Казаки с таким проворством и облегчением двинулись к лошади, что узник совести, путаясь в шубе — поспешил встать и внезапно дрогнувшим голосом представился:

— Граф Панин, Никита Петрович, к вашим услугам! Надеюсь, сударь, вы так неудачно пошутили⁈

— Какие шутки, у нас не шутят. Раз уж к нам привезли, у тебя два пути, или вперед ногами или соизволь исполнять, чо тебе присудили. — С раздражением бросил Егор и вдруг в голове что-то щелкнуло и он вгляделся в графа с узнаванием. — Панин говоришь⁈ То то я смотрю, на актера одного похож! По любому потомок твой, вон заточка какая похожая! Собак ебёшь⁈

Пока задохнувшийся от возмущения Никита Петрович подбирал слова, чтоб выразить всё свое негодование, Егор объяснился с особистом:

— Вези его в село, ну и растолкуй реалии по дороге, глядишь в разум придет. А мне с ним возиться некогда, я его только шлепнуть могу. Сдай его Серёге или ветеринару, только сразу предупреди, что это Панин и предок скорей всего, они поймут.

— Телесные наказания запрещены указом его императорского высочества! — Проблеял из саней граф, изрядно подрастерявший апломб.

— Да нужен ты, пороть тебя, — равнодушно заметил Егор. — будешь там пальцы так же гнуть, удавят в сарае, как классового врага. Тебя чудом помиловали, как я понял, а ты не осознал… Везите его отсюда, у меня тут нет времени с его исправлением возиться! Черти что, на режимное предприятие везут неблагонадежных, в следующий раз по дороге кончайте таких, отпишитесь, что попытался сбежать, оказав сопротивление!

Глава 23. Аты-баты, депутаты!

Российская Империя, декабрь 1797 г.

В конце первой декады декабря в Санкт-Петербург стали съезжаться выборные депутаты ото всех сословий из разных губерний. Обещанная императором конституция сама себя не примет! Для общественности церемонию принятия столь эпохального документа решили обставить помпезно, с освещением события в газетах и короткими репортажами в новостных радиосводках (во многих губернских городах, уже частично радиофицированных — поставили и репродукторы, народ новинку оценил и даже простая музыкальная трансляция собирала толпы, что уж говорить о новостях).

Размещали прибывающих в Зимнем дворце, где, собственно говоря — и запланировали все мероприятия, приуроченные к принятию конституции. Всех делегатов запечатлели на фотографиях, пообещав через несколько дней выдать на руки по портрету на память. В общем — впечатлений у выбранных депутатов хватало и помимо лицезрения архитектурных достопримечательностей столицы.

В отличие от депутатов, которые на принятие конституции съехались как на праздник — для молодых воспитанников спецшколы при недавно созданной академии КГБ (теперь уже официально тайную экспедицию переименовали в комитет государственной безопасности) пришло время практики. Пятнадцатилетний Александр Бенкендорф внимательно слушал инструкцию наставника:

— Ваши основные обязанности разъяснит управляющий, как встречать гостей и тому подобное. А ваша задача, как практикантов, тщательно выяснить всё о фигурантах. И подготовить о каждом подробный доклад. Труд это не напрасный, отставить смешки! Люди это выборные, не исключено, что и в дальнейшем они будут принимать активное участие как в политической, так и в общественной жизни страны! А личное дело с подробной характеристикой должно быть составлено на каждого чиновника! Пользуйтесь тем, что по причине вашей молодости и статуса чуть ли не прислуги, вас всерьез воспринимать не будут.

Александр Христофорович до академии КГБ воспитывался в престижном пансионе аббата Николя и новому своему учебному заведению не мог нарадоваться. А то внимание, которое ему уделяли преподаватели — позволяло подозревать, что в том будущем он достиг немало высот, недаром даже сам император Павел Петрович принимал участие в его судьбе! Впрочем, чего он там должен был достигнуть в той ветви истории — юного Бенкендорфа занимало недолго, ведь как говорили наставники: «Отныне история того мира окончательно свернула с проторенного пути!» И на этом пути Александр твердо вознамерился вписать свое имя в страницы будущих учебников, поэтому к обучению относился со всем прилежанием.

Дальнейшие события показали предусмотрительность руководства комитета государственной безопасности (и правильную подготовку смены) — только за две недели, что проходил съезд — разоблачили двух мошенников самозванцев, приехавших под видом депутатов. Не считая подробно составленных личных дел на каждого участника, папки с характеристиками и выявленной информацией ушли в картотеку, а Макаров назидательно напутствовал своих заместителей:

— Вот так и приходиться работать! Только сверху копнули, а уже треть этих депутатов привлекать можно! Кого к ссылке, кого к исправительным работам, а уж конфискации имущества достойны все! Неимущих почему-то не приехало, даже от крестьянского сословия далеко не бедные выборные явились. Ничего, сведения собрали, будем копать дальше, а в нужный момент всегда можно материалу дать ход!

По этому поводу высшее руководство, включая императора — дискутировали неустанно. Масштаб мздоимства и коррупции был такой, что намеченная программа по насыщению дальних рубежей страны грамотными чиновниками и управленцами — реализовалась в рекордные сроки и с перевыполнением. А порочная практика взяток и казнокрадства не спешила прекратиться, хотя спору нет — чиновники перестали воровать явно, напуганные незадачливой судьбой своих коллег, уехавших осваивать просторы Сибири и Семиречья. Но наступить на горло своей лебединой песне и перестать брать взятки — не могли.

— Воруют почти все! — Озвучивал неутешительные выводы Макаров. — Сейчас, правда, с опаской стали, зато у некоторых до крайностей дошло, живут как в последний раз. Таких мы в первую очередь в работу берем, всё другим острастка, скромней будут. А полностью искоренить сейчас эти пороки, Ваше Величество, не представляется возможным. Попросту нет кадров, кем заменить этих, прости Господи, чиновников…

— Будут, подождите немного! — Павла Петровича аж корежило от осознания ситуации и невозможности исправить текущее положение дел административными методами одномоментно. А столь пришедшийся ему по душе слоган: «Только массовые расстрелы спасут родину!» — не находил поддержки у единомышленников. — Несколько лет и подрастет новое поколение, грамоте обученных и стремящееся построить карьеру. Наша задача такие условия создать, чтоб воровать у государства было не только невыгодно, но и крайне чревато!

— И не только у государства! — Не мог остаться в стороне Аракчеев, как министр МВД. — У нас и бытовые преступления растут! Не говоря о промышляющих татьбой и воровством уголовниках на профессиональной основе. Особенно после указов о отмене телесных наказаний распоясались! Уголовный кодекс новый готов, Ваше Величество, вам на ознакомление и утверждение отправили. Давно пора упорядочить законы и степень ответственности за их нарушения!

— А вот аккурат вместе с конституцией и кодекс примем. — Поддержал Аракчеева император. — Я уже ознакомился и одобрил, а вы не наговаривайте на себя, Алексей Андреевич, я о вашей службе в последнее время исключительно положительные отзывы слышу, что от обывателей, что в газетах. В крупных городах ведь почти искоренили преступность?

— Постарались! — Аракчеев довольно улыбнулся. — Как весть о новом уголовном кодексе и мере наказания за различные преступления пронеслась по ведомству, так вскинулись и рьяно за дело принялись! Сейчас то легче работается, кому двадцать пять лет каторги и в трудовые артели по преобразованию природы, а кого попросту до ближайшего дерева проводить. Спешим до принятия уложений основную массу преступного элемента определить, чтоб в будущем меньше возни с ними было!