И тут с Изнанки полезли твари.

Скрюченные, крылатые существа из камня, отдалённо напоминающие людей — гаргульи. Так они назывались в одном из справочников по магическим тварям, которым Ярослав зачитывался бессонными ночами.

Они выбирались из другого мира, с противными криками разлетаясь по округе.

Но не всем повезло вырваться на простор. Сразу несколько пали под ударами Псионических Клинков.

Десять метров — мой максимум. Но его хватало, чтобы рассекать чудовищ.

Однако не они были главной проблемой. Следом из прорыва показалась огромная клыкастая морда, а затем и вся голова, напоминавшая крокодила переростка с тремя фиолетовыми языками.

Голова была настолько большой, что за укус он бы смог перекусить вагон поезда.

Она целиком занимала всё пространство прорыва, не способная пролезть дальше из-за своих колоссальных размеров.

Но белые щупальца вновь пришли в движение, принявшись расширять прорыв.

В этот момент я и увидел, откуда они росли.

В эпицентре лабиринта на выложенной плиткой площадке, был нарисован магический круг. Он пульсировал белым светом.

Это же сила моего дара… заключённая в печати⁈

Прорыв становился всё больше. Кроме головы огромного «крокодила», в портал стала пролезла ещё и когтистая лапа, которая потянулась к земле. Длинная, не крокодилья. Она не дотянулась до земли всего трёх мётров и рассекла воздух над моей головой.

Псионические Клинки ударили по ней, но… не отрубили, а лишь нанесли неглубокие царапины. Чешуйки твари погасили часть моей псионической энергии.

Но больно твари определённо было. Она рассвирепела и издала громкий рёв, а затем выпрыснула из пасти едкую слюну. Она залила пространство рядом с печатью и чуть не попала на меня.

Я едва успел отойти. Вовремя. Потому что живая изгородь разъедалась этой слюной.

Кислота.

Времени потрошить тварь Псионическими Клинками не было. Ещё чуть-чуть и прорыв сможет пропустить её на Лицевой Мир.

Попытка нарушить рисунок печати тоже не принесла результата. Она уже работала не на рисунке, а на чистой магии.

У меня оставался лишь один вариант…

Истинным Виденьем я просмотрел печать.

Конечно, в ней была энергия проклятия. Но вот сами щупальца были чисты!

Я протянул левую руку и начал быстро, но аккуратно поглощать из них энергию. Щупальца задрожали, становясь ещё более прозрачными.

Ящер над моей головой забеспокоился сильнее. Он широко разинул пасть и выпрыснул новый поток кислоты.

Мне пришлось отскочить, чтобы не попасть под раздачу. Но тут мой взгляд зацепился за пролетавшую рядом гаргулью, ещё ничего не подозревавшую…

Псионическим Клинком я обезглавил её на лету. А затем телекинезом подтянул её тело и использовал как щит против кислотного дождя.

Тяжёлая, конечно, зараза. Даже несмотря силу телекинеза. Но других вариантов не было.

Так что, прикрывшись гаргульей, я вновь начал выпитывать энергию из энергетических щупалец. Она была мощной, сконцентрированной и естественной для меня. Будто её ставил один из Кальмаровых.

Щупальца застыли, начав таять в воздухе. А огромное чудовище над моей головой стало с отчаянием заливать меня кислотой, которая постепенно разъедала даже камень.

Но не так быстро, как я «выпивал» щупальца.

Через десяток секунд они исчезли, полностью поглощённые моей левой рукой.

Прорыв, который поддерживался только ими, стал закрываться, к ужасу твари. Потому что свою голову она вытащить с Лицевого мира не успела. Края портала, как удавка, стягивались на её шее.

Сначала медленно, а потом всё быстрее. Пока прорыв резко не схлопнулся, отсекая огромную голову и лапу.

Мучения чудовища продлились недолго.

А вот его отсечённая голова полетела прямо на меня…

Так что пришлось быстро отлетать телекинезом. От эксплуатации псионики голова заныла.

Но Чутьё не замолкло.

Оно лишь стихло. Словно предупреждая, что пусть главную угрозу купировали, но расслабляться ещё рано!

Я со всех ног поспешил обратно во дворец, перескакивая через живую изгородь.

Но снаружи наткнулся на оживлённый спор двух знакомых сударынь.

— Рыбья стерва! Ты следила за Славой, словно маньячка!

— Ты и сама побежала за ним, истеричка двуличная. И, для справки, Косатки — это не рыбы!

— Я пошла помочь ему!

— Какого чёрта происходит? — вклинился я в разговор между стоящих у лабиринта Косаткиной и Амурской. Вокруг них лежали куски порванных гаргулий.

— Слава! — улыбнулась Елена. — Я пришла на помощь! А эта, — она указала на Косаткину пальцем. — Следила за тобой!

— Глупости, — фыркнула Татьяна Косаткина. — Я всего лишь вышла подышать свежим воздухом, — но красные щёки выдавали её волнение.

— Одновременно со Славой⁈

— Довольно, — скомандовал я и обе аристократки замолкли. — За мной. Мне нужно поговорить с вашими отцами. От этого, возможно, зависит будущее Владивостока, а то и всей Империи!

Я быстрым шагом двинулся ко дворцу. Обе девушки, грозно поглядывая друг на друга, засеменили следом.

По всему саду лежали уничтоженные гаргульи. К ним подходили потрёпанные аристократы и проверяли, есть ли среди тварей выжившие.

— Слава, во дворце проблема, — скромно заговорила Елена на ходу. — Когда ты ушёл, туда вломились…

— Это всё ты устроил! — послышался сбоку крик одного из аристократов, который указал на меня шпагой. — Я видел щупальца! Это ублюдок Кальмарова открыл проход на Изнанку! Только он во всём Владивостоке способен на это!

Со всех сторон на меня посмотрели гневные взгляды. Многие из аристократов были ранены нападением гаргулий.

Но никто из них и не представлял, от чего я их уберёг.

— Вздор! — заявила Елена. — Он бы никогда так не поступил!

— Вздор⁈ Разуй глаза! Из-за его гаргулий моя сестра сейчас у целителя! Тварь чуть не оторвала ей руку!

— Неправда! — Елена повернулась на меня, в её глазах мелькнуло… сомнение. — Неправда же?

И тут громыхнули двери дворца. Оттуда, весь в крови, вышел Павел Леопардич в сопровождении троих контрразведчиков.

Он разъярённым взглядом посмотрел на меня и рявкнул:

— Взять предателя! ЖИВЫМ ИЛИ МЁРТВЫМ, ДОСТАВИТЬ КАЛЬМАРОВА КО МНЕ!