— Я понимаю вашу озабоченность, Стасик. Если хотите, не будем об этом. Но не думайте, что вы один такой и что это не нормально. Это естественно, ведь все мы люди.

— Люди-человеки! Но тигичан, я вижу, вы за них не считаете.

— Если б не считали, Стасик, то вы бы здесь не находились.

На это мне нечего было ответить. Даже если они держат их за животных, не значит, что они не заслуживают внимания. А я сам вызвался, и значит умничать нужно тоже перестать.

— Хорошо, что еще?

— Хочу заверить вас, Стасик, мы решили посветить вас во все подробности из уважения к вам и вашему решению, хотя можно было обойтись и без этого. Вы вправе возразить – почему же мы тогда не спросили вашего согласия раньше при похищении, если мы вас так уважаем? На это ответ получите позже, если не возражаете. И сами потом поймете – почему. Я в этом уверен.

Я не стал возражать. Все равно назад пути нет. Тем более меня все чаще начали привлекать картинки вдоль нашей «прогулки», а именно изображения с женщинами. Я, конечно, ловелас и для меня супруга давно перестала быть единственной. Поначалу мучился этим, но потом понял, что если любви нет, то и измены быть не может. До сих пор только одно удерживало в семье – это мой сын. И только он один вызывает у меня беспокойство. Но это не для дневника, во всяком случае, сейчас, когда нужно собраться.

Женщины на Тигиче разные, в основном полные, но с приятными личиками. Есть и стройные. На них-то и заглядывался. Почти все они носят то же что и я, то есть адаптационный костюм, сквозь который можно разглядеть, словно сквозь пелену, фигуру, но не более.

Ниминоки заметил, что я начал пропускать мимо ушей его слова. Догадавшись о причине, он попытался огорчить меня.

— Пустая трата времени, Стасик, - сказал он. – На Тигиче самое святое, что может быть – это семья. Чтобы ее завести некоторым мужчинам порой требуется не мало времени. Добиться любви женщины там не просто, хотя… Но когда она случается, то эта любовь приносит пять, десять, а то и пятнадцать наследников. И даже такое обстоятельство не может решить проблему. Все равно их население растет пропорционально снижению уровня жизни, вызванное массовым самопожертвованием в пользу молодого поколения. А на возникшие в вашей голове мысли могу ответить – секса вне брака у них не существует, хотя брака как такового нет, есть взаимоотношения.

— Поэтому-то они и плодятся, как насекомые, - заключил я. на самом деле меня интересовало другое. – А почему на них такие же костюмы как на мне и всех вас, когда приспосабливаетесь к чужой гравитации?

— Когда создавался адаптационный костюм, нашим модельерам понравилась простота и практичность их одежды. Она подчеркивает красоту форм, как у вас хорошо сшитое платье скрывает или обнажает фигуру или стройные ноги. Кстати, от землян мы переняли тогу и мокасины, от мананцев шапочки. Отовсюду понемногу. Так что ничего в этом странного нет. В каждой культуре можно найти что-нибудь полезное. Даже у вас встречается подобное. Например, в вашей русской глубинке давным-давно придумали выворачивать шкуру наружу. Теперь весь мир носит дубленки. Примеров много.

— Ну да, ну да, - еле слышно пробубнил я.

И все-таки меня не устроил его ответ. Но и не огорчил.

Поскольку в голове начало твориться непонятное, я попросил Ниминоки перейти к следующему вопросу, к самому главному – что от меня требуется и как это сделать?

— На пути к спасательному материку, который они называют Сома, расположены острова. Они представляют собой вершины подводной горной гряды, соединяющая собой материки. Эти острова не пригодны для обитания, но могут послужить мостом к Новому Свету. Беда в том, что несмотря на то, что покинувшие свою землю тигичане находят их, они так и не могут до конца пройти весь путь. Они или умирают на безжизненных островах или исчезают в океане. За все их существование еще никому не удавалось достичь Сомы. Вы, Стасик, будуте первым, кто найдет путь и вернется обратно. Дело тривиальное до абсурда. Острова расположены друг от друга достаточно близко, что бы доплыть до них даже на примитивных плотах. Просто им чудовищно не везет! Достаточно выбрать правильное место, – Ниминоки развел руками. – Видимости это связано с особенностями их развития, которое и прогрессом-то не назовешь. Их строй существует без изменения на протяжении четырех миллионов лет.

