– Не потому, – покачал головой Аудун, который уже пришел в себя и решил впредь вести игру осторожнее. Он незаметно отвел одну руку назад, ближе к ножнам со скрамасаксом. Глазами поискал второй выход, который был в каждом бражном зале. – Полагаю, причина кроется в твоей прозорливости, Эйрик Агнарсон. Ведь не зря же народ прозвал тебя Звезднорожденным.

С минуту конунг внимательно смотрел на своего знаменосцу. И вновь Аудун не сумел до конца понять взгляд этого непростого человека, который был переменчив как море – только что его можно было читать, словно раскрытый свиток пергамента, и вот он уже непроницаем, как легендарный Мимир. Затем внезапно полные губы Эйрика растянулись в улыбке, а глаза блеснули пьяным безумием.

– Да потому что ты – посланец Всеотца! – взревел конунг, с легкостью перекрывая гомон трех дюжин хирдманов. – Всеотца, который возжелал, чтобы все нордманы подчинялись достойнейшему из его сынов!

Воины одобрительно закричали в ответ, кружки и питьевые рога взлетели к сводам бражного зала, щедро расплескивая вокруг золотистые капли меда, реки которого этой ночью не остановят свои бурные потоки ни на миг.

Эйрик перевел восторженный взор со своих воинов к Аудуну.

– Я верю тебе, потому что я верю своим богам, – прошептал он едва слышно. И он обнял своего знаменосца, открыто, искренне. Аудун, чьи кости тут же натужно взвыли, ибо конунг обладал поистине медвежьей мощью, ответил Эйрику взаимностью, похлопав его по широкой спине, влажной от пота.

Эйрик неспешно вернулся к трону. Теперь он выглядел усталым, хотя едва ли рискнет сомкнуть глаза раньше, чем последний хускарл забудется пьяным сном. Аудун глубоко вздохнул, осознавая, что с первым вопросом они разобрались и загадка эта, минуту назад терзавшая в равной степени его разум и душу, разрешилась самым благополучным образом. Он уже успел забыть, как выглядит общество, в котором вера, настоящая вера, а не религиозный суррогат, значит для людей не меньше, чем их собственная честь.

– Но ведь у нас есть и другой вопрос, требующий решения, – Аудун подошел к трону Эйрика и оперся на его широкий подлокотник. Конунг вновь откинулся на спинку и внимательно посмотрел на своего знаменосца.

– Верно, верно, друг мой, – проговорил он, осушая рог и подзывая ближайшего воина с молчаливой просьбой наполнить его вновь. Трэллы, прислуживающие Дьярви, само собой разбежались и пока из Саннефьорда не приведут новых, многие бытовые вещи лягут на плечи хирдманов, и с этим ничего не поделать. – Я знаю, что ты скажешь – нужно продолжать, идти на Эуст-Агдер, пока там не поняли, что вообще происходит.

– Вряд ли конунг Альрик рискнет предположить, что хирд Вестфольда двинется к его границам, – кивнул Аудун. – Момент удачен еще и потому, что Альрик сейчас все силы стянул к Арендалу. Он надеется пополнить свой хирд новобранцами, увеличив его числом, чтобы сокрушить вымотанный затяжным противостоянием Телемарк.

– Он ведь еще не знает, что Телемарк сокрушили без него, –тихо рассмеялся Эйрик. – Но завтра узнает.

– И это даст нам время, – продолжил Аудун. – Он разумный правитель и не будет действовать вслепую. Он станет ждать, направит в Телемарк разведчиков и шпионов. В это время его хирд, по крайней мере – его большая часть, будет оставаться в Арендале.

– Я понимаю, – конунг с благодарностью кивнул воину, который принес ему вновь наполненный рог и заодно подкатил к трону целый бочонок меда. –Это отличная возможность покончить со всем и сразу – взять Арендал, заодно отравив в Вальхаллу Альрика и его хускарлов. Такая победа не сравнится со взятием Шиена, скальды воспоют ее в веках!

Аудун молча смотрел на конунга, отличная зная, что свою следующую фразу он начнет с «но».

