'А вы не трогайте, не трогайте меня

Не задавайте мне вопросов глупых зря

И так сердито не качайте головой

Сегодня к маме я приехала домой'. Краски

Егору показалось, что среди кипящего эмоциями зала — Мария Федоровна промокнула глаза платочком. А девчонки после последней песни откланялись и поспешили скрыться с глаз зрителей. И правильно сделали, разгоряченные поклонники — взрывоопасная смесь, да ещё рядом с присутствующими тут же кавалерами. Это был даже не просто успех, а безоговорочная победа, публика была покорена и повержена. К столику Ермолова и Константина пробрался Александр и принялся орать, стараясь перекричать поднявшийся в зале шум:

— Константин, твоя невеста, это просто чудо! Этот успех стоит монетезировать!

— Анус свой монетезируй, пёс! — Так же громко рявкнул Костя брату…

Глава 15. Говорят, не повезет, если черный крот дорогу перейдет…

Южный Урал, июнь 1797 г.

Уехать в Известковое с утра (как планировал) у Егора не получилось. Ещё не проснулся толком, как Ксюха объявила:

— Сегодня ложусь на сохранение, а дома Гугл, Мрррася и Трезор, у меня душа не на месте, когда питомцы дома одни. Кто их накормит, напоит, да и разнесут всё без пригляда. И дети сегодня приедут, Рустик с девчонками, каникулы закончились, завтра в школу. Рустик уже большой, справится с девицами и животными, но встретить надо. Маня будет за ними присматривать ещё, эпизодически.

— А чой это ты её Мраськой обзываешь? — Обиделся Егор за Масю, которая сидела на полу возле своих латок и печальными глазами наблюдала за завтракающими хозяевами. На удивление, даже не выпрашивая еду жалобным мяуканьем.

— Не Мраська, а Мррраська! — Поправила Ксюша. — Ты не смотри на мордочку умильную, это как о нашей Марии Сергеевне мнение составлять, основываясь исключительно на внешности. Она у меня последнюю губку для мытья посуды похитила, из рук прямо вырвала и утащила!

— Чо ты мелочная такая, Ксения Борисовна, жалко для маленькой котейки губку? Поиграет и отдаст.

— Ага, держи карман шире! Уже штук десять с концами ушло, у ней какая-то к ним страсть нездоровая, даже не играется с ними, а прижимает к себе, мордашкой об неё трется и мурлычет неистово. Картина Мрррась в экстазе! — Ксюха не могла усидеть на месте, то принимаясь проверять всё ли собрала в больницу, то вытирая несуществующую пыль с полок. — Ничосси котенок, кобыла вымахала уже! Наглая причем, губки не втихаря крадет, а как камикадзе бросается при мне. Уши прижмет, понимает что сейчас мокрой тряпкой выхватит и как в последний бой кидается! Ничего, вот подрастут Мари с Аришей и отомстят, будут таскать по всему дому, возможно даже за хвост!

Егор отставил кружку с недопитым чаем и отправился в спальню — обелять репутацию несправедливо оболганной Маси. Отодвинул диван, за который он машинально скидывал всё принесенное кошачьим племенем ему в постель и присвистнул:

— Ксюх, сколько ты говоришь губок пропало?

— Минимум десять! — Донеслось из кухни, затем заинтригованная Ксюша самолично приковыляла с кухни. — Чо ты тут бушуешь?

— Двенадцать как с куста! — С гордостью за питомцев отрапортовал Егор, выгребая из-за дивана залежи добрища. — Еще с полсотни зубочисток и ушных палочек погрызанных и двадцать трупиков мышей мумифицированных!

Ксения, разглядев, в чем с таким азартом ковырялся муж — развернулась и с гораздо большей скоростью рванула обратно, поближе к помойному ведру, еле сдерживая на ходу рвотные позывы. Минут десять спустя, когда оклемалась — выговаривала Егору:

— Это какой-то позор! И генеральную уборку без меня сделайте, я не представляю, как с детьми буду жить со всем этим! После обеда цесаревны придут, отдашь им швейную машинку, журналы и вот это всё барахло. Чо не ешь опять ничего? Я тогда Мррраське сметану и творог выложу, жара такая стоит, испортится. Кис-кис-кис, маленькая моя!

