– Аиррэль, ты же помог ей справиться с болью в душе, когда она переживала смерть близких, почему ты не можешь сделать то же самое сейчас?

– Потому что я заставил её жить, вернуться в тело. Подчинил своей воле, Велиал. Она подчинилась, потому что я – Архангел, а не потому что хотела вернуться сама. Смертная упрямая, упёртая, как демоница и спорщица ещё та.

– Но этим она тебе и нравится.

– Да, мне редко кто противостоит, а ещё…она добрая и искренняя, – он печально усмехнулся. – Когда я найду её, могу попробовать воздействовать на душу снова, попытаюсь. Но воспоминания слишком свежи.

– Шрамы…

– Нужно найти способ свести их, – в глазах брата мелькнул упёртый опасный огонёк, он взял ладонь Скай и провёл пальцем по шраму.

– Это невозможно, – категорично заявил я. – Хорошо, что они не испортили ей лицо.

– Я отказываюсь верить в невозможное. Уверен, способ есть, и я найду его. Воды в Асхаре обладают целебными свойствами.

– Но шрамы убрать не получится. И время течёт там иначе.

– Я сделаю для неё всё, что смогу, пока она здесь, – заключил он и позвал вурхийца. – Маршал

– Господин?

– Займитесь с Вилли поисками про клинок Проклятых. Любые упоминания и свитки несите мне в кабинет, – он помедлил и задумчиво добавил. – Маршал, попытайся создать лекарство, может, выйдет у тебя.

– Слушаюсь, – вурх внимательно осмотрел меня и кивнул.

– Ты ничего не найдёшь. Ничего не выйдет.

– Я не привык сдаваться и проигрывать.

Знаю, что не привык и не смиришься с проигрышем, будешь искать, пока не найдёшь, но и я знаю, что не получится. Эти шрамы останутся с ней до конца жизни и даже после смерти. Потому что клинок режет по телу ипо душе. К сожалению, даже ты, Аиррэль, не сможешь ничего с этим сделать. Промолчал.

– Почему ты хочешь свести их? Ради себя или ради неё?

– Ну, я не настолько ужасен, чтобы думать постоянно о себе. Ты так хорошо меня знаешь, зачем спрашиваешь? – голос прозвучал негодующе и недовольно. – Но я в ответственности за случившееся и хочу постараться исправить всё, даже, если не получится. Однако, я должен хотя бы попытаться помочь ей и сделать легче. Она не заслуживала того, что с ней случилось. Никто не заслуживает того, что с ней сделали. Изверги.

– Скай слишком добра даже ко мне.

Аиррэль улыбнулся.

– Ты узнал, что я просил?

– Люцифер не имеет к нападению никакого отношения, но он позволил им это сделать, надеялся, братья принесут ему Диадему, но тех интересовала лишь месть.

Брат хмуро кивнул, размышляя и поглядывая на спящую Скай.

– Сейчас я должен найти её. Остальное подождёт, – он снова проник в её разум.

Я ходил в зал и вперёд, наблюдая за братом и Скай.

– Сколько уже прошло времени?

– Вторые сутки, – Вилли фыркнул.

– Ты поил её?

– Да, но она упрямится.

– Не важно.

– Что делать с Аиррэлем?

– Не трогай его. На него вся надежда. Надеюсь, он знает, что делает.

Прошло ещё два дня. Аир не возвращался, Скай тоже. Я позвал Митраэля.

– Давно они так сидят?

– Четыре дня.

– Думаю, сейчас решается судьба. Мы можем всё испортить.

Архангел ушёл, оставил меня следить за ними.

На пятые сутки веки Скай дёрнулись единожды и дальше без изменений. На шестой день её глаза забегали. Аиррэль сидел без изменений. Маршал и Вилли переживали, кружили вокруг смертной, кормили с ложечки. Я ждал.

На седьмые сутки зрачки смертной забегали, словно в лихорадке, я вскочил с кресла, Вилли и Маршал стояли рядом. Саймон был на улице, не решался войти в дом и винил себя в случившемся, не мог видеть её такую. Мы все винили себя, корили и уничтожали. Каждый переживал боль по-своему. Непривычно осознавать, что мы все любили её, но по-разному.

Внезапно Скай очнулась и закричала. Вскочила с кресла и упала. Я растерялся. Не зная, что делать. Её шатало: мышцы забыли, как ходить, после восстановления и тело ослабло. Она же ни разу не двинулась с места. Мы окружили её, как коршуны. Аиррэль пришёл в себя перепрыгнул диван, оказался рядом, был наготове.

