В прошлый раз, покидая землю вместе со мной, Гер был так счастлив и беззаботен, что абсолютно забыл про двух несчастных, что он выманил с моей базы для исследования их крови.

Еще несколько месяцев назад Гермиан находился в поисках лекарства от опасного мутагенного вируса, излечить который могла лишь необыкновенно редкая кровь, как потом оказалось, моя. Но до этого Гер, не без помощи одного из руководителей одной научной организации Ивара, на базе которой располагался мой институт, нашел пару подопытных кроликов - студентов, чья кровь была схожа по параметрам с искомой. После чего каждому по отдельности была предложена уникальная возможность поучаствовать в хорошо оплачиваемом исследовании, и дальше их посулами и уговорами заманили на должность белки-наблюдателя в древесной базе, после чего оба, друг за другом, удивительным образом пропали.

Гер исследовал их кровь, после сделал неутешительный вывод - она не подходила. И, так и не решив толком, что делать с носителями, поместил обоих в анабиоз до поры, пока в голову не придет умная мысль. И благополучно забыл. Какой молодец. А Рин теперь разгребай.

С тяжким вздохом принялась за второй ящик. Выполняя тяжелые физические упражнения обычно сложно думать, но это не про меня. С каким-то непонятным мне чувством опустошения, я начала осознавать, что, отдаляясь от Гера, не видя его как прежде каждый день, не разговаривая, не глядя в его глаза, понимаю, что те чувства, что были такими яркими там, на Тсарниан, здесь начинали ощутимо бледнеть. Как говорят, с глаз долой, из сердца вон? Или просто меня взбесила его забывчивость? Хехе. Но все же, это было очень и очень странно. Мысль промелькнула, и исчезла на задворках разума, но осадочек, как говорят, остался.

Вконец измучившись, я выдвинула и второй ящик, после чего присела было отдышаться, но мне не позволили этого сделать.

– У нас нет времени! – Прошипели из капюшона, и тогда я увидела, что едва заметные индикаторы, слабо светящиеся над обеими ящиками, бледно и будто нехотя мигают красным.

Сразу подскочив, подошла к ближайшему саркофагу. Внутри, как огурец в банке с рассолом, плавал бледный человек. Сверху ящик был затянут полупрозрачной пленкой, наверняка, чтобы маринад не расплескался при движении. Но, оттянув пленку в сторону я поняла, что отнюдь не для этого, ведь анабиозная жидкость была густой, как желе, и очень холодной. Закатав рукава, благо, ящик был совсем неглубокий, я схватила утопленника за одежду, и что есть силы потянула на себя. Мда, после таких упражнений спать сегодня буду как убитая.

Этот и без того не мелкий парень казался еще и напитанным водой, как морская губка, а оттого еще более тяжелым. Едва не надорвавшись, я вытянула его из ящика, и, размазывая желеобразную жидкость, растёкшуюся по полу, оттащила его к стене. Затем принялась за второго.

И все время мелкий комментатор меня поторапливал. Прислонив, наконец, к стенке уже второго утопца, я, чувствуя себя такой же как и они, мокрой и полумертвой, снова привалилась к стенке.

– Ну теперь все? – Выдохнула я.

– Теперь все. – Успокоили меня из капюшона.

Какое счастье…

– Теперь ждём.

– Ждём…– Посидев минут десять, я отдышалась, пришла в себя и почувствовала себя гораздо лучше. – И долго ждать?

– Пока они не очухаются, – огорошил Фуня, выползая из капюшона ко мне на плечо, и щекоча усами ухо. – А пока можно и прогуляться, может быть и найдем что-нибудь интересного…

– Например? – Любопытство сгубило кошку, но я, слава богу, не она.

– Например…– загадочно протянул Фуниан, – могу показать тебе кое-что, что сама бы ты никогда не догадалась искать.

– Мммм?

– Идем! – Скомандовал зверек, спрыгнув на пол. Я, неуверенно обернувшись на только что спасенных мною двоих, не подающих признаков жизни, сидящих у стены, привалившись друг к дружке, уточнила:

– А они точно в порядке?

– Да, – отозвался Фуниан, не оборачиваясь.  – Индикатор показывал, что в анабиозной жидкости истощились кислород и питательные вещества, но мы вовремя их спасли, так что скоро они оттают, придут в себя и двинем на базу.

