Вернулась смертная минут через десять в слезах, пролетела мимо нас, остановилась. Скользнула глазами в сторону брата и скрылась в своей комнате.

– Нужно было настоять. Зря я послушал тебя и дал ей таблетки. Нужно было заставить.

– Заставить? – брат напрягся и сжал подлокотники кресла. – Не трогай её. Я уважаю её решение.

– Жалеть не будешь?

– Я жалею лишь, что не могу быть рядом с ней и поддержать.

– Ты мог бы стать хорошим отцом.

– Нет, – утвердительно отрезал он, а в словах сквозило болью, разочарованием и трагедией. – С Ихилем не вышло.

– Это другое, Аир, – попытался изменить его взгляд на ситуацию. – Ты сравниваешь неправильно. Ихиль познакомился с тобой уже взрослым, а этот ребёнок…от любимой женщины. Ты присутствовал бы в их жизни с самого начала – это иной опыт, которого у тебя не было. Не ставь крест, лишь опираясь на негативный исход.

– А скольких женщин мы бросили в Терре, оставили с детьми и никогда не возвращались? Ихиль был прав, мне не было до них дела, – брат печально вздохнул, горько усмехнулся. Здесь мне нечем было апеллировать, ведь я поступал точно так же.

Выглядел братец плохо, осунулся и глаза светились тускло, без прежнего блеска и радости. Зрачки стали пустые, безжизненные. Моретти принесли в нашу жизнь столько боли, что я не мог никак прийти в себя. Что уж говорить о Скай и Аиррэле?

Ночью брат незаметно прошёл в комнату смертной и снова залечил её внутренние раны и остатки боли после проклятых таблеток, надеясь, что это поможет ей избежать бездетного будущего, наслушавшись моих причитаний и рассказов о негативном свойстве лекарств. Да, он и правда любил её и готов был сделать всё, что угодно, лишь бы она была счастлива. Мне оставалось лишь надеяться, что эти двое смогут найти в себе силы жить дальше, несмотря ни на что. Я любил их в равной степени, возможно, брата чуточку больше, потому что знал его дольше, у нас доисторическая связь, проверенная временем: много дерьма мы вместе отведали и пережили достаточно, но за обоих отдал бы свою жизнь не раздумывая.

Через пару дней она вышла на завтрак, уселась в самый угол, спиной ко всем и ела в одиночестве. Внезапно её рука начала отбивать нервозную чечётку, вилка задрожала, Скай сжала другой ладонью запястье, пытаясь успокоиться. Но столовый прибор выпал из пальцев, соскочил со стола и с громким стуком ударился о мраморный пол, оставляя звучащее громкое эхо.

Она, уязвлённая, выскочила из-за стола, недоев, и побежала к себе в комнату, но наткнулась по пути на Аиррэля и сделала кое-что необычное: подлетала и ударила кулаками ему в грудь с какой-то неизбежностью и потерянностью. Он замер.

– Ты! Зачем ты сделал это со мной! Зачем вернул меня к жизни в этом теле! Я ненавижу жизнь! Ты должен был отпустить меня! Позволить умереть, но ты даже это забрал у меня: выбор!

– Скай…

Но она резко убрала руки и отскочила от него.

– Я всё равно убью себя…, – зло прозвучали слова с нотками сумасшествия.

– Я никогда не допущу этого, – заботливо сказал брат, делая тон голоса как можно мягче.

– Где твоё милосердие? Сжалься надо мной и убей!

– Нет, – Аир стоял, как громом поражённый. Такой потерянный был у него вид, да и я не знал, что делать и как реагировать на её слова. И действительно? Правильно ли мы поступили? Я был не уверен.

– Велиал, – она обернулась, но лицо так и осталось скрыто во тьме капюшона. – Значит, это сделаешь ты!

– Нет.

– Ты мой друг! – разозлилась она. – Один взмах меча.

– Нет.

– Да пошли вы. Оба! Изверги, – смертная разнесла нас в пух и прах. Прошлась рикошетом по нашим душам, изрешетила, не применяя оружие, и мы, поверженные, пали возле её ног.

– А где Ихиль? – внезапный вопрос, поверг нас в ещё большее замешательство. Аиррэль подбирал слова и молчал, но Скай продолжила пытку: – Он сказал, если выиграет, ты позволишь ему пройти Обряд. Я хочу знать, как прошёл бой?

– Он выиграл, – внезапно встрял Саймон, который до сих пор едва ли мог спокойно смотреть на смертную. Но следил за ней тенью, по приказу Аира, да и без приказа, он бы делал это всё равно.

