— Не переживай, как только увижу твоего брата мне тут же перехочется улыбаться.

— Надеюсь на это. И всё же, в чем причина твоего хорошего настроения, м-м-м?

Я не стала хитрить, мечтательно прикрывая глаза, и улыбка снова расплылась на порозовевших губах.

— Сон. Мне приснился такой шикарный сон…

— Да-а?

Ее тон показался мне слегка издевательским, и потому я снова открыла глаза, поймав в отражении ее хитрющий, как у лисы, взгляд.

— А в этом сне случайно никому не отрывали пуговиц?

Я мгновенно напряглась, неотрывно наблюдая, как та подбрасывает на ладони небольшой темный кругляш, и тут же требовательно протянула руку. Девушка послушно опустила в нее знакомую матовую пуговицу, которую я с сильно бьющимся сердцем сжала в кулаке, ошарашенно глядя на саму себя в зеркало. Так легко и приятно было поверить в то, что всё произошедшее было сном, и как трудно до конца осознать то, что оно всё-таки оказалось реальностью… Так трудно и… волнительно и … прекрасно.

С одной стороны, проще всего было осознавать, что Ктиаран мертв, и с ним уже не может случиться ничего плохого. А с другой, зная, что он всё-таки жив… Я начала испытывать безумный страх, что с полуящером снова может произойти что-нибудь страшное… А ведь я этого просто не вынесу. Ведь не зря Гер упоминал про нож, чёрт бы его побрал!

Но всё же… Он был жив! В груди уютно затеплилось что-то маленькое, счастливое и щекотное, напоминающее веселые пузырьки шампанского. Хотелось одновременно и плакать, и смеяться, бегая по комнате, распевая песни во все горло, и прижимать к себе темную пуговицу, словно священную реликвию.

Но мне не позволили долго предаваться счастливой эйфории. Закончив с волосами, девушки неумолимо подкатили ко мне вешалку с платьем.

Ну что ж… Долг никто не отменял. Я послушно поднялась с пуфика и обреченно подняла руки. Минут пятнадцать на меня водружали это кружевное великолепие, скрупулёзно упаковывая меня в него, словно в подарочную обертку… для Гермиана Тсарге. Фу!

Я притопывала ногой, отстранённо глядя куда-то в окно, обращая на бегающих вокруг помощниц внимания не больше, чем на надоедливых мух. Как же хотелось, чтобы этот фарс поскорее закончился. Я всей душой тянулась туда, где был Кти… А это безумное мероприятие было очередной досадной преградой к моей главной на теперь цели. Скорей бы, скорей…. Избавиться от ненавистного Гера и от его внушений, и тогда… Даже трудно будет представить тот уровень счастья, в которое я окунусь прямо с головой и без акваланга!

Эх, жаль, мечтам пока что предаваться рано и не совсем к месту… Возможно, Алалин права. Моя довольная физиономия во время церемонии может сильно насторожить товарища Тсарге, после чего вполне могут последовать репрессии. Ладно! Буду думать о хорошем, но тщательно притворяться, что все плохо. Но настырная улыбка все никак не желала убираться прочь с моего лица, даже насмешливое выражение Лали не могло вывести меня из этого стойкого состояния. Может кнопку в туфлю подложить?

Однако появившиеся спустя несколько минут на пороге гостиной Каратели слегка убавили градус моего настроения, справившись с задачей даже получше острой кнопки в обуви.

— Нам велено сопровождать принцессу на церемонию, — просипел один из них из-под низко надвинутого капюшона.

У меня едва получилось сдержать разочарованный вздох. Ни один из новоприбывших не был похож ни капли на героя из моего сна.

Девушки-помощницы тоже были разочарованы, так как макияж они сделать так и не успели. Ну и прекрасно. Никогда не была особой поклонницей данных изысков. Так что, послушно подобрав тяжелые юбки, я с кислой, как и полагалось по сценарию, миной, двинулась на выход, чтобы быть отконвоированной на собственную свадьбу.

По дороге я вглядывалась в каждого человека в капюшоне, в каждую темную фигуру, стараясь найти ту самую, и даже считала пуговицы. Но нет, вожделенный полуящер куда-то таинственно исчез.

— Кстати, а где бабушка?

Ее я не видела с позапрошлого дня, когда та напугала меня несвойственным ей поведением. Однако я надеялась, что сегодня она, несмотря ни на что, придет повидать меня перед церемонией.

