Моя сумочка вибрирует, и я роюсь в ней в поисках телефона. В темном помещении становится жутко тихо, как только мои ноги останавливаются, а волоски на руках встают дыбом. Я нащупываю телефон, заваленный всем моим дерьмом, и в ту же секунду вокруг меня раздаются шаги. Мужчина в костюме сходит с лестницы и направляется к своей машине, стоящей в нескольких шагах от него. Она издает звуковой сигнал, и фары загораются.

Достав свой телефон, я вижу десять пропущенных звонков от Сорена. Сердце бешено колотится, а пальцы с трудом включают фонарик на телефоне. Я несколько раз промахиваюсь по кнопке, прежде чем фонарик включается, освещая темное пространство. Я наблюдаю, как мужчина садится в машину и отъезжает назад. Мое дыхание учащается. Возможно, мне стоило попросить Конрада подождать со мной.

Прослушиваю сообщения от Сорена. Он опаздывает. Я решаю вернуться наверх, но лестница такая же жуткая, как и эта парковка.

Снимаю с плеча сумку и ищу ключи. Я буду чувствовать себя лучше, держа их в руках, чтобы в случае чего использовать их как оружие. Пальцы нащупывают ключи, и я вдруг вспоминаю, что не заменила свой медвежий баллончик. Тратить его на Сорена было глупой идеей, если я не собиралась его менять. Моя сумка вырывается из рук, а ключи падают. Я поднимаю голову и вижу мужчину в маске, который держит мою сумку.

Я выпучиваю глаза, не ожидая увидеть здесь кого-либо. Испуганный вопль вырывается из моего рта. Пульс бешено бьется под кожей. Где Сорен? Жесткое плечо врезается в мое, и я упираюсь в окно чьей-то машины.

— Эй! — я кричу, но мое тело застывает, наблюдая за отражением серебристого пистолета.

Человек в маске направляет пистолет мне в лоб.

— Ложись на живот, руки за голову! — кричит он мне в лицо. Мне следовало промолчать.

Я делаю то, что он говорит. Мои мышцы дрожат, лежа на грязной, холодной земле.

Он собирается убить меня. Кто позаботится о моей маме? Сорен делает это только потому, что хочет на мне жениться.

Мужчина нависает надо мной, и я закрываю глаза, не желая умирать.

— Передай Сорену, что это предупреждение.

Я дышу громко и хрипло, грязь на земле разлетается всякий раз, когда я выдыхаю. Я чувствую, что мужчина все еще нависает надо мной, и при каждом низком, резком вдохе мой дрожащий подбородок ударяется об асфальт. Звон в моих ушах оглушителен, но я все еще чувствую пистолет, приставленный к моему затылку.

Я в порядке. Он не причинил мне вреда. Я повторяю это снова и снова, но мое тело дрожит. Я не хочу умирать. Я слышу его удаляющиеся шаги, но не осмеливаюсь встать.

Огни машины светят из-за угла. Он возвращается. Если это наказание за то, что я обманула Сорена, обещаю, я постараюсь. Господи, пожалуйста, позаботься о моей матери и брате. Без меня это сделать некому.

В голове мелькают кадры из моей жизни. Тот поцелуй с Сореном выходит на первый план. Я умру в тот день, когда получила свой первый поцелуй.

Полностью прижимаюсь лицом к земле и прикрываю голову.

Я огибаю угол парковки, но не вижу Джин там, где она сказала встретиться с ней. Я знал, что лучше не позволять ей выбирать это место, но тот поцелуй, которым она меня наградила, пробудил во мне желание подарить ей весь мир.

Я выхожу из машины, на парковке зловещая тишина. Волоски на моей коже встают дыбом, а глаза шарят по сторонам в поисках моей невесты. Мы находимся на спорной территории, которая пересекается с территорией моей семьи и Армато. Поскольку ни одна из семей не имеет полного контроля, ничтожества считают, что могут приходить сюда и делать все, что им заблагорассудится. Если кто-то посмеет тронуть хоть один волосок на Джиневре, я заставлю его ощутить всю тяжесть мести Моретти.

Я опускаю глаза на землю и вижу дрожащее тело. Какого черта? Я мчусь к ней, выкрикивая ее имя: — Джиневра!

Падаю на колени рядом с ней, осторожно касаюсь спины, оценивая ее тело. Я не вижу крови.

