В общем, сначала надо помочь себе. Как в самолёте, при разгерметизации. Сначала себе, далее по возможности. Ну и хорошенько раскинуть мозгами, что можно сделать.

А чтобы успокоить мятущуюся душу, можно будет полить её кровью. Кто там был среди главных палачей Югославии в 90-х? Мадлен Оллбрайт? Интересно, где она сейчас. Вряд ли большая шишка.

Посмотрев на бутылку, Пабло налил себе еще немного. Но пить не стал, оставив стакан на столе.

— Хватит жевать сопли, Пабло, — пробормотал он сам себе. — Пора уже по-настоящему готовиться. Удар по Кали уже перезрел.

Как раз будет первой операцией под флагом М-19. А потом можно будет убрать оставшихся здесь, в Медельине, мелких главарей, чтобы в принципе конкурентов снять с доски. Это повесим как раз на Кали… В конце концов, в той жизни, в конце 80-х, в Колумбии было вообще принято валить все на Эскобара. Помнилось, как он рассказывал сыну, что из многочисленных «акций» его рук дело, а что нет. Соотношение было в районе одного к десяти, наверное.

Так что время ответить тем же. А заодно спалить американцам очередную партию кокаина, решая сразу две задачи: добавить авторитета одному из своих агентов, работающих в УБН в Аризоне и подставить это самое левое М-19…

— Как же хочется кого-то грохнуть, — пробормотал Пабло. — Сил нет.

Не став возвращаться в спальню, он прошел в гардеробную, где быстро натянул на себя футболку и широкие спортивные штаны. На ноги нацепил легкие сандалии, больше похожие на лепки. И в таком виде вышел из мастер-блока, направив стопы вниз.

Пройдя мимо поста охраны, Пабло коротко кивнул одному из своих постоянных телохранителей, Артуро. Мужик в возрасте был обязан Эскобару примерно всем, будучи в свое время вытащенным из пучины депрессии. Там все было в комплекте: смерть родителей, крах карьеры в армии, сгоревший дом…

Пабло очень любил помогать таким людям. Вовремя становясь лучом надежды, протягивая руку помощи именно тогда, когда человек в ней больше всего нуждался — особенно психологически — он получал не дверь, но ворота в душу. Получая, в итоге, верных до самого конца людей.

В подвале, за спрятанной дверью, была оружейная комната.

Именно здесь Пабло порой проводил время, успокаивая себя.

Сняв с держателей австрийскую снайперскую винтовку — Steyr SSG 69 — он с любовью погладил её ствол. Именно с такой юный Горан провоевал в Боснии свои первые несколько лет. Сегодня Пабло доставал такие же партиями, готовя собственных снайперов.

Что-то очень темное в душе шевельнулось от запаха оружейной смазки и вида выстроенных рядами стволов. Что-то, что требовало хоть ненадолго стать тем, кого, в свое время, очень боялись враги.

— Скоро прольётся кровь, — прошептал Эскобар, аккуратно разбирая излюбленное оружие убийства и представляя себе лицо Оллбрайт. Не нынешней, нет, а той, кто говорила о том, что смерть полумиллиона детей — это нормальная цена для её политики. Той, кто выбирал цели для бомб в стране, жители которой спасли её от нацистов.

Скоро.

Кали. Город с названием созвучным имени индийской богине смерти. В свое время, после падения Пабло Эскобара и крушения Медельинского картеля именно здешняя организация стала крупнейшей в экспорте кокаина в США. Её лидеры были жестоки — тех же левых они ненавидели и массово убивали всех тех, кто, по их мнению, «загрязнял» город. Их группы под лозунгом «Чистое Кали, красивое Кали» сбрасывали так много тел в реку Каука, что её прозвали «рекой смерти», а местный муниципалитет едва не обанкротился, тратя огромные суммы на её очистку (сколько, правда, там было прикарманенных денег — никто никогда не узнает).

В целом уступая всю свою историю детищу Пабло Эскобара, Кали были лидером по экспорту героина, выращивая опийный мак помимо традиционной для Колумбии коки. А ещё лидеры картеля и в той реальности занимались отмыванием денег, сочетая свою наркоимперию с легальным бизнесом. Примерно то, что сейчас делал Эскобар — только если Пабло размахнулся по полной программе, картель Кали в этом плане не так, чтобы преуспел.