На кис-кис выскочил из подпола Гугл, всё с той же брезгливо-снисходительной миной на лице. Ксюша, смерив его оценивающим взглядом, доложила в латки остатки мясной нарезки, прокомментировав: «Ишь вымахал, объедаешь девочку!» Гугл с победным мявом закружил по кухне: «Это просто праздник какой-то!» А Мася не удержалась: «Представляешь, сколько они сами сожрали, если нам столько положили⁈»

— Видишь, как нас любят! — Умилилась Ксюша. — Пошли, проводишь меня в больницу, вещи поможешь донести…

Сдав жену на руки врачам, вернулся домой. Посмотрел по сторонам, отмечая — с чего начинать планово-хозяйственный день и принял волевое решение: «Ближе к выписке заморочимся, детей подключу, чтоб с детства к труду приучались, всё равно засрем, чо зря напрягаться… Эх, надо было в церковь зайти, свечку кому-нибудь поставить. Ладно, чо моросить, врачи шарят, Ксюха у меня здоровая, слава богу, родит!» Шуганул Маську из раковины для мытья посуды: «Вот чо за кошка отмороженная! И в баню со мной ходит и в воде палькается! Не зря говорят, что питомцы в хозяев, ну тут явно Ксюхино влияние, я то дома редко обитаю…»

Делать было нечего и Егор, устроившись на диване с книжкой — незаметно прикемарил. Ненадолго, Мррраська, воспользовавшись сном хозяина — опять забралась в мойку и долго гремела там чашками с блюдцами. Егор в полудреме это заметил, но спустил на тормозах — разморило хорошо, не было ни сил, не желания вставать. Но когда мокрое любвеобильное чудовище, похозяйничав с замоченной посудой, приперлось к нему и урча как трактор, принялась то холодным носом тыкаться ему в морду, то об неё же обтирать влажные лапы — подорвался как ужаленный: «В натуре Мррраська! Чтоб тебя!» Мася огрызнулась, мяргнув: «Ути-пути, какие мы нежные!» — и распушив хвост запрыгнула на печку, где принялась прилежно вылизываться, время от времени с осуждением поглядывая на Егора.

Сразу всю сонливость как рукой сняло и пока раздумывал, как убить время до прихода царственных швей-закройщиц за шмотками — великие княжны и приперлись. Правда, пока только младшие, во главе с Маней. Мария с Екатериной тут же принялись гоняться по всему дому за Мррраськой, а та не стала отказывать им в этом удовольствие — охотно включилась в игру. А Егор ещё раз поздравил племяшку со столь удачным вчерашним выступлением, не поскупившись на комплименты:

— Ты, Мань, вчера просто всех затмила! Вся прямо такая загадошная и утонченная! Воплощение женственности!

— Правда что-ли? — Маня внимательно изучила Егора, не стебется ли дядька, у того ведь не поймешь, где он взаправду, а где глумится. Убедившись, что подвоха нет, расцвела. — Ну чо, теперь напишешь про этот концерт в своей книге?

— Не, Манюнь, — с сожалением отказался Егор. — я зарекся писать о реальных людях. Да и некогда, теперь если чо и буду строчить, так докладные и различные аналитические записки, вытаскивать из памяти, чо там осталось. А на старости лет начну бояръ-аниме или литрпг выдавать в промышленных масштабах, стану основоположником жанров новых…

Диалоги о культуре прервали цесаревны, Маська утомилась и коварно от них улизнула, теперь они, скорчив умильные рожицы — просили поиграться с Трезором. Егор не возражал, а вот Мария Сергеевна нахмурилась:

— Опять запах этот! Может не надо⁈

— Надо, Маня, надо! — Заскакали вокруг неё великие княжны. — Хотим, чтоб от нас разило псиной! Тогда хоть не так обидно, что мыть будут вечером!