Персиков? Я часто заморгала, не совсем понимая, о чем она говорит, но не смогла не улыбнуться.

— Но что с ним теперь будет? Когда меня уводили, его окружили Каратели.

Девушка покачала головой.

— У меня не было времени, чтобы следить, я поспешила за тобой. Эрсиорхов на Гарниан всё равно не допускают, это табу. Так что помогать ему смысла не было. Думаю, вывернется, он парень способный. Уже одно то, что он доставил сыворотку, будет говорить в его пользу, так что не переживай.

Она усмехнулась, и элегантным жестом поправила упавшую на глаза прядь.

— Но почему нам нужно в Цитадель, если мы можем просто улететь обратно на Тсарниан?

Не то, чтобы я не понимала важность мероприятия, я всего лишь отчаянно трусила оказаться среди целой толпы этих клыкастых желтоглазых полулюдей, наводящих на меня ужас. Уж лучше бы мне быть поближе к своему полуящеру… Так что вопрос был скорее риторическим, и ответ оказался вполне ожидаем.

— Всё немного сложнее, Рин. Ничто не помешает Геру точно также вернуться обратно на Тсарниан. Сыворотка подействует не сразу, и за это время он вполне сможет натворить дел… Нам же просто нужно довести всё до конца, исключив опасность в будущем для тебя, и всю дальнейшую нервотрёпку для меня.

Она слегка закатила глаза и снова покачала головой.

— Обезумевший от любви брат — это то еще приключение, я скажу. Хотя тебе всё-таки не легче. Ты как вообще?

Я отстраненно кивнула, мол, хорошо, спасибо. Она мельком скептически глянула в мою сторону, и снова сосредоточилась на дороге.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

 Тсарнианская гравиплатформа не могла лавировать достаточно ловко, так что приходилось следить в оба, чтобы не встретиться с кем-либо куда более ловким. А я всё никак не могла привыкнуть к этому необычайному величественному виду ослепительно белых гигантских строений, восторженно залипнув на их вновь выросшие из городского тумана призраки, и оттого дальнейшие слова Алалин долетали до меня через одно.

— Ты знаешь, мы росли совсем без родителей, с самого детства предоставленные сами себе. Если я воспринимала всё это достаточно стойко, то Гер всегда был себе на уме. Не подумай, я ни в коей мере его не оправдываю, просто… Мы многое пережили, и он на самом деле гораздо чувствительнее, чем может показаться. Несмотря на все его, хм… недостатки, я его люблю, он мне бесконечно дорог, как единственный родной человек. И, в общем, к чему это я всё, — она тяжело вздохнула, и поежилась, будто замерзла, — если будет возможность сохранить ему жизнь, и решение будет за тобой, подумай очень хорошо, прежде чем решить, ладно?

Мы уже подлетали к цели своего пути, и Лали замолчала, закусив губу, чтобы не добавить лишнего, предоставляя мне время обдумать услышанное.

Но я не успела как следует осознать её странные слова. Наша платформа вплотную приблизилась к монструозной белой башне, к примерно среднему её уровню, где для удобства всех визитеров – счастливых владельцев гравиков зиял громадный зев парковочного ангара. Мы влетели внутрь этого светлого помещения, чем-то сильно напоминающего переполненный пчелиный улей.

Издалека на Цитадель было любоваться одно удовольствие, но вот вблизи… Такие расстояния и размеры вызывали благоговейный трепет на грани с безотчетным страхом. Огромное количество местных жителей на разнокалиберных гравиках сновали кто куда мимо нас и над нашими головами, торопясь занять удобные парковочные места, создавая при этом нереальный хаос вокруг.

В огромном парковочном ангаре было просто не протолкнуться из-за толпы, заполонившей, казалось, все пространство. Я сжалась, втянув голову в плечи, готовая вот-вот запаниковать и броситься отсюда со всех ног. Еще никогда раньше мне не доводилась находиться при таком скоплении людей. И, тем более, не совсем людей… Кроме того, вокруг стоял невообразимый шум от сотен работающих гравиков, от звуков сотен и сотен голосов огромной толпы, и всё это двойным эхом отражалось от недосягаемых потолков, и оттого я ощущала себя маленьким лестным зверьком на автостраде в час пик.

