— Ну, мне действительно любопытно.

— Ладно, — сдался Шторм. — Земляне осваивают ближний космос уже много лет. На Луне, Марсе построены обсерватории, многие трудятся в сборочных цехах спутника Земли, собирая межпланетные транспорты. Мы запустили большое количество исследовательских зондов к Сатурну и Юпитеру, готовим экспедицию к Урану. Полёт в один конец составит приблизительно шесть лет. Быстрее пока нельзя.

— Почему? — искренне удивился Кравцов.

— Мы ограничены скоростью в пределах Солнечной системы. Пока разгон до шестидесяти тысяч километров в час считается наиболее безопасным. И связь с кораблём устойчивей. Мы пока не всесильны.

Последнюю фразу Шторм произнёс с заметной горечью. Помолчав, добавил:

— Но самой большой проблемой является не достижение околосветовых скоростей — это технически возможно, а защита от космической радиации на всём протяжении полёта и продолжительность жизни человека при перелёте. Пока эти задачи, особенно последняя, нами не решены.

— И что же мешает? — Кравцов решил поддержать разговор. Вдруг, да и проскользнёт какой-то факт, имеющий влияние на расследование.

— Кровь человека и его красный костный мозг. Человеческие клетки с высокой частотой деления чрезвычайно чувствительны к радиации. Человечеству уже много лет, но за это время мы так и не узнали все возможности нашего мозга и не разгадали все секреты нашей крови. И это единственное, что мы не можем искусственно создать.

— А пробовали?

— Конечно. Но безрезультатно. Будто сама природа противится этому!

В воздухе послышался слабый свист, и Мир улыбнулся, хотя секунду назад сжимал кулаки в гневном бессилии.

— А вот и ужин.

Вместе с коптером «по доставке еды» пришли и специалисты-энергетики. На их голоса отозвался Шторм и перебросился с ними несколькими фразами. Сергей же поспешил распаковать контейнеры с едой. Недовольно взвизгнув пропеллерами, коптер сорвался в ночное небо.

Пока специалисты возились в поисках неисправности, Кравцов решил задать Шторму главный вопрос:

— Мир, скажи, а мог ли Том Хэлп действительно решиться на путешествие в будущее? Что он за человек?

Шторм я с неудовольствием отложил поднос с едой.

— Сергей, вот что за манера разговаривать о деле во время еды? Пять минут нельзя потерпеть? Том — выдающийся учёный. Да, у него была мысль заглянуть в будущее, но, сколько он хотел, столько и страшился этого. Труд Лиры и её успехи немного охладили его желание.

— Да, но она трудилась лишь над увеличением естественной продолжительности жизни.

Тут Мир взглянул на Кравцова с долей восхищения.

— А ты хорошо уловил суть её труда! Вот уж не ожидал от тебя подобной формулировки.

Сергей закончил с ужином, и с довольным видом промокнул губы салфеткой.

— Я так понял, что она нашла скрытые резервы организма, и путём массажа определённых точек на теле, эти резервы пробуждала.

— Да, — Шторм будто забыл о еде. — Главная проблема в том, что организм естественно стареет. Сосуды, особенно в головном мозге, теряют эластичность, не говоря уже о мышцах, связках и органах пищеварения. Кожный покров теряет упругость. Всё это заметно сказывается в пожилом возрасте, а ведь межзвёздные перелёты весьма длительны.

Он возбуждённо взмахнул руками.

— Вот представь, что звездолёт стартует с командой, средний возраст которой около тридцати лет. Люди уходят в полёт с определённой степенью знаний и жизненного опыта. В экспедиции им негде взять информацию, а ведь наука и прогресс не стоят на месте. Да, они будут разрешать трудности, и описывать явления с точки зрения уже приобретённых знаний. И скорее всего, будут ошибаться. Новых знаний им просто неоткуда взять.

— И как это связано со старением мозга? — недоумевал Кравцов.

— Здоровый мозг способен на основе базовых знаний решать задачи, параллельно обучаясь на этих же решениях. Плюс, заложенный в человека коллективный разум. Сохранить здоровую функцию мозга во время длительного полёта — одна из важнейших задач.

Шторм, наверное, ещё бы долго говорил о стоящих перед землянами задачах в межзвёздных полётах, но его прервал один из специалистов-энергетиков. Мир выслушал его, и встревоженно развернулся к Сергею.

