– Эм… – эриль внезапно как-то съежился, почти физически уменьшившись в размерах. – Тут есть одна проблемка. Ты не сможешь перейти по этому мосту. Ты слишком… силен. Он рассчитан на обычных смертных, у него маленькая… не знаю, как сказать.

–Низкая энергоемкость, – упавшим голосом проговорил Аудун, отступая назад. Вот ведь как знал! Ладно, не жили богато… В общем, все идет по плану. – Хорошо, значит смертного ты можешь отправить?

– Ну, – протянул Лейв, почесав черную гриву давно не мытых волос. – Двоих даже могу, но не больше. Хотя и с двумя не уверен, что их не размажет о ближайшую скалу. А главное – я не знаю, как их потом вернуть.

– Это уже не важно, – кивнул Аудун, не эрилю – своим мыслям. – Подготовь все необходимое, задействуем мост прямо сейчас.

С этими словами он двинулся к лестнице наверх, оставив ошарашенного шамана переваривать его слова. С другой стороны – чего еще тот мог ждать, рассказав Аудун о камне? Ведь очевидно, что знаменосец обязательно попытается перебросить если не себя, то хотя бы кого-то на ту сторону. И приказ, который он отдаст этим людям, будет не менее очевиден – найти и убить.

Аудун, поднимаясь по лестнице наверх, думал о том, кого можно послать в это рискованное путешествие. Авантюра чистой воды. Неизвестно, куда их выкинет. Неизвестно, смогут ли они сориентироваться в том краю и найти того, на кого им укажет Аудун. А главное – неизвестно, смогут ли они его убить. Ибо в свою прошлую встречу с врагом воин узрел мощь, несравнимую ни с чем в этом мире. Оставалось надеяться, что и его, врага, силы тоже подавлены после того, как он оказался здесь.

Воин понимал, что не может послать кого-то из хирдманов Эйрика и тем более – кого-то из своих людей. Потому что в сравнении с битвой за Ставангер все их предыдущие сражения покажутся лишь детской игрой. Там Аудуну потребуется каждый, кто знает, с какой стороны браться за меч. Тем более, что Лейв сам сказал – никаких гарантий.

Как бы ему не хотелось прикончить своего врага, он всегда предпочитал рискованным планам до мелочей проработанную схему. Так он добивался всего, чего хотел и отступить от собственных правил сейчас ради абсолютно иллюзорной надежды было бы верхом глупости.

Ответ нашелся неожиданно. Наемники-свеи. Их мечи и секиры тоже пригодятся в грядущей битве, но они не так опытны и умелы, как хирдманы Эйрика. Да и доверия к ним особого нет, возможно – пока. Двоих вполне можно пустить в расход прямо сейчас.

– Эй, Ингрид! – покинув дом Эспена, он осмотрелся и окликнул одну из воительниц Эйрика, что проходила мимо. Ингрид Йоундоттир была высокой и статной девой, с золотистыми коротко остриженными волосами и гордо вздернутым подбородком. Аудун видел ее в бою, она была отличным мечником и если б родилась мужчиной, вполне могла бы сравниться в воинском искусстве с Эйвиндом или даже Снорри, пусть мед Вальхаллы будет ему сладок.

– Да, знаменосец, – откликнулась воительница, подходя к нему и почтительно кивая.

– Где эти ублюдочные свеи? – спросил он и понял, что эпитет оказался удачен. Разумеется, нордманы никогда не станут доверять свеям, даже если те сражаются на их стороне.

– Обворовывают местную корчму, где ж еще! – Ингрид непроизвольно положила руку на навершие покоившегося за поясом клинка. Голос ее стал жесткий, она не скрывала своей злобы. – Это в двух домах от бражного зала на север.

– Благодарю, – кивнул Аудун и уже собирался уходить, но потом остановился и посмотрел на воительницу. – Не переживай так, им не долго осталось топтать славную землю нордманов.

Ингрид плотоядно улыбнулась и кивнула. Воительница все правильно поняла – Аудун собирается заплатить им еще, чтобы они приняли участие в битве за Ставангер. А там ими можно будет заткнуть самое гиблое направление, чтобы попросту не терять своих людей. Ведь свеи, при всех своих откровенно дурных чертах, оставались детьми севера, в стойкости и храбрости они едва ли уступали нордманам, пусть и не были столь же люты в бою. Они не сдадутся и не побегут, будут биться до конца.