– Мы?! Хм… Они выглядят, как бы это… не живыми.

– Ну это и понятно, – хмыкнул зверек. – Данный анабиоз имитирует постепенное охлаждение тела до минимально допустимых отметок, им нужно только оттаять, а там они уже точно будут в норме.

В любом случае сидеть рядом с ними в этом мрачном помещении желания не было, поэтому я с энтузиазмом последовала за Фуней. Я шагала за зверьком, мы проходили незнакомые, ранее не исследованные мною лабиринты коридоров со множеством запертых дверей. Но Фуниану я доверяла, поэтому, не задавая лишних вопросов о цели нашей прогулки, послушно шла следом. Переживала я о другом.

– Что же мне им сказать? Какова легенда?

Шерсть на загривке маленькой ласки поднялась так, как если бы он пожал плечами. – Не говори ничего. Скажи, что не можешь разглашать подобную информацию. Ты здесь чтобы помочь им попасть домой, на этом все. Как только они окажутся вне сектора Т, они будут уже заботой Ивара, а он знает, что сказать. Так то, парни сами нарушили договор, покинув базу.

Я моргнула, и напрягла память. Действительно, в договоре был пункт об условиях расторжения. И одним из подпунктов стояло самовольная отлучка за пределы базы. Неплохо они организовали эту подставу.

Под землей было тепло, но, когда мы стали подниматься по старой, с виду давно заброшенной лестнице, вскоре заметно похолодало, и я зябко поежилась в своей частично мокрой толстовке, выходя на странную площадку. Она была будто бы вдавлена в землю, и выходило так, что я стою в большого диаметра яме, глубиной около пяти метров или даже более, под открытым небом. Но снег, что сыпался из нависших облаков мелкой крошкой, не достигал земли. Он бесшумно падал на невидимую крышу в нескольких метрах надо мной, постепенно приглушая свет в странной яме, отдаленно напоминающей заброшенный футбольный стадион, накрытый прозрачной плёнкой.

– Что это, Фуня?

Тот обернулся, и, как это ни странно, вид у него был виноватый. Для обычного животного у него была на диво эмоциональная физиономия. Но да и обычным его назвать было трудно.

– Ну, в общем, – вздохнул он, – такое дело…

– Выкладывай, – нахмурилась я, снова предчувствуя нехорошее.

Тот повторно тяжко вздохнул. – Есть две новости.

– Давай с плохой… – Спокойно, Рин. Конец света еще далеко.

– Я не знаю обратного кода, чтобы вернуться на базу.

– Что?! – Мой вопль, казалось, смёл весь снег со странной прозрачной крыш так, что стало чуточку светлей. – И что мне теперь делать с этими двумя, Фуня?! Идти пешком до самой базы и тащить их на себе?? О чем ты думал, почему не сказал сразу??

Зверек виновато молчал, не отвечая ни на один из моих громких вопросов. Ладно, была, кажется, и хорошая новость. Я глубоко вздохнула и медленно выдохнула, пытаясь успокоиться. Криками тут не поможешь.

Наверняка Фуниан провернул все это не просто так. Скорее всего, лишние обсуждения заранее могли бы стать причиной непозволительной задержки, и оба парня погибли бы от недостатка кислорода и питательных веществ. Так, ладно, спокойно. Я снова вздохнула, досчитав про себя до десяти.

– Теперь хорошую.

Зверек встряхнулся, и неспеша двинулся мимо меня обратно в дверной проём.

– Я не знаю код, – повторил он, – но привел тебя к тому, кто знает. – и дверь за ним, негромко прошуршав, наглухо закрылась.

И я осталась совершенно одна. Здесь было не так холодно, как если бы я оказалась полностью под открытым небом, но все же зябко, поэтому я обняла себя руками, слегка продрогнув, и в недоумении огляделась. Ну и как это понимать?

В следующую секунду я заметила странность и едва сдержала нецензурное восклицание. В нескольких шагах от меня, прямо из воздуха словно по волшебству проявилась блестящая металлическая стена. С низким пульсирующим гудением она разрасталась вширь и вверх, будто вырастая из небытия. И, спустя минуту я с приоткрытым от изумления ртом поняла, что передо мной предстал межпланетный корабль, только что отключивший режим невидимости, и стою я в двух шагах от него в специальном отсеке, для этого корабля предназначенном. И этот корабль был мне знаком.