— Неужели их было настолько много?

— Больше тысячи. И я убил лишь часть. Остальные разбежались сразу, как погибла матка, — тут я уже частично соврал. — Где они теперь — я не знаю. Но как я понимаю, наёмники твои никого не заметили?

— Нет, — со слезами на глазах, ответила Виктория.

— Значит, они ещё там и разумнее будет сообщить об этом судье. Пускай она созывает группу туда, добивать оставшихся.

— А твой руководитель?

— А что он? — озлобленно ответил я. — Скорее всего, все уши прожужжит, что я должен был поставить его в известность о просьбе Тойвовича. Придумаю что-нибудь оригинальное, чтобы особо мозги не выносил.

Викторию очень сильно удивило то, как я говорю о своём прямом начальстве, но зная, что за сволочь Владимир Петрович, оставила это без комментариев.

Всё же, моя противница прекрасно знала его, а ещё, это Жожоба создал эти «Корни». Так что нужно максимально правдоподобно соврать, чтобы тот не решил, что я уничтожил его очередной эксперимент. Если эта дикая вообще была им.

К Владимиру Петровичу я попал на следующее утро. И если честно, ему было вообще не до меня. Судья пришла к нему гораздо раньше, чем приехал я. Поэтому на мой отчёт, придуманный, как говорится, на коленке, он просто махнул рукой.

— Ярослав, свободен, — глухо ответил он. — Считай, у тебя три дня выходных за счёт фирмы.

Такой неслыханной роскоши я уж точно не ожидал. Тем не менее в коридоре возле его кабинета меня перехватил молодой человек. В весьма причудливом костюме, под стать судье.

— Волконский? — спросил боевой маг среднего дивизиона — неровня мне. Уже нет. — Верно?

Я нахмурил брови, оценил с головы до пят этого наглеца и холодным тоном ответил:

— Допустим.

— Пройдите, пожалуйста, за мной.

И этот молодой человек даже не стал слушать ответ. Просто отвернулся и пошёл вперёд, не дожидаясь моей реакции.

Да кто он вообще такой? Что ему от меня надо⁈

Любопытство сыграло свою роль. Я пошёл вслед за ним и, несмотря на то, что я «обдумывал» решение — идти или нет, я всё равно нагнал его. Правда, когда тот вышел в торговый зал и направился к эскалатору, ведущему вниз, на первый этаж.

Далее уже можно было и самому догадаться, куда он направляется. Замерев возле охраны у лестницы, ведущей на цокольный этаж, маг что-то показал им, и они расступились. Передо мной, к слову, они сделали то же самое, так как знали, что я свой.

И уже там, на нулевом «уровне», проходя бесчисленные коридоры и пути, по которым я шёл впервые, мы оказались в весьма странном, как мне показалось, месте. Склад-подвал, не иначе. Как в каком-нибудь магазине свободной продукции.

Только внутренность склада отличалась от привычной этому миру. Повсюду стояли клетки, да не обычные, которые я не раз видел на арене и в комнате ожидания, куда подвозили очередного дикого на поединок, а…

Самые настоящие аквариумы, внутри которых были существа, похожие на людей. Они словно спали в каком-то стазисе, подключённые к бесчисленным количествам трубок. Помимо этих странностей, рядом с каждой водяной клеткой были мониторы, показывающие то ли сердцебиение, то ли ещё какие-то графики.

— Твою же ж, — пробормотал я. — Подопытные?

— Изменённые, — ответил молодой человек. — Виктор Олейник, — протянул мне руку. — Правая рука госпожи судьи.

Протянул руку в ответ, но ничего больше не спрашивал. Однако парнишка сам пошёл на диалог, пытаясь объяснить, что здесь происходит и для чего тут я.

Олейник был самым приближённым к этой странной даме в белом. Посредственный телепат с не самыми сильными способностями. Но как он мог быть правой рукой такого, как судья? Всё оказалось куда проще, чем я думал.

На мой несколько наглый вопрос о его силе, он ответил просто. Он не пережирает артефакт. То есть, в связи со своими особенностями и способностями, не может получить перенасыщение, и вполне себе может использовать добрый десяток боевых артефактов до тех пор, пока последний противник не падаёт замертво.