Свеев и их предводителя, Ларса Чернозубого, он действительно нашел в корчме. Воины пили сладкий мед, если свежеприготовленное мясо, сочащееся кровью, орали и смеялись, а кто-то люто размножался прямо здесь же, на дубовых досках пола или на лавке. В корчме, разумеется, нашлись молоденькие девушки-трэллы, некоторые – очень даже ничего. При этом свеи хоть и вели себя, как звери, сполна заплатили корчмарю и даже потаскушкам, хотя те были трэллами, а в этих землях жизнь сама по себе награда для трэлла.

– Ларс! – громыхнул Аудун, пытаясь перекричать царящий в корчме гомон. Ему это едва ли удалось, но Чернозубый услышал и расплылся в улыбке.

– О, легендарный знаменосец конунга Эйрика Агнарсона! – он протянул Аудуну руку. Ларс был высок и неимоверно силен от природы, что, надо думать, не раз спасало ему жизнь. – Рад узреть тебя, рад говорить с тобой! Выпьешь?

– Благодарю, – Аудун принял деревянную кружку, поднял ее вслед за Ларсом и осушил одним глотком. Пить он не хотел, но знал, что отказ будет воспринят почти как личное оскорбление. – Я по делу, – он не хотел зря терять времени и тут же перешел к главному, без лишних вступлений о доблести воинов Ларса. – Найдется ли у тебя два достаточно безумных и охочих до серебра воина, что рискнут отправиться по звездному мосту в земли на западе, за Южным морем?

Ларс вздернул бровь и покривил губы, пытаясь понять, шутит ли Аудун или говорит серьезно.

– Ты все верно расслышал, – кивнул знаменосец Эйрика. Сзади послышалась отборная ругань и приглушенные шлепки, которые могли быть только ударами кулака в чье-то лицо. Ни Аудун, ни Ларс даже не обернулись. – Колдовской мост. Риск невероятный, но и оплата соответствующая. По три серебряных браслета каждому прямо сейчас и вдвое больше по возвращению.

Предводитель свеев склонил голову, как иногда делают собаки, и улыбнулся. Предложенная Аудуном награда вполне могла заставить его самого согласиться на подобное. Однако Чернозубый, как оказалось, ставил нечто выше доброй награды. Свою жизнь.

– Ах, да, кстати, – Аудун отвязал от пояса увесистый кожаный кошель и протянул его Ларсу. – Эйвинд заплатил вам часть, вот – вторая и еще сверху. Надеюсь, вы проводите нас до бражного зала Ставангера?

Ларс принял кошель, одним движением здоровенного пальца развязал на нем кожаный ремешок и высыпал содержимое на стол. Кольца и брактеаты, все – чистое серебро. Кто-то из сидевших за столом воинов, увидев такое сокровище, не смог удержаться и потянулся рукой к кольцу, что откатилось чуть в сторону от остальных. Реакция Ларса была молниеносной. Он тут же выхватил из-за пояса скрамасакс и вонзил его в протянутую руку, пригвоздив ее к столу. Воин зарычал от боли и впился в своего предводителя налитыми кровью глазами.

– Ты что, Калле, забыл наши законы? – прошипел Ларс, наклонившись к корчащемуся воину. – Решил обобрать собственных братьев по оружию? Или не доверяешь мне, кому давал клятву именем Тора Громобежца?

– Я не… – попытался возразить воин, ярость в его глазах тут же сменилась страхом. Аудун непроизвольно хмыкнул. Он когда-то тоже подчинял себе людей именно так – вселяя в них благоговейный ужас. Но потом решил, что вселять в них любовь куда надежнее. Любовь к материальной выгоде, разумеется.

– Я спишу это на то, что ты выпил слишком много меда, – медленно проговорил предводитель свеев, а затем резко выдернул скрамасакс, освобождая руку воина. Тот вновь рыкнул, прижимая израненное запястье к груди, а Ларс улыбнулся – самой чистой и искренней улыбкой, что доводилось видеть Аудуну. – Теперь выпей еще меда, мой друг! И возьми себе девку, я оплачу.

Он тут же отвернулся от своего воина, потеряв к нему всякий интерес, сунул окровавленный скрамасакс в ножны, и посмотрел на знаменосца Эйрика.

– Считай, мы договорились, о благороднейший, – он вновь протянул Аудуну руку, они пожали друг другу предплечья и еще раз вместе выпили, до дна осушив деревянные кружки. – Два отморозка тебе нужны прямо сейчас?