«Кто там у нас сегодня зашивается, вроде Дуняша с Диларой?» — подумала Маня и невольно ускорила шаг. Подходя к медцентру, у крыльца натолкнулась на только приехавшего из Известкового великого князя Константина. «Опять!» — Мысленно простонала Маня: «Скорей бы уже в любви признался, а я его отшила! Нет же, ходит, вымораживает!», вслух же изобразила более подобающее для человека его происхождения обхождение:

— Бонжур, Ваше Величество! Вы симулянт, это я вам как доктор, пусть и недоучившийся, говорю! Что там у Вас опять, чирей или заноза на этот раз?

— Мария Сергеевна! — Прижал правую руку к сердцу цесаревич и решившись, заявил. — Мне нужно с вами поговорить, как с женщиной! Я так то с петицией к папА приехал, чтоб Егора отпустил в лабораторию, что за произвол⁈ А раз здесь по пути оказался, решил, что настало время поговорить!

«Нормально так по пути, почти километровый крюк от императорской фазенды!» — Изучала Маня насмешливым взглядом второго по старшинству сына императора: «Время у него настало, три недели почти тут пороги обивает, всех задрал с несуществующими болячками, ну хоть разродился!» Цесаревич слегка стушевался, но боевого настроя не утратил, ожидая от Мани ответа.

— Ну пойдемте, Ваше Величество, — вздохнула Мария Сергеевна. — не на улице же на радость любопытным базарить…

«Так, аудитории все заняты, в лаборатории девчонки, отведу-ка я его в прозекторскую, для приватного разговора!» — Решила Маня, взявшись за ручку входной двери: «Там хоть и пусто, зато прохладно и антураж самое то, остудит любовный пыл!» В полумраке прозекторской, вопреки ожиданиям Мани, Константин не успокоился, а без всякого смущения уставился на неё и командным голосом вопросил:

— Мария Сергеевна, вы знаете, что мне блондинки нравятся⁈

«Давно догадалась!» — Маня машинально отступила на шаг от цесаревича, нащупывая рукоятку выкидного ножа, подаренного Егором после памятных событий и с которым она теперь никогда не расставалась: «Руки распускать начнет, точно тыкну, и не посмотрю, что член императорской семьи!»

— Ваше Величество, одумайтесь! У меня жених есть! А у вас жена!

— Нет у меня жены! — Тут же отказался от супруги Константин и заметив недоумение Мани, пояснил. — Нет любви и не было, а учитывая то, чем всё кончится, папА разрешение на развод дал. — И в свою очередь удивился. — А вы то здесь при чем, Мария Сергеевна⁈ Я не настолько низко пал, чтоб нареченную у другого отбивать!

С одной стороны то, что не она оказалась объектом страсти цесаревича — порадовало, с другой — царапнуло по самомнению. Так, слегка. Маня тут же взялась выяснять, кто такое неизгладимое впечатление на Костю произвел, что он третью неделю решиться не может и окольными путями подбирается. «Так, блондинка, неужели Дуняша? Ну цесаревич и козел!» — Путем простейших логических размышлений докопалась она до истины: «Оставили баб в Питере и началось! Вот не мог Павел Петрович императрицу свою занудную лучше оставить? А сыновья без жен приехали, по его приказу!»

— Пожалели бы девчонку, Ваше Величество! — Попросила успокоившаяся Маня. — Вы поиграетесь и бросите, а у нас она если не научную карьеру сделает, так врачом профессионалом станет. Хирургия ей не светит, ссыкуха, на вскрытиях то и дело глаза закатывает. Зато детей любит, в педиатрию ей дорога.

— Не люб я ей⁈

— Да я то откуда знаю! — Вскипела Маня. — Между собой сами разбирайтесь! А вот то, что она из крестьянской семьи, а вы цесаревич, не мне вам объяснять.

— Говно вопрос! — Повеселел Константин. — ПапА извещен, первый день орал, второй в задумчивости ходил, а на третий сказал: «Хуй с ним, используем это как нестандартную пиар-акцию! Впишем в концепцию примирения и объединения сословий!»

— Мда, вот вы какие, Романовы… — Укорила Маня. — Всё решили между собой, а Дуняша то знает⁈

— Я поэтому к вам и обратился, Мария Сергеевна! Поспособствуйте!