Такой, живой «проводник», получается.

Владимир Петрович, с его слов, давным-давно находится под наблюдением вышестоящих органов. И на данном этапе «шпионажа» вскрылись многие моменты. Начиная с того, что нашли на заброшенной ферме ещё вчера. Матка, со слов Олейника, принадлежала этому месту.

Это узнали в сравнительном анализе, с помощью какого-то там оборудования.

— Это что же получается, — удивился я. — Жожоба сам производил маток?

— Да, — вяло улыбнулся Виктор. — Мы тоже не сразу поверили, когда обнаружили это. Но этот мутант занимается этим достаточно давно. Вспомнить вот, например…

Когда он мне озвучил случай, который произошёл со мной в самом начале моей жизни в роли носителя, я даже рот открыл от удивления. Так это получается, тот самый дикий, укусивший Вадима, моего покойного лучшего друга, это дело рук Жожобы?

Сволочь! У меня точно не осталось сомнений, что его нужно ликвидировать! Что же он наделал ещё за эти месяца?

— Также есть подтверждения, что это именно он создал отряд «Серебряные корни». Тут уж извини, Ярослав, — он виновато улыбнулся и пошёл вперёд, проходя ряды к образцам, — ничего не могу рассказать.

— Тогда почему ты сейчас это рассказываешь?

— Так судья сказала, что именно ты его убьёшь. Правда, об этом, кроме меня и её никто не знает. К слову, как ты собираешься справиться с ним? Ты же тоже мутант, да и послабее будешь!

Ага. Значит, он не такой уж и «доверенный», раз не знает, что я девиант. А ещё, меня терзает смутное сомнение, что он не совсем тот, за кого себя выдаёт. Нет, разумеется, он помощник судьи и это неоспоримый факт, но не работает ли он на две стороны?

— Я понятия не имею, — запротестовал я. — Что за ересь ты несёшь! Кого я там убить обязан⁈

Виктор лишь улыбнулся на мой ответ, и, коснувшись рукой одного из аквариумов, забормотал:

— Они, даже несмотря на месяц опытов, до сих пор несовершенны. Совершенной была лишь одна и та погибла на зачистке.

— На какой зачистке?

— Вчера на ферме. Не знал, что ли, что там была не только матка, но и дикая с красными глазами?

Так. Стоп. Что-то я ничего не понимаю. Как это Виктория обыграла ситуацию с судьёй, что я вообще тут оказался не при делах? А?

— Красноглазая?

— Угу, — Виктор шлёпнул по стеклу и резко повернулся ко мне. — Сильнейшая дикая, с разумом. Представь себе!

— Невозможно, — покачал головой, начиная играть в игру «обмани» собеседника. — Дикие безумны и не поддаются контролю!

— А вот и нет! — возразил он, как-то странно улыбаясь. — Я сам видел умных! Видел разумных диких!

Над его головой не было никакого свечения. Он говорил правду, но он не знал, что я могу её видеть. И в кои-то веки я вспомнил про свою способность, которую почти перестал использовать, ссылаясь на свою интуицию.

— Мне кажется, ты не особо честен со мной, — начал я, реагируя на его ответ и появившееся свечение.

— Честен!

— А с судьёй?

— Тоже!

Ну-ну, пацан. Оно и видно. Интересно, если я судье скажу о тебе, кому она поверит?

Я больше не разговаривал с Виктором. Внимательно изучал каждый экспонат, который хранился в аквариуме с желтоватой жидкостью. Здесь не было чего-то великого, сильного, что я был бы готов обнаружить. Так, неудавшиеся эксперименты, с которых качали, как я понял, концентрат.

И я оказался прав, когда дошёл до самого конца этого музея.

У дальней стены были небольшие колбочки, к которым тянулись трубки, казалось, от каждого аквариума. И вот эти самые колбы были почти наполовину заполнены оранжевой субстанцией, цель которой — усилить способности носителя. И по большей части, именно тех, кого называли дикими.

С судьёй удалось поговорить лишь спустя три часа, как я закончил своё знакомство с обратной стороной опытов Владимира Петровича. И то, разговор выдался не совсем удачным. Ибо я и сам начал не с той «ноты». Ответ, разумеется, был в той же манере.