— Меня возвращают?!

Он не ответил. Ушел тихо. Ни взглядом, ни видом не выдав свои мысли.

Вот и все.

Отправляют обратно.

Вот и кончилось путешествие. «Двадцать тысяч лье под водой» никогда не превратятся в «Два миллиона световых лет от дома». Был бы на моем месте Жюль Верн, то он бы вынес эз этого куда больше, чем я. да и что выносить? Мертвый пейзаж не затмит многообразие красок подводного мира, а одинаковые существа не заменят его обитателей. Остается надеяться, что они оставят мне память. Иначе сам не поверю, что написал в этой амбарной книге. Буду тешить себя воспоминаниями и тихо гордиться тем, что довелось побывать на Льуане, общаться с инопланетянами, а если Пазикуу порадует какой-нибудь безделушкой, сделаю из нее талисман. Потом положу его под подушку и буду горько плакать о несбывшихся надеждах и сожалеть, что так ничего и не понял из поучений мудрого старца.

Вот и все.

Вот и все!!!

Вот и все.

Двадцать третья запись землянина

Вот и не все! Вот и не все!

Я отправляюсь на Тигич!

Мои предположения оказались верны. Но об этом стало известно только на «корабле». Он ожидал нас на том же месте, куда меня высадили, оставив в одиночестве. Пазикуу признался, что с самого начала наблюдал за мной, шел по пятам. Неизвестно сколько бы он так следил, пока не испугался, когда я начал себя резать. На вопрос «почему?» он ответил неоднозначно.

— Хотел поставить себя на ваше место.

Я не удивился, когда вместо того, чтобы распрощаться у «трапа» он взошел со мной на «корабль». Не удивился и присутствию на нем Лэо, Кудисю и Ниминоки. Правда ожидал, что они захотят попрощаться. В первую минуту даже лестно стало, увидев их. Они так радовались, будто я не улетал, а только что прибыл на Льуану. Только потом стали одолевать сомнения по поводу искренности такого внимания.

Больше всех сиял Ниминоки. И хотя он не изучает Землю, как Пазикуу, он постоянно порывался пожать мою руку. В последний момент сдерживался и смущенно поглядывал на своих товарищей. Лэо и Кудисю переминались с ноги на ногу, пока мы проходили дезинфекцию, но так же с улыбкой смотрели в мою сторону. Только Пазикуу вел себя по-прежнему. Такое поведение я тоже принял на свой счет, возомнив что ему трудно со мной расставаться. Во всяком случае с моей стороны было так. Нравится мне этот старик. Но не в моих и не в его силах, думал я, продлить мою незапланированную «командировку» на Льуане.

Как оказалось я был прав в последнем.

Закончилось мое пребывание на Льуане, но не в их солнечной системе.

Я понял это, когда мы вошли внутрь цилиндра.

— Вы все—таки решились?! – воскликнул я, оглядываясь.

Вокруг были изображения тигичан, их жилища, утварь, которую не случилось увидеть у Ниминоки; материк, где они живут и тот – необитаемый, намного превосходящий размерами населенный людьми; животный мир вполне земной, если не приглядываться к мелочам. Меня это мало интересовало. Меня распирало от любопытства и нахлынувших чувств.

— Не знаю, что сказать, - выдавил я, прикусив нижнюю губу. – Или я снова облажался или…

— Ничего говорить не надо, - перебил вежливо Пазикуу. Подошел и взялся за мое плечо. – Говорить будем мы, а вы слушайте и решайте – ввязываться в это или нет.

Отпустив меня, он дал знак Ниминоки.

По мере того, как тот вводил в курс дела, мы ходили вдоль круглых стен со светящимися картинками и «видео роликами». Они сменялись и обновлялись, когда мы проходили весь круг. При этом он почему-то сравнил нас обоих с какими-то перипатетиками, очевидно с народностью Льуаны или Тигича, или еще где. Сравнения меня мало волновали.