На 79-ый год Кали были уже устоявшейся организацией. Начав с похищений и контрабанды, продолжив контрабандой марихуаны, они быстро перешли к экспорту кокаина в США. У них и близко не было возможностей Эскобара, но это не означало невозможность получения огромных прибылей даже и без его маршрутов и изощренных схем доставки.

Один из лидеров Кали, Франциско Эльмер Эррера, по кличке «Пачо», являлся мозговым центром в части построения распределительных сетей картеля в Штатах. Именно с его операций в Нью-Йорке и началась история трафика белого порошка из южного колумбийского города в США.

И сейчас он спокойно обедал в столовой своей здоровенной виллы, расположенной на западе от горда, раздумывая над тем, как увеличить производство их основного продукта — потому что он лично обещал это самое увеличение некоторым влиятельным людям в США.

Понятно, что отчитываться перед ними он был не обязан (над ним вообще всего-то было три человека в самой картеле), но репутация могла пострадать. А он подобного не любил. Не в их бизнесе, где такие ошибки могли дорого стоить и были попросту опасны.

Проблема была в том, что со свободным ресурсом — листьями коки — был серьезный провал. Кто-то — скорее всего, конкуренты с севера, из Медельина и окрестностей — массово скупили все, до чего только могли дотянуться. А заодно еще и заплатили аванс за будущий урожай. Понятное дело, что сам Пачо мог бы будущий урожай перекупить — все равно платить будут торчки-американцы — но сам подход, что надо было договариваться, его раздражал. Можно ли было надавить? Тоже верно, но это, решая проблему тактически, ухудшало ситуацию стратегически: как с будущими поставками, так и с отношениями с конкурентами.

Хотя какая там конкуренция — американский рынок съедал всё, что ему давали, и просил добавки. Потребности были такие, что удовлетворить их не было никакой возможности. И даже наметившееся снижение цен было следствием, скорее, выхода на новые сегменты покупателей в Штатах, а не в том, что кто-то демпинговал.

Так что да, ресурсы становились «узким горлышком». Надо было расширяться…

Единственно, что появилась раздражающая помеха в виде гребаных леваков, не стеснявшихся нападать на лаборатории и плантации. Причем раньше они так не наглели, но последнее время как с цепи сорвались.

— Они гребаного янки грохнули в центре Боготы, — пробормотал Эльмер, рассматривая тарелку с мидиями. Почему-то его любимое блюдо сегодня ему ну вообще не заходило, хотя соус «горгонзола» был более чем неплох. — Чуть ли не войну устроили, с гранатометами. Что им наши лаборатории?

Вздохнув, он отодвинул тарелку и потянулся за бокалом красного вина. Привезенное из Италии, оно стоило примерно столько, сколько он платил своему садовнику за пару месяцев, но пил его Эльмер без особого восторга. Просто статус обязывал…

Отпив немного, Пачо начал вставать из-за стола, когда увидел несущийся на ворота его виллы грузовик. Основной дом стоял чуть на пригорке, и подъезд из столовой был отлично виден.

— Что за? — зрелище явно неуправляемого автомобиля завораживало. А вот появившиеся на дороге еще несколько грузовиков намекали, что дело не в потерявшем создание водителе.

Влетевший в ворота грузовичок на секунду словно сжался — ворота были не простые, а укрепленные, еще и с убирающимися металлическими столбами позади них. Как раз чтобы сходу никто не ворвался.

Вот только врываться никто и не собирался — неуправляемая машина рванула, разом выбив стекла в доме и обвалив взрывной волной прилегающий к воротам кусок забора.

Самого Пачо отбросило на пол. Больше он, в моменте, не пострадал — осыпавшееся стекло окна его не зацепило. Пострадала рубашка, залитая вином, но учитывая, что именно в этот момент начали активно звучать звуки перестрелки, это было явно не самой большой его проблемой.

Надо отдать должное охране — бойцы проявили себя на все сто, очень быстро организовав отпор. Как минимум двое засели за массивной беседкой, молотя по нападающим длинным очередями, пытаясь скорее сбить напор и дать чуть больше времени основным силам в глубине, чем реально кого-то подстрелить.