— У меня всего два вопроса, — начал Сумкин. — Где ты достал концентрат жнеца, — он тут же вытянул палец, чтобы Владимир Петрович его не перебивал. — И на этот я даже и сам бы ответил. А вот второй… как он выжил после такого?

— Загадка, — улыбнулся Жожоба. — Ярослав у нас уникум. Нестандартный девиант, да и носитель тоже. По всем стандартам и канонам.

— Как это⁈

— Он искусственный носитель.

Вот тут пришла и моя очередь удивляться. В каком это смысле искусственный? Алло. Вот он я! Живой! Слышащий! Видящий! Мыслящий!

— Это как? — Сумкин тоже не понял такого термина в мой адрес. — Его что, из дикого перевели в носителя?

— Нет. До жизни в роли наёмника он был обычным студентом университета. Гулял с девочками и занимался смешанными единоборствами и кормил котов на свалке.

От последнего они дружно захохотали.

— А затем с ним случился Аляев.

— Аляев? — удивился Сумкин. — Миша, что ли⁈ Он тут каким боком?

— Он самый, — кивнул Жожоба. — Можешь не спрашивать, где этот проходимец, его больше нет на этом свете. А если и есть, то он не опасен.

— Я бы с него многое спросил, — озлобился Сумкин. — Этот выродок…

— Оставь, — перебил его мутант. — Аляев прямо перед тобой, — он указал на меня ладонью. — Но не весь, а лишь его сила.

Когда Сумкин встал из-за стола, я напрягся, когда тот начал меня нюхать, мне стало не по себе. А когда девиант ткнул пальцем мне в полосы, да так больно, что я почувствовал кровь на макушке, Владимир Петрович уже не выдержал. Приказал гостю сесть на своё место и не смущать окружающих носителей и людей.

— Плевал я на них, — парировал он, слизывая кровь с ногтя. — И вправду, есть в нём вкус Аляева. Так что, как это случилось?

— Расщепление, — гордо ответил Жожоба. — Всё случилось на стройке, когда Ярослав кормил кота, а Аляев убегал от компаньона Лосева. Волей случая, его прибило. Располовинило, если тебя интересуют такие подробности, но, учитывая неизвестные мне особенности его организма, он не умер. Симбионт вышел наружу.

— Сам? — воскликнул Федя. — Чёрт, да я о таком даже не слышал!

— Защитная реакция, которая мне также непонятна, — кивнул Владимир Петрович. — В общем, самая малая часть с его разумом, ушла в тело кота, а самая сильная и полноценная, ушла в сердце Ярослава. Аляев, конечно, пытался сожрать Ярослава, и не один раз. Но каждый раз его останавливала сильная часть в Ярославе. Спустя некоторое время, как я предполагаю, разум животного поглотил разум наёмника. Симбионт высох окончательно.

— Я один раз слышал про расщепление, — ответил Федя. — И то. Это было в Нигерии. Там у местного знахаря случился казус, и прожил он недолго. Сильная часть ушла к другому носителю, точнее, к человеку, а малая часть, которая осталась у знахаря, помогла тому залечить несопоставимые с человеческим организмом травмы. После симбионт умер.

— А у второго носителя? — влез я в разговор. — Он жив?

— Ну ты же ходишь по земле белой, — риторически ответил Сумкин. — Значит, и он жив.

— Занятно, — согласился Жожоба. — В общем, мы чуть отклонились от темы. Ярослав пережил жнеца, после пережил концентрат мутанта и даже стал сильнее. Но не настолько, насколько я бы хотел.

— Занятно, конечно же, — согласился Сумкин, — но от меня ты что хочешь?

— Он полезный малый и очень молодой. Я боюсь представить, во что он превратится через некоторое время, — продолжил Жожоба. — И меня терзает смутное сомнение, что рано или поздно он уделает и тебя тоже.

— Сомневаюсь, — честно ответил девиант. — Как тебе известно, я вижу силу себе подобных.

Оп-па. Вот тебе и раз. Но почему он сказал, что только себе подобных? Он же сильнее меня в планах телепатии. Неужели наши навыки настолько разные?

— И что тебе показывает твоё видение?

— Из трёх девиантов, которые здесь есть, не учитывая меня и не учитывая то, что в Ярославе, я не вижу девианта и не вижу его сердца, я самый сильный. Остальные — третьесортный мусор.