Мое сердце билось всё сильней, и я вцепилась в рукав Алалин, которая, к счастью, не показывала не малейшей озабоченности, чувствуя себя среди этого шумного скопища зубастых разной степени желтоглазости киборгов как рыба в воде. Ещё бы. Наверняка она здесь бывала и не раз. А эти киборги для нее и не киборги вовсе, а привычные аборигены, такие же, как она сама.

Стены ангара, словно пчелиные соты, состояли из множества смежных отверстий, в которые, согласно размеру транспортного средства, можно было оное надежно спрятать, после чего спуститься по эскалатору вниз, и уже оттуда двигаться до места назначения по удобному траволатору – автоматической самоходной дорожке. Несмотря на дикий шум и жуткую толпу, организовано тут все было довольно неплохо.

Лали, как заправской пилот, умело припарковала наш гравик на самом верху парковочных сот, и, за неимением нужного разъема у нашего допотопного транспорта, просто привязала шнур замка к поручню гравика. После мы спустились вниз и погрузились на дорожку траволатора.

Я последовала примеру Лали, и не глазела по сторонам, как ребенок, впервые попавший в зоопарк, хотя очень хотелось, а невозмутимо уставилась прямо перед собой, не отпуская при этом ее руку, и с восторженным изумлением отмечая всё необычное, доступное взгляду.

Локации сменялись. Дорожка, двигаясь довольно быстро, имела множество разных ответвлений на пути, и выносила нас каждые три минуты в новое помещение. Те разделялись арками, и были похожи друг на друга как близнецы, различаясь только табличками над этими самыми арками перед входами. Народ, в отличие от меня, явно знал для чего они здесь, и куда именно им нужно, а потому деловито поворачивали то туда, то сюда, лишь мы с Лали стояли на самой середине, упорно продолжая двигаться по прямой. Я надеялась, что та тоже в курсе, в каком именно направлении нам следовать, потому как читать непонятные знаки на виртуальных табличках я не могла.

Теперь мы плыли по длинному коридору со стеклянными стенами, сквозь которые, казалось, был виден как на ладони весь остров Гарниан до самого горизонта. Но я, следуя примеру окружающих, как и собственной интуиции, старалась, избегая лишнего внимания к себе, сильно не вертеть головой. Но, насколько я могла заметить, внимание мы всё же привлекали. То и дело я ловила на себе странные, удивленные или подозрительные взгляды этих жутковатых людей разной степени желтоглазости. Здесь были и совсем ярко-желтые, почти лимонные, и золотистые, и охристые, и даже светло-карие радужки, почти как у меня. Радовало то, что эрботы ограничивались лишь взглядами, не пугая меня своими хищными оскалами.

Я, мало того, что жутко нервничала, и хотела пить, так еще и проголодалась, как назло. А бесплатного кафе по близости не наблюдалось. Хотя периодически по пути попадались небольшие симпатичные фонтанчики и стеклянные стойки какими-то снеками и фруктами. Я тоскливо провожала их взглядом, мысленными подзатыльниками заставляя тебя стойко терпеть все невзгоды.

Над нашими головами то и дело сновали странные мигающие рамки, периодически сканируя то одного, то другого посетителя с неизвестной целью. Причем окружающие обращали на них внимания не больше чем на пыль под ногами. Хотя как раз таки пыли тут и не наблюдались. Кругом, на удивление, царила нереальная, просто больничная чистота.

Я чувствовала себя неважно. Со мной явно происходило что-то странное… Но я изо всех сил старалась не придавать этому значения. Не время и не место было позволять себе расклеиваться.

Мы ехали вот уже минут двадцать, и толпа вокруг нас на траволаторе значительно поредела, когда вдалеке показались внушительные полупрозрачные двери с виртуальным табло и рядом металлических кресел для посетителей. Там же, практически возле тех дверей заканчивался и траволатор, поворачивая в обратную сторону. Что-то подсказывало, что за этими створками и скрывалась наша главная цель на сегодня. К счастью, поблизости от табло бил такой же маленький фонтанчик, что и встречались по пути ранее. И даже, о чудо, рядом сверкала стеклянная стойка со снеками!