не смел посылать ко мне своих шавок! Ну а вы двое сейчас узнаете, почему меня, настоятеля Ши Впен Динь, прозвали Впенделем!»

После угрозы от Грандмастера не будет лишним облачиться в доспех Тьмы. Конечно, с такого расстояния даже он не достанет. К тому же мы с Фирсовым знали к кому идем и облачились в антипсионическую экипировку из шкур хромоящеров.

— Весело мы попали, — хмурит брови Фирсов. — Но отступать уже поздно. Идём в дом.

Так как я в доспехе, то поднимаюсь на крыльцо первым. Дверь оказывается открыта, ручка двери легко поддается, и мы заходим внутрь.

Дом состоит из одной большой комнаты, крыша поддерживается несколькими колоннами, в центре — очаг. Обстановка спартанская, но вместе с тем яркая и цветная. Резная мебель украшена буддийскими символами, они же нарисованы на стенах. У дальней стены стоит алтарь, на котором стоят изображения будд, бодхисаттв и учителей. Вот как раз на коврике перед алтарем и сидит в позе лотоса злой, как чёрт, лысый и худой ханец. Я приглядываюсь к нему на энергоуровне. Вау. Накопитель, конечно, он раскачал себе просто огромный. Сразу вспоминается Грандмастер Стяжковых, которого я прихлопнул. Так вот, Стяжков слабак по сравнению с этим азиатом.

— А у вас кишка не тонка, — прищуривает лысик и без того узкие глаза. — И что с вами делать? Сразу прикончить или что-то скажете напоследок?

«Филинов, сам давай расхлёбывай,» — по ментальной связи командует Фирсов.

— Мы едем мочить Странника. Айда с нами? — усмехаюсь.

Ханец молчит, переваривая.

— Не хочу, — морщит рот бывший настоятель. — Если вы к Страннику, то, пожалуй, я вас отпущу. Этот иномирянин доставит вам намного больше предсмертных мучений.

— Мило с твоей стороны, — я внаглую подхожу к алтарю и разглядываю глиняные статуэтки. Хватаю одну и подкидываю в воздухе. — А почему с нами не поедешь? Боишься?

— Мне нет смысла туда ехать, — смотрит он грозно на мою правую руку, которая так кощунственно обращается с глиняным Буддой.

— А как же отомстить за твоих монахов? — я продолжаю подкидывать статуэтку, не обращая внимания на недовольные взгляды гъГрандмастера. — Странник убил их, забрал себе твой монастырь, а ты сидишь тут и молишься. Или тебе просто пофиг?

— Не пофиг, — бросает настоятель. — Я страдал из-за кончины своих братьев, но монах — это тот, кто испытывает безразличие к лишениям и страданиям.

Мы с Фирсовым переглядываемся. Ни одному из нас не понять этого чудика.

— Твоё дело, — я ставлю Будду обратно. — Тогда отдай нам план монастыря, и мы уедем.

— Нет, — отказывает Впендель, раздраженно дернув губой. — Ничего я вам не дам, северяне. Пошли вон.