Ниминоки не стал вдаваться в подробности истории Тигича, а перешел к особенностям их быта и взаимоотношений.

Здесь я, наверное, умолчу, так как при одном воспоминании об этом, у меня мурашки по коже. Пока собственными глазами не увижу и не испробую на себе, ни за что не поверю. В одно мне все же очень хочется верить. Сейчас я даже заставляю себя в это поверить: в то, что у них так же нет преступности, как и на Льуане. Но если на Льуане ее нет «практически», то на Тигиче ее нет «абсолютно». К естественному снижению населения приводят только случайности. О них я сам не захотел слышать. Все равно, что досконально быть в курсе о том, что у тебя внутри: кишки и все такое, а тем более видеть их. Не знаю почему в голову пришло такое сравнение, но Ниминоки моя ассоциация понравилась.

— Хорошо, что вы об этом заговорили. Пища на Тигиче вполне приемлема для вашей системы пищеварения. Поначалу вас, разумеется, будет воротить от нее, но вы справитесь.

После начались инструкции на тему, как себя вести: что нужно делать, что не нужно, чего остерегаться. Но они несли в себе скорее обобщенный характер, чем точные указания. Ниминоки объяснил это тем, что они постоянно будут держать со мной связь и по ходу событий сообщать о дальнейших действиях.

— Мы вставим в ваши глаза что-то вроде линз, на которые будут проектироваться указания, лоция, схемы, в общем все, что сможет помочь вам. Через них же мы будем наблюдать то, что будет происходить у вас перед глазами. Но это визуальная сторона. Ушные раковины снабдим аудиоустройством, с помощью которого вы сможете общаться с нами и понимать местную речь.

— А на каком языке я буду с ними говорить? – возник у меня закономерный вопрос. – Я кроме русского и матерного ничего не знаю.

— Здесь мы вас ничем удивить не сможем, - за все время разговора Ниминоки впервые опустил глаза. – Ваш прототип был, ко всему прочему, немым.

— Но я не немой!

— Придется им стать, если вы не передумаете и дадите согласие.

Немного подумав, я пришел к выводу, что это во многом облегчает задачу. В противном случае мне пришлось бы изучать чужой язык или перенести операцию по вживлению какого-нибудь устройства, говорящего за меня, хотя не представляю как оно бы работало. Одно я знаю точно – то и другое не мыслимо. Моя неспособность к языкам поражала не только учителей, но и моих родителей, нанимавших мне до пятого класса логопеда. А вживление линз и аудиоустройств, по сравнению с аппаратом искусственной речи, пустяки. Тем более я очень сомневаюсь, что он существует, пусть льуанцы хоть в сто раз превосходят нас в развитии.

Я только спросил.

— А как я их поведу?

— Ну-у! – отмахнулся Ниминоки. – Для этого есть язык жестов, рисунки, наконец. об этом можете не беспокоиться. Мы поможем.

— Надеюсь, вы не станете отрезать мне язык?

— Нет, но чтобы исключить непроизвольные восклицания, разговоры во сне придется временно воздействовать на нервные волокна, по которым поступает импульс с головного мозга. Вам, Стасик, достаточно дать знать, что бы поговорить с нами и они тут же задействуются. Правда, для этого придется перенести небольшую операцию. Сейчас все зависит только от того, насколько вы нам доверяете. Если появилась хоть тень сомнения на сей счет, скажите. Это понятно. Вы вернетесь на Землю.

Но я не думал отказываться. Наоборот, теперь я чувствовал, что нахожусь в скафандре, за которым окружающая среда не сможет навредить беспомощному существу с далекой планеты Земля.

Я начал понимать всю сложность предприятия. И если бы, после всего сказанного, мне предложили лететь на Тигич без всего, то непременно задумался бы.