— Да так… — я неопределенно махнул рукой. Как-то девушка чересчур возбудилась. — Но нет, никакого отношения я к ним не имею, — почти не соврал я, — и он действительно ошивается здесь. Услышал мои песни, подошел, вот и познакомились.

— Обалдеть! — только и выдала собеседница. — Не совсем понятно, с чего это ты его так заинтересовал! Он ничего на этот счет не говорил?

— Неа, — вот тут уже прозвучало откровенное враньё, — вообще ничего.

— Очень странно, Паша, скажу я тебе.

— Ну вот так, что ж поделать, — картинно развел я руками.

Тем временем наш разговор прервали наконец завершившие торг менеджер и продюсер. Итогом их переговоров стала продажа моих песен за сто тысяч рублей. Плюсом шёл процент с концертов и трансляций. Причем я точно знал, что лично у меня провернуть подобную сделку точно бы не получилось. Ну и ну! В Маше явно пропадает талант торговца.

Чуть позже мы вернулись на природу. По пути я даже успел предупредить Настю, чтобы она не распространялась по поводу моего столь неожиданного, с её точки зрения, знакомства с Графировым. Девушка, конечно, удивилась, но кивнула. Надо будет придумать потом какое-нибудь объяснение.

Итак, дым перед бассейном стоял коромыслом. Народ уже изрядно поднабрался, начались танцы. Понятное дело, сильно отличавшиеся от классических. Абрам вместе со своей группой извинился и покинул нас, пообещав скоро вернуться (у них намечалась какая-то очередная встреча). С ним ушел и Оболенский, который после моего концерта выглядел слегка задумчивым. Так мы вновь остались в привычном составе. Никто нам не мешал, и мы спокойно отдали дань вкуснейшему мясу и другим не менее аппетитным закускам. Кстати, спиртное слегка ударило в голову и я наконец-то расслабился. В конце концов, можно хотя бы на минуту забыть обо всех этих черных магах, инквизициях и прочих окружающих меня невзгодах⁈

Расслабон длился недолго. Через полчаса после того, как Эйзенштейн оставил нас одних, за нашим столом появилась Евгения Палесская собственной персоной. И без князя Мосоловского, между прочим. Народ воспринял ее появление вполне позитивно, даже Настя немного смягчилась, хотя все равно чувствовалось, что рыжулька ей неприятна.

— А где своего ухажера потеряла? — всё же не удержалась от подколки она.

— Он не мой ухажер, — презрительно фыркнула Евгения. — Еще чего не хватало! Я уже говорила… Отправился играть со своими старпёрами в карты. На презентации! В карты! Мужики! Это вас не касается, но маразм, девочки, после пятидесяти лет только крепчает! — лукаво посмотрела она на нас Игорем.

И как на это реагировать? Я просто пожал плечами. Весьма категоричное заявление, однако. Ну а дальше… Дальше рыжая на удивление органично влилась в нашу небольшую и, надеюсь, уже дружную компанию. Она, кстати, совершенно не скрывала симпатии в мой адрес, заставив вновь задуматься о том, какого вообще рожна на меня так заглядываются здешние красавицы. Ну ладно Фонвизина! Эта как узнала, что я Художник, так, понятное дело, сильно заинтересовалась. С эльфийкой тоже всё прозрачно: я её спас и это вроде как благодарность. Но остальные-то что? Они ведь не знают, что я такой весь загадочный, скрывающий свои таланты. Блин… Снова вся эта ерунда лезет в голову. Ничего с собой поделать не могу. Пришлось даже усилием воли отогнать от себя эти мысли.

На улице окончательно стемнело, но благодаря парящим в небе магическим шарам на территории поместья было по-прежнему светло. Градус веселья поднимался буквально на глазах. Девушки каким-то образом раздобыли купальники (главным инициатором оказалась именно Палесская) и отправились плескаться в бассейне. Мне тоже предлагали искупнуться и даже какие-то плавки нашли, но я мягко отказался. Не то чтобы смущался — просто для таких забав на настолько масштабной вечеринке надо выпить куда больше.