— Секрет, — улыбнулась Лали, глядя прямо перед собой на знакомые светлые двери Церемониального зала.

Я тяжко вздохнула, удостаивая ту укоризненного взгляда и морально приготовилась страдать, тоскливо наблюдая, как Каратели распахивают белоснежные створки. Секреты, секреты… Ох уж эти секреты!

Очередной глубокий вдох, и, распрямив спину я делаю шаг навстречу неизвестности.

Всё было словно в первый раз. Чувство дежавю оплело меня с головы до ног, осев тяжелым комком где-то в желудке. Даже люди, скорее всего, присутствовали те же, что и тогда. Высокопоставленные, непростые, наряженные в лучшие платья и расшитые родовыми гербами пиджаки, увешанные тяжелыми украшениями. В воздухе витал стойкий дух от сотен перемешанных между собой густых парфюмов.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Повсюду с потолка во множестве свисали искусственные гирлянды - весьма талантливые имитации цветущих глициний. Тоже, разумеется, белые. Короче, вся торжественная зала напоминала сейчас некий странный сад, перевернутый с ног на голову и кишащий не менее странно разодетыми людьми. Ведь все их костюмы и платья также были белыми. Да они издеваются! Что за дурацкий дресс-код… Все слились друг с другом и со стенами, а если бы еще и лица выбелили, то можно было подумать, что тут никого и нет вовсе. С другой стороны, в подобной толпе будет достаточно легко затеряться...

Легкая ненавязчивая мелодия при моём появлении тут же стихла, сменившись на нечто более торжественное. Хм, а я бы предпочла Имперский марш. Шла бы до алтаря тяжело дыша, а дойдя, придушила бы к чертям этого... В общем, ладно. Мне уже и самой интересно, чем закончится весь этот фарс. С нетерпением жду, что приготовили на сегодня эрсиорхи и Ко.

В огромной белой зале было просто не протолкнуться от множества гостей. Они клубились, шурша платьями, подошвами и голосами, словно стая пчел-альбиносов, слегка расступившись при моем появлении. И все эти неприятные совершенно стеклянные взгляды многосотенной толпы в момент стали сосредоточены на единственной фигуре. Моей. Но один определенный взгляд я ощущала ярче всего.

На невысоком, застеленном светлым ковром подиуме, по мою правую руку у ближайшей стены, под оплетенной пышными цветами аркой, стоял он, Герман Тсарге и пожирал меня глазами так, как будто я уже была его собственностью. Я в ответ удостоила его самым равнодушным из всех своих взглядов, и бодренько, насколько позволял тяжелый шлейф, совершенно не попадая в такт предназначающейся мне мелодии, зашагала навстречу, красочно для собственного увеселения представляя, как стану его душить. Лали шла чуть позади, ровно как и неизменный конвой. Те дресс-код не соблюдали. М-да, а было бы забавно, если бы и Каратели сегодня нарядились в белые робы. Тогда бы им, наверное, пришлось бы всю ночь отстирывать в отбеливателе свои черные капюшоны… Ведь парадной формы у них, судя по всему, не водилось. Лали тоже не озадачилась ничем особо нарядным, надев привычно простое бежевое платье безо всяких украшений. А волосы у нее были достаточно короткими, так что и заплетать было нечего.

Под аркой рядом с женихом стоял и мой отец. Странно, его глаза сегодня не казались стеклянными, как в прошлый раз. Наоборот, мужчина смотрел более чем осознанно и серьёзно, я бы даже сказала, слегка напряженно, из чего можно было сделать определённые выводы о его вовлеченности в кое-чьи секретные планы… Но вот бабушку я так нигде и не заметила. Куда же она подевалась?

Дошагав до нужного места, я кисло улыбнулась отцу, после чего мрачно перевела взгляд на Германа. Тот неспешно, со вкусом просканировал меня с ног до головы, начиная с кружевного подола и заканчивая высокой, украшенной бисером, прической. Увиденное моему бывшему другу явно понравилось так, что его глаза засияли, а на тонких губах зазмеилась довольная улыбка. Он одобрительно кивнул отцу, и взял меня за руку, которую я тут же на автомате попыталась отнять. Гер, конечно же, этого мне не позволил, жестко вцепившись в мои пальцы для пущей верности уже обеими руками.