– Но Альрик – нечета Дьярви, который хоть и был достойным воином, оказался недальновидным правителем, – задумчиво проговорил Эйрик. – И хирд у него равен моему, вынужден признать – не только числом. Плюс отряды новобранцев, которые придут в Арендал за ближайшие сутки. Но это все мелочи в сравнении с тем, что оборона Арендала превосходит даже укрепления Ставанагера. Этот город никогда не был взят, хотя его не раз осаждал братец Вест-Агдер и даже хирд из Ругаланда. Там нет каменной крепости, как в Саннефьорде, но есть несколько линий обороны, настоящий лабиринт из земляных холмов, ловушки, десятки укрепленных смотровых башен…

– … и не просто высокий частокол, а полноценная стена, сложенная из бревен, что не горят, – закончил за него знаменосец. – Я все это слышал, конунг, и еще с десяток легенд. И пусть они правдивы лишь наполовину, даже с пятикратным превосходством нам никогда не взять Арендал.

Эрик вскинул голову и с вызовом посмотрел на своего знаменосца. Тот быстро понял, что был чрезмерно резок.

– Никому не взять, – тут же поправился он. – Но ты упустил главное. Легенду о том, кто возвел эти укрепления.

– Ох! – всплеснул руками Эйрик. – Только не говори, что ты поверил в эту глупость о некоем кузнеце, великом крепостном мастере, что живет ни одну сотню лет далеко на севере…

– Не так уж далеко, –Аудун во второй раз за этот разговор посмел перебить конунга. Любому другому, даже хускарлу, подобное едва ли сошло бы с рук. – Он в Бё, это в сорока варах на север, земли Телемарка. То есть теперь – твои земли.

– Откуда ты это знаешь? – Эйрик непроизвольно дернул бровью и скривил губы.

– Ты действительно хочешь, чтобы я рассказал тебе, как еще в Тёнсберге, услышав эту легенду, подкупил торговца из Холместранна, чтобы тот подпоил своего знакомого из Хофа и привел ко мне, а я, зная, что он однажды спьяну похвалился, мол, знает того, кто как-то видел легендарного кузнеца, приставил ему к горлу скрамасакс и пообещал вырезать всю его семью, если он слово в слово не повторит мне, что знает… – Аудун умолк на середине тирады, оценивая эффект. – А в итоге оказалось, что след ложный и я просто потерял время. Но потом, уцепившись за другой слух, я дал безымянному трэллу латунный брактеат, чтобы тот отвлек странствующего эриля, пока я копался в его седельной сумке, потому что…

– Понял, понял, понял! – Эйрик примирительно замахал руками, и вновь – несмотря на более, чем активные телодвижения со стороны конунга, ни одна капля меда не перескочила через края его рога. – Больше не посмею ставить под сомнения слова своего знаменосца! – он улыбнулся и тут же, потерев щетину, будто стер улыбку со своего лица и даже, кажется, начал трезветь. – Так ты действительно знаешь, где тот кузнец?

– Действительно, – кивнул Аудун. – И уверен, что смогу узнать у него, как взять Арендал. Ведь в любой обороне есть слабые места, в любой крепости – черные ходы.

– Но как ты… – начал конунг и тут же осекся, демонстративно приложив медвежью ладонь к губам, вновь растянувшимся в полупьяной улыбке. – О, я ведь, кажется, обещал больше не сомневаться в тебе! Так каков твой план?

– Созови полный хирд, через три дня встань лагерем у Эстерхольта. Я приду туда же и принесу с собой знания, которые помогут нам взять Арендал.

Конунг обдумал его слова, пожал плечами и кивнул. Они еще раз выпили и Аудун удалился на поиски Регина и Лейва, чтобы порадовать их новостью – завтра с рассветом они уходят из Шиена на север. Знаменосец был уверен, что Асвейг захочет присоединиться и не ошибся. С первыми лучами бледного светила, едва пробивавшегося сквозь рваный саван низких облаков, они выехали из города.

Четыре всадника проехали через северо-западные ворота Шиена и воины, стоявшие на страже, уважительно склонили головы перед знаменосцем конунга, открыв дубовые створки в ответ на один лишь его взгляд. Аудун не заметил их жеста, ибо был погружен в глубокие раздумья. Дело в том, что он не имел ни малейшего представления о том, как ему уговорить Вёлунда раскрыть свои тайны.

– А ведь Асвейг – не первое твое имя, – задумчиво проговорил Лейв, на всем пути от Шиена не оставлявший попыток поразить воительницу. Теперь вот он решил продемонстрировать ей свою смекалку.