Один из разведчиков ушёл за «Тайгой», а мы остались наблюдать.

Я насчитал четырнадцать человек. Да я бы справился с ними и в одиночку, если бы напал прямо из засады.

Но решил не испытывать судьбу, подставляя своих. Я-то мог защититься, а вот мой соратник нет.

Так что уже через пятнадцать минут на лагерь пиратов напали все силы «Тайги».

Выстрелили из засады стрелки, сразив сразу нескольких пиратов. Потом в бой бросились одарённые. На острие атаки были я и Виталий.

Увидев тигроподобного Виталия и меня, вокруг которого как косы крутились два Псионических Клинка, враги тут же бросились на утёк.

Но уйти никто так и не смог. Выжили только те, кто бросил оружие и пал на землю.

Враги с проклятой аурой сражались до конца. Бессмысленно и недолго.

В землянках нашлись списки, учёт имущества и припасов, карты с датами запланированных нападений. Но самое главное — письма.

И все эти письма были от некоего «Кованого», который координировал в них атаки и назначал приказы.

То есть это была не отдельная банда, а часть более крупной группировки, промышлявшей в масштабах всего побережья вблизи Владивостока.

Потом один из пленников отвёл меня, Хельга и ещё троих бойцов в небольшую бухту на берегу. Она оказалась идеально замаскирована скалами со стороны моря, так что увидеть её оттуда было практически невозможно.

Из неё как раз на всём ходу выходила пиратская лоханка с экипажем в трое человек.

Наверное они услышали выстрелы и сообразили, что к чему.

Я оглушил пленника Псионическим Импульсом и мы бросились догонять судно.

Но на выходе из бухты её уже ждал один из кораблей Тихоокеанского флота, с наведёнными орудиями. Вот только когда на берег выбежали мы, эти орудия сместились в сторону.

Прямо на нас.

Чутьё вспыхнуло предупреждением угрозы!

Корабль открыл огонь.

Волной телекинеза я сбил с ног себя и тайговцев на землю. Успел в последний момент!

Скала за нами разлетелась в крошку. Каменные осколки усыпали берег и посекли мои руки, которыми я прикрыл лицо.

А потом раздались новые выстрелы. Но уже не по нам, а по отплывающей пиратской лодке.

Ей хватило одного попадания, чтобы превратиться в груду искорёжнного металла. Пираты даже вскрикнуть не успели. Их тела плавали рядом с тонущим судном.

Хельг тихо матерился. Остальные тяжело дышали, бросая полные гнева взгляды на выстреливший корабль.

Все были живы. Это главное.

Но теперь надо было убраться из-под прицелов орудий и доложить Виталию.

Косаткин решил избавиться от нас?

Не то чтобы я был бы сильно удивлён. Но слишком уж глупо вот так обстреливать нас на берегу.

Проще было бы подорвать десантный корабль, на котором мы двигались всё путешествие. Или обстрелять нас прямо во время высадки, когда мы стройной колонной сходили на сушу.

Нет, я не верил.

Однако и вставать под огонь не хотел.

Мы ползком забрались за скалы и только там решились встать в полный рост.

— Эти кретины что, с пиратами нас перепутали⁈ — взорвался криком Хельг. — Сукины дети, я им их косые глаза на жопу натяну! Вырву их ручонки и скормлю своим паукам-крестовикам!

Один из бойцов наоборот, рассмеялся, опираясь спиной на каменную глыбу. — Фух! Давненько я так близко от старухи с косой не был!

— Идём, нужно доложить командиру, — сказал я.

Мы двинулись к Виталию.

К тому времени он как раз закончил сбор и пересчёт всего пиратского имущества. Потому внимательно выслушал нас и потребовал радиста.

Косаткин, как оказалось, знал о том, что один из его кораблей обстреливал побережье. И, более того, он сам отдал ему такой приказ.

Вот только… по нашему же запросу.

— Какому, нахрен, нашему запросу⁈ — кричал в трубку Виталий.

— Держи себя в руках, Амурский, — даже через радио голос Косаткина звенел сталью. — Вы вышли на нашу частоту и запросили открыть огонь по всем, кто выйдет на побережье через четыре минуты. Всё было сделано в точности.

— Кто запрашивал⁈

— Он представился твоим адъютантом, — все наши взгляды собрались на побледневшем адъютанте. Он поспешил оправдаться.