– Хорошо, – прозвучало с придыханием и с облегчением. – Ты же сдержишь данное ему слово?

– Нет, – резко ответил брат, а смертная вздрогнула от звука его голоса. Почему-то именно Аира она боялась сильнее всех, сторонилась и избегала. Даже этот разговор давался ей с преодолением. – Ихиль ослушался моего приказа. Поединок уже был назначен на другой день, но он решил схитрить и сыграть на твоей доверчивости и доброте. Нет, Ихиль не заслуживает Обряда, крыльев и звания легионера.

– С кем должен был состояться поединок?

– Со мной, – вновь встрял Саймоэль.

– Вот значит, как…, – она хмыкнула и звонко цокнула языком. А мы, три мужика, побелели и осунулись, потому что не знали, как реагировать, и терялись рядом с ней. – Значит, Ихиль виноват за желание выиграть бой? Мечтал доказать, что достоин? А вы подложили ему свинью, а теперь сделали его козлом отпущения? Ловко! Достойно вашего мира, и слова, видимо, как и обещания, ничего не стоят. Твой сын лишь хотел выслужиться, а ты поставил его в пару с Саймоэлем?

– Не я подбирал партнёров, – осторожно ответил брат.

– Но дозволил, – слова просвистели со скоростью выпущенной стрелы и влетели ему в голову. –И вам не стыдно? Мне за вас стыдно, мальчики. Я просила дать сыну шанс, но ты его отобрал вновь. Как отец ты его предал, как командир не позволил взлететь…Из-за вас меня убили. Из-за вашей гордыни (плевок в сторону Аиррэля), обид (пощёчина в лицо Саймона) и презрения (пуля мне в лоб).

Завершив свою пламенную речь, Скай развернулась и ушла, оставляя нас разлагаться в этом смолистом болоте, в котором мы ненароком очутились.

– Она права, – буркнул Саймон, осознавая низменность своих желаний и поступков. Понимая, что хотел поквитаться за прошлое.

– Тысячу раз права, – кивнул Аиррэль и бесцеремонно выхватил из моей руки бокал с ромом, запрокинул в себя одним махом весь остаток и даже не сморщился от непривычки, а потом потянулся к бутылке и сел за барный стул. Молча отвинтил крышку и заполнил сосуд янтарной жидкостью с характерными булькающими звуками, которые так непривычно звучали на весь этаж.

– Будешь? – обратился к Саймоэлю.

Воин молчаливо согласится, и брат осмотрел барный стол, отыскал бокал и заполнил его до середины. Наш общий друг присел за соседний стул, а я оказался в роли ошарашенного таким раскладом бармена.

– Что ж, святейшие, я-таки смог исполнить волю рогатого и споил вас. Пойду за повышением и медалькой!

Братец хмыкнул с горькой усмешкой и сделал новый глоток, задумчиво посмотрел на разводы.

– Для полного комплекта, нам тут ещё Ихиля не хватает, – заметил я, громко ставя бутылку рома на барную стойку и прикуривая самокрутку.

– Погоди, – Аир исчез и через пару мгновений за шкирку притащил сына, усадив его с одного рывка на соседний стул по правую руку. – Налей и ему. Что уж тут!

Ихиль выглядел максимально озадаченно и даже чуть склонился вперёд, пересчитав нас и рассматривая количество расставленных на столе напитков.

– Отец? – с полуужасом в голосе уточнил парень. – Ты пьёшь?

– А на что ещё это похоже? – он покрутил в ладони золотисто-оранжевую жидкость.

– Вау, я никогда не видел, чтобы ты…пил, – почти что с восхищением озадачился Ихиль и повторно оглядел нас, с вытаращенными глазами. – Думал, ты весь такой изнеженный и до жути правильный.

– Ну, ты много обо мне не знаешь, начнём с этого, – буркнул Аиррэль и упёрто добавил. – Крылья я тебе не верну, если думаешь, что передумал.

– Да нет. Я и сам не приму. Это было заслужено, – вдруг признал он и залпом опустошил стопку, которую я ему протянул. – Как она?

– Плохо, – ответил Аир. – Но жива. Про тебя вот спрашивала…

– Винила, – обречённо мотнул головой Ихиль, на его лицо набежала чёрная тень.

– Нет, – Саймон сделал глоток: – Заставила нас почувствовать себя ничтожными уродами. Аиррэля обвинила во лжи, я стал злопамятным, а демон…Ну, неуважительный.