Игорь пару раз потанцевал с какой-то симпатичной девушкой, выряженной в традиционный для этой вечеринки кожаный прикид. Радостно шепнув мне, что возможно не вернется сегодня, он растворился в ночи. В результате я неожиданно остался в гордом одиночестве. М-да. Но, знаете, этот факт меня нисколько не расстроил. Слишком уж много событий произошло сегодня.

Один только разговор со здешним верховным жрецом Астарты чего стоил. Несмотря на его доброжелательность, сдаётся мне, что появись возможность — и он от меня с радостью избавится. Ибо как не крути, а я ему серьезный конкурент.

Удобно устроившись на деревянной табуретке, что заменяли гостям обычные стулья, я просто наблюдал за бурлящей вокруг меня жизнью… Музыка под вечер стала еще бодрее, и народ отрывался на полную катушку. Меня пару раз пытались вытащить на импровизированный танцпол какие-то незнакомые девушки, но я успешно отражал все их попытки. Честно говоря, слишком много баб вокруг. Тут бы хоть с имеющимися разобраться.

Прервал мое единение с самим собой появившийся как из ниоткуда Оболенский с полупустым стаканом в руке.

— О, Павел — опустился он на табурет рядом, — а ты чего в гордом одиночестве? Где все твои красавицы? — Оболенский весьма плавно перешел на «ты», но я не и имел ничего против.

— Красавицы занимаются водными процедурами, — улыбнулся я и в свою очередь поинтересовался: — А ты чего один?

— Да я один и пришел, — признался тот. — Всё думал здесь кого-то подцепить, но пока никто не приглянулся.

Я только головой покачал. Учитывая концентрацию симпатяжек на квадратный метр, вкус у моего собеседника, кажется, был очень тонким.

— А давай выпьем! — предложил Оболенский. — А то здесь нормально и выпить не с кем. Ты вроде хороший парень!

Ну выпить-то можно. Только вот в отличие от моего собеседника, я лишь пригубил из своего стакана. Хватит. Не люблю состояние похмелья, да и все те разы, что напивался до состояния поросячьего визга, можно по пальцам одной руки пересчитать. Так что моя мера мне известна. Правда, новое тело к действию алкоголя было более устойчивым. Всему виной способность, которой, как я понял, обладали все маги Рочестена. Особенно боевые.

— Я вообще первый раз на подобной презентации… — признался мне гораздо более пьяный, чем я сам, Николай. — Как-то на такие вот тусовки не ходил….

— Почему? — удивился я

— Мне все эти «Зловещие мутанты» безразличны. Но я хорошо знаю Эйзенштейна. Он друг моего отца. Вот он и посоветовал мне заглянуть… И, знаешь, я не пожалел. У тебя действительно талант, Павел.

— Да ладно, — отмахнулся я, — бренчу чего-то там.

— Не скромничай, — посерьезнел собеседник. — Я, может, особо в музыке и не разбираюсь, но чувствую, что на этом можно неплохо заработать! Но ты не думай. Мне действительно понравилось. Так что твори… А давай это… за творчество?

Выпить за творчество — дело святое. Впрочем, как я уже говорил, набрался Оболенский весьма неплохо. Да и пил он не сачкуя, по полной программе. Но держался вполне себе твердо, что при таком количестве «топлива» было как минимум странно, даже учитывая устойчивость аристократов с магическим даром к алкоголю.

После тоста за творчество я вдруг заметил, как лицо Николая, уставившегося мне за спину, слегка напряглось. Да что там еще? Развернувшись, я с изумлением уставился на стоявшего в пяти шагах от нас незваного гостя. Твою дивизию! Это не презентация, а прямо вечер неожиданных знакомств и встреч. И того, кто сейчас стоял передо мной, я точно не горел желанием видеть. Акинфий Демидов собственной персоной.

Знакомый Варвары явился в сопровождении тех же чернявых телохранителей, с которыми мы встретили его на выставке в Центральном парке. Одет он был, как и его спутники, совсем не в стиле вечеринки — черный классический костюм и такая же темная рубашка. Смотрел на меня, ехидно ухмыляясь. Во взгляде даже какое-то торжество… Ишь, обрадовался как… Козёл!

— Князь Черногряжский, — интонации в голосе Демидова казались какими-то глумливыми. — Добрый вечер! Не чаял вас здесь увидеть!

— Уж как я не чаял, — проворчал в ответ я. — Какими судьбами?