— А может, — неожиданно заговорил Жожоба, — всё потому, что Ярослав сильнее тебя, поэтому ты не видишь его сердце?

После его слов я был готов убить его прямо здесь. А затем… ну да, умереть за общим столом после цепких клыков Фёдора. Но тот выбрал другую реакцию и просто расхохотался. Затем в манере Жожобы ударил меня по плечу, точнее, попытался похлопать. Но так, что у меня чуть плечевой сустав не вышёл погулять.

— Нет, Вова, — после серии смеха, ответил девиант, — в нём слабо развит мутант. Поэтому я воспринимаю его только как мага.

— Резонно, — ответил Владимир Петрович. — А если нет⁈

— А если нет, — парировал девиант, — его бы тут не было. Я бы сожрал его ещё в аэропорту. Сам знаешь, я коллекционирую таких, как он.

Теперь меня, откровенно говоря, начало трясти. И нет, не от страха, а от ужаса перед глазами. Неужели этот старый хрыч напал бы на меня прямо там, в зале ожидания? Неужели ему настолько наплевать на человечность и на окружающий мир, что он ради усиления, готов убить на глазах у всех?

Правда, моя реакция позабавила носителей сильнее прошлого высказывания.

— Вот видишь, Вов, — меня вновь хлопнули по плечу, — он меня боится. О каком превышении моих навыков идёт речь?

Просидел я в компании старых приятелей до самого позднего вечера. И был несказанно рад, когда меня отпустили по своим делам.

Из беседы с двумя сильнейшими носителями я понял лишь одно. Они оба — безумцы. Если безумство Владимира Петровича было нарисовано у того на лбу, то безумство девианта было для меня запертой дверью. Я не знал даже, чего от него ожидать. Просто не знал.

Вишенкой на торте был мой уход из торгового центра. Я вышел не через парадный вход, как хотелось бы, а через крышу, потому что Жожоба настоятельно порекомендовал мне уйти по-тихому, чтобы сегодняшние недоброжелатели не встали на мой след и не попытались убить.

Именно на этой треклятой крыше я встретил первых недовольных. Ими оказались два пси-мага, которые принадлежали семье Ветровых. Их я узнал по характерной эмблеме и по знакомому отголоску силы на сердце, который я видел у главы их рода.

Причина нападения на меня была простой. Я, по их мнению, прихвостень. Самый жалкий на свете, недостойный жизни раз работаю на такого монстра, как на Жожобу.

Возражения в виде, что я ни в чём не виноват, и что я обычный наёмник, с ними не сработали. Поэтому пришлось остудить их пыл. Но тут я, откровенно говоря, переборщил. То ли оттого, что симбионт внутри меня протестовал из-за силы вокруг меня, точнее, из-за сильных носителей, которые были опасны для меня, то ли из-за того, что я дал волю эмоциям. Тоже под действием такой опасной близости с Сумкиным.

Первого мага я убил одним касанием, коснувшись пальцем его лба и уничтожая его симбионта, а не выпивая, как я это обычно делал, что само по себе было в диковинку для меня. А вот второго я просто скинул вниз. Перед этим лишив разума и артефакта на груди. И уже после того, как тело мага упало на крышу припаркованного автомобиля, спрыгнул с другой стороны здания и спокойно пошёл на автобусную остановку, не вызывая такси.

Как обычный человек.

— Видел? — сильнейший мутант стоял за спиной девианта, тыча пальцем в большой монитор в его кабинете. — Он убил касанием.

— Занимательно, — согласился Сумкин, внимательно следя за происходящим. — Это даже для девианта слишком мощно.

— И почему тогда ты не увидел в нём силу⁈

— Потому что в нём преобладает маг, повторюсь, — ответил ему недовольно Сумкин. Его задело подобное, но виду мужчина, разумеется, старался не показывать. — Он телепат, это точно. Видел, как он смотрел на тебя, когда ты говорил?

— Ну, да, и что⁈

— Он сканировал тебя. Определял, врёшь ты или нет.

— Я не слышал, чтобы у него была такая способность, — спокойно ответил Жожоба. — Но ты в этом лучше меня разбираешься. Поэтому даже спорить не буду.