— Это не я!

Озлобленный Виталий впихнул ему в руку трубку. — Говори!

Тот и сказал в неё: — Я не делал никаких запросов!

Повисла тишина. Косаткин явно задумался.

— Хм, голос действительно не его. Даже если бы он изменил интонацию, голоса я чувствую совершенно, таков мой дар. Значит нашу частоту взломали, — послышалась тяжёлая тишина. А затем Косаткин заговорил с раздражением: — Враг знал о нас больше, чем мы думали. Поднимайтесь на борт, Амурский, я хочу узнать всё, что вы выяснили и составить новый план действий.

Связь прервалась.

Виталий повернулся к нам. — Мне это не нравится. Хельг, Кальмар — пойдёте со мной.

Мы добрались до «Арктиды» на катере, а на сам борт по верёвочной лестнице. Знакомый белобрысый парень — помощник Косаткина, отвёл нас на капитанский мостик.

Адмирал Косаткин ждал нас, в гордом одиночестве смотря на море через широкие окна. К нам он стоял спиной и не повернулся, даже когда его помощник ушёл, хлопнув дверью.

Он сказал:

— Надеюсь, вы можете доверять каждому из тех, с кем пришли, Амурский. Потому что я этим похвастаться не могу.

— Я вижу, — ответил Косаткину Виталий, обведя взглядом мостик. — Вы выгнали всех офицеров.

Косаткин повернулся.

— Кто-то из моего окружения работает заодно с пиратами. И что-то подсказывает, что дело далеко не в деньгах.

— А в чём же?

— В общих хозяевах. Что вы нашли на базе?

Виталий выложил на стоящий там стол карты и документацию.

— На, полюбуйтесь.

— Они нас ждали, а значит ждут и на более крупной базе, куда мы движемся прямо сейчас. Это будет уже не лёгкая прогулка.

— Мы готовы, — ответил Виталий.

— А ты, Кальмаров? Что ваше хвалёное ощущение моря? Всё так же бесполезно в поисках огромных акул? — едко спросил меня Косаткин.

— Было бы кого искать, — спокойно ответил я. — Ни одной из них поблизости нет, но…

— Что? — спросил Виталий.

— Возможно, что они связаны с пиратами. Те как раз ждали нас, а мегалодоны, как ни странно, внезапно исчезли.

— Ты считаешь, что дикие монстры с Изнанки способны сотрудничать с людьми? — с насмешкой сказал Косаткин.

— Твари с Изнанки не могут долго жить на Лицевом мире. Так что это не они. У них другая природа. Либо кто-то поставил на них артефакты, позволяющие им полноценно существовать здесь. Их контролируют.

— Звучит как бред. Если пираты работают на другие страны, то они бы не стали использовать этот козырь ради временной блокады Владивостока в мирное время. Они бы приберегли его. Мы не будем опираться на эту версию, — ответил он.

— Бред то, что какие-то пираты, плавающие на рухляди, вдруг взломали частоту Тихоокеанского флота Империи. Если это случилось, то будет опрометчиво упускать из виду факты, которые подозрительно ладно сходятся.

— Ты собрался учить меня и попрекать меня? — стиснул зубы Косаткин, смерив меня уничтожающим взглядом. — Вон с мостика!

— Адмирал… — встрял Виталий.

— Кто не согласен, может отправиться с ним! — Косаткин стукнул кулаком по столу.

— Не стоит, командир, — сказал я Виталию. — Мы все на эмоциях. Только мы — кто чуть не погиб под выстрелами корабля адмирала — умеем держать себя в руках.

После чего я вышел.

В следующий раз мы приближались к берегу вечером. Готовые к тому, что нас ждут.

Тайговцы стояли в трюме десантного корабля, который с минуту на минуту должен был зайти на песчаный берег.

Впереди всех стоял Виталий, который подозвал меня ближе. Остальные тайговцы были на отдалении.

— Ты довёл адмирала до бешенства, — серьёзно сказал Виталий перед высадкой. А потом усмехнулся. — У тебя это получается даже лучше, чем у меня.

Я засмеялся. — Он не привык терпеть отказ или воспринимать альтернативное мнение. Но его можно понять. Когда ты управляешь огромным флотом, от которого зависит безопасность родной державы, нужно уметь стоять на своём.