— Значит так, завтра знаменательный день…

— Я знаю, знаю! — Перебил великий князь. — Все придем и даже химики приедут! Кто же такое пропустит, раз приглашают!

— Не перебивай! — Маня придирчиво осмотрела прикид Константина и сморщилась. — Оденься только поприличней! Вы же сюда с вещами приехали! Не надо в футболке и старых Егоровых джинсах заявляться, всё-таки двадцать лет жениху исполнится, мундир то есть нормальный, для торжественных церемоний⁈ Смотри, я Дуняшу подружкой, эээ, невесты именинника приглашу, изволь соответствовать! Там и познакомлю…

Четвертого июня Павел Петрович планировал после обеда объявить короткий день для накосячивших, но не амнистию. Но до полудня натер на ноге мозоль, и на руках несколько, несмотря на перчатки и посмотрев, как самоотверженно трудятся провинившиеся — решил что хватит с них. Константин ещё вчера жаловался, что на химическом производстве специалисты ропщут, оставшись без главного координатора и научного руководителя.

А к обеду, с телегой вместе с первым, вторым и взваром, верхом прибыл довольный тем, что всё-таки выбил у императора разрешение приехать на Урал — Александр Макаров, руководитель тайной экспедиции, собственной персоной. Доложил, что прибыл не один, а с однофамильцем, адмиралом Михаилом Кондратьевичем и вице-адмиралом Ушаковым. И при них целый десант из мореманов, они сразу по приезду в Сатку облепили пароход на пруду и пока не наиграются — можно не ждать. А то и на Аю задержатся, там ведь второй пароход стоит.

Император, видя как распирает и даже корежит Александра Семеновича от привезенных сведений — повелел сворачиваться. Тут же объявив помилование хулиганам и игроманам, высказав пожелание, что сегодняшнее празднество пройдет более чинно и благопристойно, не как в прошлый раз, обронив: «Рукавиц на всех хватит!» И с Макаровым удалились в село, оставив молодежь собирать инструмент.

Егор, Александр и Строганов — за два дня совместной работы хоть и не стали друзьями до гробовой доски, но приятельские отношения сложились, а общие воспоминания о вечере и ночи заключения в погребе — этим отношениям всячески способствовали. Не препираясь, быстро прибрались за собой и тоже отправились ближе к цивилизации, отдохнуть, переодеться и вечером на день рождения…

Мария Федоровна, весьма раздосадованная внезапным для неё появлением Макарова — нервничала. Только хотела с мужем поговорить серьезно и по душам, по поводу всего, начиная от известий о том, что Константин увлекся какой-то низкородной, чуть ли не крестьянкой (а Павел не только об этом знал, но и не препятствовал этой зарождающейся связи), до странного расхождения фактов из исторической хроники и реальности. Её дражайший супруг отчего то так уверился бумагам потомков, что ждал рождения сына в указанное время, а именно в феврале следующего года.

А сегодня Мария Федоровна, пребывая в тягости третий месяц — прошла обследование на УЗИ. Которое ясно указало на то, что да, срок три месяца, а в утробе девочка. Императрица не была уверенна, что сможет задержаться с родами до февраля, да и уместно ли будет назвать ребенка Михаилом, как непременно настаивал на этом супруг? Акушерка-гинеколог Светлана всячески смятение Марии Федоровны поддержала, заявив что люди не слоны, по двенадцать месяцев вынашивать. Да и девочку называть Мишей — это даже по их временам непотребным было чересчур. И только она настроилась объясниться, как Макаров некстати объявился! Заперлись с Павлом и никого до себя не допускают!

Наблюдая за тем, как дети собираются на вечер, перешучиваясь в предвкушении праздника и веселья — порадовалась, что хоть совместная поездка их сдружила немного. Старшие сестры помогают одеться младшим, Александр с Костей терпеливо их дожидаются, без неминуемого в обычное время раздражения и язвительных шуток. «Бежать надо отсюда!» — Осенило императрицу: «Неладное что-то с этими потомками или местом, не могут почти все бабы вместе забеременеть, как здесь! А вот Павел за целый месяц ни одной любовницы не завел!» Она то за годы семейной жизни безошибочно научилась определять, есть ли у её мужа пассия или он опять в свободном поиске.