– Это еще не все, – не отступала она и сорвала с себя шарф, потому что стало невыносимо жарко. – К твоему сведению, мы с тобой должны сделать конкурсный проект. В паре.

– Твои проблемы.

– Но это очень важно! Почти как прослушивание.

– Сказал же, твои проблемы, – повторил он.

– Но если бы ты мог хотя бы…

– Да ты чего ко мне прилипла? – вскипятился Тэ Джун, повысив голос.

Его темные глаза стали больше, брови сдвинулись к переносице, ноздри вздымались. Он подошел к ней ближе и, грозно взирая с высоты своего роста, добавил:

– Я ведь ясно дал понять, что мне это неинтересно, поэтому… – Он сделал короткую паузу и взглянул ей прямо в глаза. – Проваливай отсюда!

К горлу подступил ком, и Хи Джу печально наблюдала за тем, как он просто развернулся и направился обратно к подвальной двери. Она шмыгнула носом и начала глубоко и медленно дышать, чтобы не дай бог перед ним не расплакаться. Все мечты и планы разваливались, как хрупкий песочный замок. А больнее всего даже то, что она была в него влюблена, и поэтому никак не могла понять – за что же так жестоко с ней обошлась судьба? Наверное, в прошлой жизни она предала свою страну, не иначе.

– Тогда, – крикнула она ему вдогонку, – я останусь сидеть здесь, пока ты не передумаешь!

Хи Джу с гордо поднятой головой прошлась до стены, присела на корточки, сложила на груди руки и принялась смотреть куда-то вдаль. Тэ Джун и бровью не повел, а просто спустился вниз по ступеням. Двое парней, что пришли с ним, поплелись следом. Даже Кан Сан Хо, кинув сочувствующий взгляд и пожав плечами, скрылся за дверью.

И вот Хи Джу осталась совсем одна в темном переулке. В животе снова заурчало, от голода начали путаться мысли, и она уже пожалела о том, что поставила этот чертов ультиматум…

Вот надо же было так бездумно ляпнуть? Теперь никуда не деться – придется сидеть и ждать, когда Тэ Джун соизволит выйти и поговорить. Если, конечно, к тому времени она не двинет кони от голода или от холода, а может и от двух напастей сразу.

По району гулял противный ветер. Он не стеснялся забираться к ней под легкое осеннее пальто, и Хи Джу пришлось снова намотать себе на шею шарф, греть дыханием ладошки. Кругом была тишина, людей почти не наблюдалось. А ведь если ее тут найдет какой-нибудь местный маньяк, то никто, как ей подумалось, не услышит ее последних вздохов. К голоду и холоду стал медленно подбираться страх…

Чтобы хоть чем-то себя отвлечь, Хи Джу прикрыла глаза и стала напевать под нос ноктюрн Шопена7, представляя себя дома – в тепле и уюте, после прекрасного ужина из горячего кимчи-ччиге8 со свининой, сидящей за старичком Блютнером. Хотя, нет, лучше наваристый сунде-кук9… А может, лучше пульгоги10? Нет, тогда уж тушеный с овощами говяжий кальби11…

– Я почему-то так и подумал, что ты все еще здесь, – улыбнулся Сан Хо и протянул ей под нос термокружку.

Хи Джу открыла глаза, принюхалась и жадно схватилась за угощение. Это был обычный горячий шоколад, но сейчас он показался ей самым ароматным и вкусным из всех, что она когда-либо пробовала в своей жизни.

– Спасибо, – довольно причмокнула она. Всего глоток оказался спасением от голодной смерти.

– Тебе стоит пойти домой, – сказал Сан Хо, сунув руки в карманы легкой клетчатой ветровки. – Мне правда жаль, но с Тэ Джуном бесполезно разговаривать на счет учебы, он давно на нее забил.

Хи Джу расстроилась, ее сонбэ сейчас убивал в ней последнюю крохотную надежду на то, что у нее могло бы получиться уговорить Принца помочь ей хотя бы с проектом.

– Совсем-совсем? – переспросила она, на что тут же получила отрицательный ответ.