— Не скрою, Стасик, мы очень обрадовались, когда узнали о вашем желании оказать помощь в проблеме Тигича, - голос у Ниминоки был почти нежен. – Поверьте, и нам было не легко. Предвидя вопросы, которые по праву должны возникнуть у любого несведущего в таких делах, я хочу забежать и ответить на них. Во-первых, хотелось бы признаться, что оказались вы здесь не случайно. И если бы вы не приняли самостоятельного решения, то вернулись бы на Землю таким же невредимым, как и прежде с той лишь разницей, что определенный отрезок времени в вашей памяти отсутствовал бы. Не хочу вас пугать, но вы первый, кто согласился без посторонней помощи. Разумеется, мы создавали для этого все условия и, все-таки, свобода воли для нас является главным. Но не хотелось бы заострять на этом внимания. Перейдем к следующему вопросу – почему вы?

И он рассказал как Пазикуу наблюдал за мной и другими долгое время. Он знает о моих привычках, способностях, моем характере и личной жизни. Их не смущает, что я человек семейный и недостаточно образованный. Решающим фактором в мою пользу явилось поразительное сходство с одним из тигичан, который отправился год назад в море. И это сходство не совсем визуальное, хотя конституцией и лицом, меня можно принять за его брата. Сходство внутреннее.

— По внутренним органам что ли? - спросил я, так как что может быть общего между мной и тигичанами, кроме строения?

— Нет, - безо всякой иронии ответил Ниминоки. – Вы знаете, что наша наука способна на многое и мы могли бы управиться своими силами. Но одно обстоятельство ограничивает эти способности существующими правилами. Дело в том, что тигичане единственная человеческая раса, представители которой имеют одну лишнюю хромосому и при этом прекрасно уживаются между собой. Если в других мирах их совсем мало и они находятся под наблюдением, то на Тигиче, кроме как с вырождением проблем нет. по этой причине пересадка мозга в тигичанина невозможна, так как неизбежны необратимые последствия. Синтезировать тело по подобию так же бессмысленно. Искусственная клетка может нести только пищевую ценность, чего нельзя сказать о моторике, инстинктах и прочих врожденных и наследственных факторах. Их невозможно воссоздать искусственно, а чтобы задействовать рефлекторную систему организма для этого понадобятся столетия, которых у нас нет. Понимаете Стасик?

Пришлось поверить ему на слово.

Я кивнул.

— Вы просто находка, Стасик! – продолжил Ниминоки.

Остальные в это время стояли в центре цилиндра и внимательно наблюдали за нами.

Тут я узнал о себе то, о чем или догадывался, но не придавал значения или вообще не подозревал.

Видите ли, я хожу с приподнятыми плечами, опускаю их только когда сижу, сплю. Мне никто об этом не говорил и до этого момента я считал, что все так ходят и не предполагал, что это так заметно. Конечно, порой я расслабляюсь, но мне не ловко в таком состоянии.

После этого открытия за время разговора с Ниминоки я несколько раз пытался опустить их, но через секунду плечи возвращались в привычное положение. В конце концов я плюнул на это. Тем более, впереди ожидало еще одно открытие: при любом движении головы я закрываю глаза, а иногда даже зажмуриваюсь, будь это поворот на пять градусов или на сто сорок, но пока она находится в движении, они закрыты.

Ниминоки успокоил, сообщив, что у большинства людей такая же привычка, только у них подобное происходит лишь в начале движения. Мою же манеру он обозвал почему-то «фрагментарным восприятием», чем в принципе и отличаются тигичане.

Походка так же подверглась критике.

— Вы ходите как они, Стасик. В основном у людей походка соответствует их массе, конституции и характеру. Но при этом о них не скажешь, что они весят меньше или больше, сильнее они или слабее, находятся они в душевном разладе или довольны собой и всем миром. У вас она постоянна. Мало того, вы выглядите мощнее и массивнее, чем являетесь на самом деле.

В конце описания моих достоинств, я уже чувствовал себя не землянином, а подкидышем с Тигича.

Я откровенно спросил об этом Ниминоки, когда дело дошло до привычки разговаривать с самим собой, заглядывать собеседнику в рот, а не в глаза и ковыряние в пупке, а не в носу, как делают все нормальные люди.