— С чего нам тебе верить? — возмутилась Лейла. — Ты что-то знал давным-давно и скрылся от нас!

— Да всё уже, всё, мы в одной лодке! — выпалил Алекс. И, не дожидаясь ответа, бросился бежать.

Я, не размышляя, кинулся за ним.

Думающий или нет — перебить три десятка хро я мог и в одиночку. Даже без оружия. Но перспектива убить вдову, детей и друзей Тонсо у него на могиле меня совершенно не радовала.

Хро ещё качались, синхронизируясь в сознании Думающего (где он сам, чёрт возьми!), а мы с Алексом уже подбегали к боту. У люка я поймал его за руку, дёрнул на себя, со всей силы приложил головой о чёрный металлический борт. Даже гул пошёл!

— Придурок, Никита, что творишь! — выругался Алекс.

— Почему молчал? — рявкнул я. — Что ты знаешь, почему молчал? Тонсо всё нам рассказал, не испугался, а ты?

— Да ошибается Тонсо! — выкрикнул Алекс, следя за подбегающими товарищами. Берхейн несся впереди, со всей прытью, свойственной его народу, но ухитрялся при этом сохранять важный вид. Пухленькая Лейла бежала последней. — Всё не так!

— А как?

— Не знаю!

— Тогда почему не так?

Я ещё раз приложил его о борт. Алекс обмяк, смирившись. Сказал негромко:

— Да потому, что я знаю хро, который уничтожил Землю.

— Что? — не понял я.

— Я знаю хро. Служил под его началом. Он был начальником штаба на моём линкоре. Он лично включил большой дезинтегратор!

— Хро! — напомнил я. — Он соврал. Чтобы тебя позлить.

Алекс безнадёжно помотал головой.

— Помнишь, я говорил, что Луна кружит вокруг Солнца в одиночку?

Я кивнул.

— Это полуправда. Луна не совсем одна. Она в облаке радиоактивной пыли и астероидов. Земли нет, Никита. Нет!

Я отпустил его. Алекс развёл руками.

— Что я должен был сказать? Что покой для Земли — это вечный покой? Лишить вас последних надежд?

— Ты должен был сказать правду… — прошептал я.

Алекс вяло пожал плечами.

— Ну можешь мне голову оторвать в наказание. Хочешь — так дважды…

Он вдруг замер, вслушиваясь во что-то. Сказал:

— Тихо…

— У тебя имплант? — поразился я. — Но…

Алекс стукнул пальцем по уху. Совершенно другим голосом, холодным и жёстким, произнёс:

— Протокол «мятеж». Уничтожайте подключённых. Вылетаю с группой поддержки.

Конечно же, это был не имплант. Обычный наушник…

Люк в борту с лёгким шипением открылся.

— Друзья, сам ничего не понимаю, — почти весело сообщил Алекс. — Но у меня на корабле мятеж. Похоже, Думающий.

— Четвёрка не воюет друг с другом, — твёрдо сказал Берхейн. — Как пальцы на руке не сражаются, а действуют вместе, так и…

— Кто готов мне помочь? — воскликнул Алекс. Среди деревьев уже мелькали хро, бегущие к нам. Да уж, похороны Тонсо удались на славу!

Помочь захотели все.

Может настроение было соответствующее. Видимо мы засиделись на тихой мирной планете.

Или стали достаточно молоды, чтобы снова полюбить убивать.

Часть четвертая

ДУМАЮЩИЕ

Постулаты Разума:

Знание — сила

Знание должно быть свободным

Знание принадлежит создателю

Знание имеет цену

1

Бот поднимался с планеты вертикально вверх. Двигатели выли так, что трудно было говорить. Мы стояли в салоне, защищенные от перегрузки и рывков гравикомпенсаторами бота, только Лейла села в кресло и пристегнулась. Она никогда не любила летать.

Микродроны наших товарищей остались на Граа — связь всё равно бы прервалась. Я помахал им, когда люк закрывался.

По сравнению с обычными десантными ботами, кораблик лидера выглядел роскошно, хоть и не дотягивал до земных бизнес-джетов: два стола с хорошими креслами вокруг, большой экран, спроецированный на воздух между ними.

— Что ты знаешь? — спросил я Алекса, перекрывая гул двигателей. — Ещё раз, что с Землей?