Пианистка понуро уставилась в кружку и вздохнула. А ведь как бы было здорово, если бы Тэ Джун согласился; она могла бы видеть его гораздо чаще, чем раз в месяц на концерте. Кто же знал, что у этого Принца такой ужасный характер?

– Хотя… – вдруг заговорил Сан Хо, закусив губу. – Мне пришла одна идея…

– Правда? – посмотрела она на него большими полными надежды глазами.

– Да. Только есть одно условие, вернее два. Первое – это довериться мне, и я все устрою, – Сан Хо второй раз за вечер загадочно улыбнулся.

– Отлично, – обрадовалась она. – А какое второе?

– Ты будешь должна мне желание.

Хи Джу нахмурилась, уставившись на него.

– Что еще за желание? Что-то неприличное?

Сан Хо рассмеялся, обнажив белоснежные ровные зубы.

– Ничего смешного! Ты знаешь, сколько просмотров набрало то видео Хо Гюна на Ютуб? Миллион! Ми-лли-он! Это же треть населения Инчхона12!

– Он теперь звезда, как и мечтал. И, кстати, Хо Гюн знал, на что идет, когда

соглашался, – развел руками он.

– Серьезно? Знал, что будет бегать голым в женском общежитии? Хо-о-оль13! Сумасшедший… Я, конечно, хочу стать знаменитой, но точно не такой ценой!

– Ладно-ладно. Для тебя все будет прилично, даю слово, – пообещал он и протянул ей руку.

Надо скрепить уговор. Хи Джу еще несколько секунд раздумывала, стоит ли ему доверять. С одной стороны, он же был из очень приличной семьи. Хотя, с другой, в тихом и интеллигентном омуте те еще черти обычно водятся… А вдруг повезет? На крайний случай, если придется сделать что-то позорное и сыскать сомнительную славу, она уедет в горы к монахам, побреется налысо и остаток дней будет молиться об искуплении грехов. Решено! Хи Джу смело пожала ему руку, закинув весь свой здравый смысл на дальнюю полку.

– Отлично, – обрадовался Сан Хо, а затем сразу достал из кармана мобильный телефон, набрал номер и поднес его к уху. – Тэ Джун, хватай Мён Су и Мин Гю, мы идем ужинать, я угощаю…

Стоило ли говорить, насколько был недоволен Тэ Джун, когда узнал, что сегодня в их компании будет еще один рот? Вернее, гость. Но Сан Хо не так часто выступал спонсором, а когда им был, это значило, что они могли съесть по двойной порции свиной шеи или, реже, настоящей корейской говядины. Поэтому, махнув на нее рукой, согласился. И Хи Джу, пребывая на седьмом небе от счастья, хитро переглянулась с Сан Хо, еще не представляя, насколько начинает меняться ее привычная рутина…

– Я не пью! – возразила пианистка, когда четверо парней подняли маленькие рюмки. По столу тут же прокатилась громкая волна негодования.

– Тут нет такого слова, Хи Джу, – сказал великан, которого звали Мён Су. Подкачанный, с широкими плечами, он был ростом, наверное, под два метра. Да и голос у него был таким низким, словно он разговаривал с ней из-под земли. – Ты вообще в Корее живешь или где?

– А может, она несовершеннолетняя? – предположил Мин Гю, самый младший и миловидный, с копной черных волос со стрижкой боб. Он принялся внимательно разглядывать ее, поглаживая пальцами свой подбородок. – Им нельзя пить.

– Ты дурак? – обозвался на него великан. – Она же сказала, что учится вместе с Тэ Джуном, значит, они должны быть одногодками.

– Точно! – хлопнул в ладоши Мин Гю. – Значит тебе… Двадцать?

– Мне двадцать два, идиот! – фыркнул на него рядом сидящий Тэ Джун.

– Правда? – наивно удивился тот. – Хён14, ну ты же знаешь, у меня с математикой чисто платонические отношения! У нас так и не наладился со школы контакт.

– С такими успехами ваш семейный магазин разорится быстрее, чем ты его унаследуешь, – тем же недовольным тоном добавил Тэ Джун и закинул ногу на ногу.

– А вот и нет! Перед тем, как я его унаследую, то обязательно женюсь на умной девушке.