— Нет, я делаю то, что ты говоришь! — ее тело пытается вывернуться из-под моего прикосновения. Мое зрение затуманивается, и я обещаю отомстить тому, кто обидел мою женщину. Я оглядываюсь по сторонам, надеясь найти цель для ярости, кипящей в моей груди, и мои пальцы чешутся, чтобы достать пистолет и применить его против кого-нибудь прямо сейчас.

— Джин, это я, — она медленно поднимает голову. Ее великолепные зеленые глаза расширены и смотрят с безумством. Слезы наполняют их, и она бросается ко мне. Моя рука раскрываются, и я ловлю нас обоих, покачиваясь от удара. Ее крошечное тельце цепляется за меня, ее неудержимо трясет, и я обхватываю ее руками, крепко прижимая к себе. Я убью того, кто заставил ее чувствовать себя так.

— Джиневра, что случилось? — говорю тихим и спокойным голосом, не желая пугать ее еще больше. У меня сводит челюсти, когда я пытаюсь сдержать огонь, разгорающийся во мне. Мне требуется вся сила воли, чтобы быть с ней нежным. Мышцы сводит от желания выместить свою ярость на том, кто причинил ей боль.

Я смотрю на ее испуганное лицо, когда она пытается открыть рот, чтобы заговорить, но из него вырываются лишь печальные всхлипы. Ее плечи сотрясаются от усилий при каждом вдохе.

— Пожалуйста, не отпускай меня. Я не хочу умирать, — ее грудь вздымается рядом с моей, и ее голос срывается. Моя рука касается ее мягких прямых волос.

— Все будет хорошо. Я здесь. Я никому не позволю причинить тебе боль.

Поднимаю ее на руки, ее ноги обвиваются вокруг меня, и она крепче прижимается ко мне. Она такая маленькая и невинная в моих объятиях. Она никогда не должна была чувствовать себя так. Эта версия Джиневры заставляет мое сердце разрываться. Она всегда такая сильная. Та, кто заботится обо всех.

Я усаживаю ее в машину, пристегивая ремнем безопасности. Ее ноги подтягиваются к груди, и она обнимает их, прижимаясь лицом к коленям. Она все еще дрожит.

— Джиневра? — я повторяю ее имя несколько раз, но ответа нет. Она ничего не слышит, погруженная в вихрь мыслей.

Мы не произносим ни слова, пока я веду машину. Мои руки крепко сжимают руль, костяшки пальцев белеют. Припарковавшись, я бросаю на нее взгляд. Ее щеки и подбородок испачканы грязью, а колени черные.

Я кладу руку ей на плечо, и она подпрыгивает, делая глубокий вдох, а затем смотрит на меня.

— Сорен, я хочу домой, — ее голос — тихий шепот.

— Там никого нет, Джин, и я хочу убедиться, что с тобой все в порядке, — отвечаю я, выходя из машины и открывая ее дверцу.

Она не двигается, тупо уставившись на меня. Я наклоняюсь, чтобы отстегнуть ее ремень безопасности и помочь ей выйти.

— Ты в шоке и тебя все еще трясет. Прими горячий душ, тебе станет лучше, — я закрываю дверцу и кладу руку ей на поясницу, направляя ее. — Приложи большой палец к клавиатуре, и дверь откроется.

— Ты имеешь в виду свой большой палец, — отвечает она.

— Я имел в виду твой, но мой тоже сработает, — это должен был быть один из моих свадебных подарков ей, но сюрприз теперь испорчен.

Ее глаза становятся огромными, и она нажимает большим пальцем вниз, как будто ожидая, что ничего не получится. Но дверь щелкает, и я открываю ее для нас. Я надеялся на более восторженную реакцию. Мой гнев из-за предыдущих событий становится сильнее.

— Они просили передать тебе, что это предупреждение.

Я сглатываю.

— Что ты сейчас сказала? — спрашиваю я спокойнее, чем чувствую.

— Человек, который украл мою сумочку и приставил пистолет к моей голове. Он просил передать тебе, что это предупреждение.

Я притягиваю ее к себе и обнимаю: — Мне так жаль, что тебе пришлось пройти через это, — я крепко прижимаю ее к себе, и ее мышцы расслабляются в моих объятиях.

Джин впервые в моем доме. Она осматривается, и мне интересно, о чем она думает. Меня сводит с ума то, что она твердо держит маску, не выдавая своих мыслей. Раньше меня никогда не волновало, что кто-то думает о моем доме, но по какой-то причине я хочу, чтобы Джин он понравился. Я не часто привожу сюда кого-то. Скорее никогда. Мои братья приходят, но, как правило, без приглашения. Карисса появлялась раз или два, но ей здесь не нравилось.