— Земля уничтожена, как и все планеты, вошедшие в Слаживание.

Тянь хмурился, Вероника смотрела на Алекса с недоверием.

— Слаживающие говорили, что миры, откуда мы пришли, отныне мертвы для нас, — сказала Мичико. — Но все считали, что они существуют…

— В ином пространстве, в ином времени! — прокричал Алекс. — Ну извините, у меня плохая новость — в Солнечной Системе вместо Земли облако осколков! Вы узнали, вам стало легче?

Он обвёл нас злым взглядом.

— Ну, что? Я плохой? Я не поделился с вами кучей дерьма, а тащил его сам?

— Вместе мы подумали бы, что сделать, — заметил Тянь.

— Ребята, мы крутые лишь по обычным меркам! — помотал головой Алекс. — Любой из Большой Четверки разотрёт нас в пыль! Ничего нам не сделать, ничего! Только одно… идите ко мне!

— На твой линкор? — нахмурился Тянь.

— К Стерегущим! Внутри Четверки свои правила, там безопасно!

— Напомни, куда и зачем мы летим? — с иронией поинтересовалась Вероника.

— Разберемся! — сказал Алекс. — Вероятно, отдельный эксцесс!

Я не стал влезать в разговор.

То, что одиночный Думающий может сбрендить я вполне допускал. Подключит к себе не те мозги и перемкнет его. Ходили такие истории, пусть и на уровне баек. Вот только зона контроля Думающего — двадцать-двадцать пять километров. Значит, как минимум один был на кладбище или рядом, а другой на линкоре.

Это уже не сбой одного индивидуума (если, конечно, можно называть Думающих индивидуумами). Я нашёл своего врага.

Обойдя Алекса, который жарко спорил одновременно с Тянем и Вероникой, я прошёл в переднюю часть бота, открыл дверь в кабину пилотов. Передо мной оказались две высокие спинки кресел и слегка торчащие из-за них шлемы.

Осроды, разумеется.

— День добрый, — сказал я.

Одна голова повернулась. Забрало шлема было поднято. Осрод оказался старым, усатым и бородатым, с редкими клоками рыжих волос на голове. Потёртый жизнью, но довольно добродушный, как большинство из его народа.

— Чего тебе, земляшка? — спросил осрод.

— Хотел узнать, сколько лететь, — спросил я, придерживаясь за спинку кресла. Бот шёл ровно, но Граа, уже превратившаяся из диска в полушарие, вращалась и моталась по всему экрану. От этого немного мутило.

— Не ссы, долетим — скажу, — пообещал осрод, привстав.

— Когда окажемся в тридцати километрах от линкора, пилот? — повторил я.

Осрод прищурился. Не дурак.

— Во мне нет спор! — рявкнул он.

— Ты так считаешь.

На мгновение мне показалось, что он вспылит и попытается вытолкать меня из кабины. Но осрод вновь присел в кресло.

— Через семь минут.

Да уж, гнал он на полной скорости.

— Спасибо, загляну, — пообещал я.

— Пилотировать умеешь, Обращённый?

— Доводилось.

Я прикрыл дверь и вернулся в салон. Стадия разговора уже перешла границы спора и была опасна близка к потасовке. Мы, старики, люди вспыльчивые, но в обычной жизни нас сдерживает дряхлость — общая физическая слабость и понимание, как легко ломаются наши кости. А вот для Обращённых эти скрепы не работают.

Мне, если честно, хотелось, чтобы Алексу немного наваляли. Или даже прибили пару раз. Но это было не ко времени.

— Алекс, на линкоре есть Думающий? — спросил я.

— Официально нет, — быстро ответил он, явно радуясь возможности прервать спор. — Но…

— Значит, был, — кивнул я. — Какие-то догадки?

— Младший состав регулярно проходит медицинский контроль… — начал он.

— Споры так не выявить, — заметил Тянь.

— Да. Но Думающего даже простой рентген обнаружит!

— Высший командный состав? — предположила Вероника.

Алекс пожал плечами.

— Пожалуй. Десятка два-три офицеров способны саботировать медицинскую проверку, их полномочий хватит. Видимо Думающий среди них.

— Думающий способен объединить сотню с небольшим разумных, — задумчиво сказал Тянь. — Сколько на линкоре народа?