– Скай? – я медленно присел на корточки, выставляя вперёд свою ладонь, словно приручая дикое животное. Обрадовался неимоверно, что она вернулась к нам.

Смертная попыталась встать. Но упала. Посмотрела на руки. Скользнула взглядом по шраму на левом запястье. Я поморщился, вспоминая, как мы собирали её по кусочкам.

Села на колени, ощупывая тело и сгибая пальцы, подняла руки к голове, тронула то, что осталось от волос, затем коснулась груди, и когда палец зацепился за шрам, она закричала. Нет, завыла протяжным воплем. Истерически завизжала.

– Нет! – открыла область с вырезанной буквой М и попятилась в истерике. Опёрлась о стол и закрыла лицо руками, из глаз брызнули слёзы: – Не может быть. Не сон? Это не сон! – безумно зашептала она и снова скользнула взглядом по шраму на руке и попыталась встать. Я хотел помочь ей подняться, но смертная покосилась на мою ладонь и дёрнулась в противоположную сторону. Намёк понял. Не трогать.

После второй попытки она встала сама, покачнулась. Оглядела нас. Сделала неловкий шаг. Ещё один. Покачнулась, Аиррэль поймал её. Она взвизгнула. Отпихнула его руку. Снова сделал шаг увереннее и побежала. Упала, встала и продолжила бежать. Споткнулась и упала, но встала и не сдалась.

Мы не сразу поняли, в чём дело. Она бросилась на лестницу, по ступеням на второй этаж, а затем на третий и выше. Я посмотрел на Аиррэля, и мы кинулись следом.

Скай влетела в башню брата и с разбега прыгнула в распахнутое окно с четвёртого этажа. Благо смертная не умеет бегать быстрее бессмертных и летать тоже не умеет, и Аиррэль ловко поймал её. Она закричала, начала бить его, брыкаться, вырываться. Кричать. Нет, вопить!

– Отпусти меня! Не трогай меня! Отпусти!

Брат поставил её на землю. Скай отскочила от него и смотрела под ноги, не поднимая взгляда.

– Хочешь умереть и попасть в Нижний мир? Этого добиваешься? – я разозлился и чуть не схватил её за плечи и не затряс в гневе. Аиррэль одёрнул меня и покачал головой, запрещая говорить.

– Мне нужно в туалет.

– Хорошо, – мы переглянулись.

Она не бежала, а медленно побрела в замок, ссутулившись и обхватив себя руками. Вошла в свою комнату и захлопнула дверь перед нашими лицами, явно не желая нас лицезреть.

– У меня плохое предчувствие, – сказал брат и нервно стучал ногой по мраморным плитам. Послышался грохот и битьё зеркал. Мы влетели в комнату и услышали шорохи из ванной. Аиррэль выбил дверь. Скай стояла в осколках от зеркала и дрожащими руками срезала себе кожу, там, где были шрамы. И снова была в крови.

– Любимая, отдай осколок, – Аир медленно выставил руку.

– Не подходи. Убирайтесь, оба! Пошли вон! – она занесла осколок к шее. Смотрела буйным ошалелым взглядом, пятилась и боялась. Наверное, смертная впервые осознала нашу силу. Впервые по-настоящему испугалась. Да, она боялась нас. Я впервые увидел в её глазах страх, настоящий и живой, который и почувствовать можно. Оглядел её ауру, не уверен, заметил ли Аиррэль, но говорить ему не стал. Тьма протягивала к ней руки, упивалась её болью, эмоциями и чувствами и распаляла негативные волны, подбивала на резкие необдуманные поступки.

Я незаметно заставил её убраться, приказал отпустить девушку, но та противилась, не хотела уходить. Я произнёс древнее заклинание, изгоняя Тьму, но знал, если Скай не поправится – Тьма будет преследовать её и пытаться высосать силы, забрать душу во мрак. Этого нельзя допустить. Я должен проследить за старой подругой. За очень старой и очень ненасытной подругой.

Скай воткнула осколок зеркала в букву М, сдержала крик. И принялась вырезать кусок тела вокруг. Аиррэль сделал шаг.

– Убирайтесь! Пошли вон!

Я прям-таки растерялся. Вилли плакал, как и Счастливчик, Маршал увёл их, не позволяя смотреть.

– Скай, мы найдём способ свести шрамы.

– Ты врёшь, демон, – она злостно улыбнулась, словно была не в себе. В глазах нездоровый блеск, похожий на сумасшествие или безумие. – Они сказали, что останутся шрамы. Ладно шрамы, но точно не буду ходить с клеймом на теле!