— Ты хранил в доме какие-то материалы по расследованию? Я помню, ты что-то чертил... схему.

— Не скажу, что это было существенно, -Кравцов лениво почесал лоб. — Так... намётки, вопросы, предположения. А что?

— А то, что все материалы пропали. Похоже, что кто-то проник в твой дом, и сжёг все приборы коротким, но сильным электромагнитным импульсом.

— А знаешь, я не удивлён, — Сергей гордо выпятил грудь. — Вывести из строя центр расследования — это очень грамотный ход со стороны преступника. Правда, он не знает, что все версии в моей голове.

— И что ты на это скажешь? — Мир добродушно усмехнулся, оценив самолюбование Кравцова.

— Многое. Во-первых, мы довольно близко к нему подобрались. Второе — он начинает торопиться и оставлять следы. И по этим следам мы его идентифицируем. Третье — мне нужно хорошенько выспаться и подумать.

— А почему ты решил, что он торопится?

Сергей ответил бы, но ему в голову пришла мысль, которой он не захотел поделиться с Миром. И не потому, что не доверял. Надо было тщательно продумать неожиданную версию, и попробовать заманить «преступника» в ловушку.

— Интуиция, напарник, — загадочно улыбнулся Кравцов. — Ладно, если электрику в доме починили, то я бы хотел освежиться и лечь спать.

— Да, конечно, — Шторм поднялся и махнул рукой специалистам.

— Если вдруг изменится состояние Лиры или Айры, то ты мне обязательно сообщи.

— Безусловно. Я пришлю за тобой транспорт.

Кравцов залез под душ и начал размышлять, выстраивая факты в логическую цепочку, если таковую можно было так назвать. Поскольку это будущее было достаточно загадочным.

Сергей уже не сомневался, что профессор Том Хэлп, несмотря на все возможные ограничения, не удержался, и «заглянул» в будущее. Что там с ним происходило, Сергей не мог представить даже в самых необузданных фантазиях, но профессор вернулся, и что-то притащил с собой. Или кого-то. Мир же притащил его — Кравцова, и ничего.

Костюм Айры очень удачно вписывался в эту версию. Другой момент — почему она о нём ничего не рассказала Лире? И этот совместный выход в море с Хэлпом, когда профессор исчез без следа, из логической цепочки выпадал.

Сергей, стоя под упругими струями, наклонил голову и выплюнул набранную в рот воду под ноги.

Не сходится несколько эпизодов. Первый — это «гибель» Сэма Аарона. Допустим, Хэлп и притащил костюм из будущего, но зачем лишать техника жизни? Второе — установку кто-то открыл для спасателей. Зачем? Чтобы незаметно выбраться? Тогда зачем открывать её, ведь спасатели имели возможность открыть её сами? Ну, повозились бы немного, зато начальная цепочка действий выглядела бы логично. Прыгнул бы в медкомплекс, и спокойно покинул установку. И почему Айра не сказала, что профессор был на установке во время эксперимента?

Кравцов напряг память, чтобы вспомнить тот короткий разговор с Айрой. Да, она немного нервничала при виде Шторма... Стоп! А почему увидев Шторма? Может быть, при виде Кравцова?! Ей никто не объяснил, что это за «фрукт» свалился. Нет, тут что-то не так!

Сергей вышел из душа, и прилёг. Спать, конечно, хотелось, но терзаемые мозг мысли не давали закрыть глаза и погрузиться в сон.

То, что костюм не из «этого времени» сомнению не подлежит. Вероятнее всего, Хэлпу он достался случайно. Не мог профессор Академии стратегических разработок его украсть. Это просто невозможно по причине его внутренних принципов, годами воспитанных на заповеди «не укради».

Профессор притащил свою находку сюда, значит, она ценна для него...

А что, если предположить, что там — в далёком будущем, это тоже ценная вещь. Или пропажу обнаружили, и, используя ту же установку временного перехода, забросили за пропажей «посланца». И он, не мудрствуя лукаво, «допросил» первого попавшегося ему на пути человека — Сэма Аарона. А при допросе использовал методы, погружающие допрашиваемого в коматозное состояние. Или в результате этих методов человек лишался жизненных сил. Мало ли какие способы применяются в далёком будущем!